Но есть в нем и частичка тебя, друг мой. Теперь, когда я здесь, я уже не сомневаюсь, кто его отец. Я вижу это даже не в вашем сходстве, а в близости духа, его бесстрашии и благородстве, сострадании к другим, которое он считает пороком. Твой сын в опасности, Стурм, — Темная Королева притягивает его к себе, соблазняя, обещая славу, неминуемо ведущую его к гибели. Он очень нуждается в твоей помощи, и если ты можешь что-нибудь сделать для него, любую малость... Мне жаль нарушать твой мирный сон, но, пожалуйста, сделай все возможное для него и отврати от темного пути!
Полуэльф медленно поднялся, смахнув непрошеную слезу, и посмотрел на Карамона, стоящего на коленях с другой стороны погребения.
— Я отдал бы жизнь за детей, — пробасил тот, — если бы это спасло их от опасности. Я знаю, ты... Сделаешь то, что посчитаешь правильным, Стурм, как всегда делал.
Силач тяжело поднялся и шумно утерся рукавом рубашки. Танис же молча смотрел на Стила, который стоял неподвижно, не отрывая взгляда от тела на гробнице; его лицо сейчас было практически копией лица мертвого рыцаря — такой же холодный мрамор.
«Хватит, — сказал себе Танис. — Бедная Сара попробовала, и это достойно всяческого уважения... Но пора и честь знать».
Вздохнув, Полуэльф сделал шаг вперед.
Внезапно Стил конвульсивно дернулся и, рванувшись к мраморному захоронению, прижался к телу Стурма.
— Отец! — Это был крик ребенка, оставшегося в темной комнате.
Вспышка белого света, чистого и сияющего, холодного и ужасающего, полыхнула в Палатах, заставив всех зажмуриться и замереть. Полуослепший Танис лихорадочно тер веки, стремясь избавиться от плавающих в глазах красных и желтых пятен. Эльфийское зрение сделало свою работу и помогло ему приспособиться быстрее остальных. Хотя, возможно, прозрело его сердце, для которого нет преград.
Стурм Светлый Меч стоял посреди палаты.
Танис едва не сорвался с места, чтобы обнять друга, и лишь усилием воли удержался. Стурм пристально смотрел на сына, в его взгляде были и горе, и понимание, и любовь. Рыцарь не произносил не слова, лишь положил руку на драгоценную звезду, сверкавшую на груди. Свет ее мерк, а Стил не мог оторвать взгляда от отца — выглядел он ненамного живее трупа.
Стурм прикоснулся к груди Стила, и звезда полыхнула огнем. Юноша судорожно вдохнул и быстро накрыл этот сгусток света ладонью.
— Святотатство! — хрипло взревел сир Вильгельм, выхватывая меч.
Огненные всполохи наконец исчезли, и Танис снова смог нормально видеть. Тело Стурма исчезло, остались лишь сверкающий шлем и древний меч, покоящийся на крышке гробницы.
— Нас обманули! Этот человек не один из нас, Рыцарей Соламнии! Это раб Темной Королевы, слуга Зла! Схватить его и убить!
— Магическая звезда исчезла! — кричал другой рыцарь. — Талисман украден, обыскать его!
— Схватить и убить! — надрывался сир Вильгельм, размахивая мечом.
Стил отскочил и, не обнаружив собственного клинка, схватил ближайший — меч отца. Легко подняв его, он мгновенно парировал выпад рыцаря, отбив его рубящим ударом вниз. Отдача отбросила старика, швырнув того в пыль древних захоронений. Но остальные рыцари мгновенно кинулись к нему, образовав стальное кольцо клинков, — даже Стил не имел шансов победить семерых.
Танис выхватил меч и прыгнул на крышку гробницы.
— Карамон, — заорал он силачу, стоявшему открыв рот, — прикрывай со спины!
— Танис,— проговорил Карамон,— я видел... В смысле я знаю...
— Я тоже все видел! — крикнул Полуэльф, желая любым способом вывести Карамона из ступора. — Ты же давал клятву защищать Стила как собственного сына!
— Это точно, — серьезно сказал Карамон.
Силач отбросил ближайшего к нему рыцаря, который попытался зайти с фланга, после чего обнажил меч и занял позицию в арьергарде.
— Не стоит этого делать для меня, — вымолвил бескровными губами Стил. — Мне не нужна помощь в битве.
— А мы делаем это вовсе не для тебя, — ответил Танис, — а для твоего отца!
Стил замер. На его лице отразилось недоверие.
— Я все видел, — продолжал Полуэльф, — и знаю правду.
Он показал на панцирь темного паладина Такхизис, украшенный устрашающими знаками отличия, и на льющийся из-под него свет. Лицо Стила прояснилось — он наверняка задавался вопросом, не сошел ли с ума, — и сразу же на него набежала тень. Юноша мрачно повернулся к противникам — Рыцари Паладайна наступали, но не стремились проявить себя первыми. Все же перед ними были Танис Полуэльф и Карамон Маджере, непревзойденные герои. Воины тревожно оглядывались, ожидая прямых приказов командира, — сир Вильгельм отчаянно пытался подняться, для него не существовало сомнений.
— Победите Зло! Они все стали слугами Такхизис! Хватайте же их!
Ободренные его криком, соламнийцы двинулись в атаку.
Стил был готов к битве — обучение не прошло даром; его темные глаза мерцали, как лезвие меча в свете факелов. Но молодые Рыцари Паладайна ни в чем ему не уступали, особенно сейчас, когда им ясны были цели и идеалы, которые предстояло защитить. Четверо из них окружали юношу, стремясь захватить его живым, поэтому не нанося смертельных ударов.
Лезвия пели песню смерти. Тела людей мелькали, схватившись в бою.
Скоро лоб Стила украшала глубокая царапина, двое соламнийцев тоже обагрили пол святилища кровью. Танис сделал все, что мог, но он уже много лет не держал в руках клинка. Карамон яростно хрипел, едва успевая утирать пот, заливающий глаза. В то время как его противники наносили шесть ударов, он — только один, но атака силача походила на гигантский молот, обрушивающийся на наковальню. Спутники пытались прорваться к выходу — к счастью, сир Вильгельм не решился послать кого-нибудь из бойцов за подкреплением, опасаясь ослабить свой отряд. Кроме того, он надеялся получить всю славу единолично — поймать паладина Темной Королевы не шутка.
— Если мы доберемся до лестницы, — успел выдохнуть Танис Карамону, когда они оказались плечом к плечу, — надо бежать к главным воротам — там оставалось лишь двое стражников... А затем...
— Давай не будем... загадывать. — Карамон с трудом переводил дыхание. — Боги, ну и тяжелая же эта кольчуга!
Танис уже не различал Стила, тот был окружен стеной из сверкавших сталью спин. Но, судя по звону мечей и крикам соламнийцев, парень еще жив. Он будет биться до конца и никогда не позволит взять себя живым, опозорив память отца. Каждый мускул на теле Полуэльфа отзывался болью, но его противник был слишком напуган славой Героя Копья и не стремился атаковать чересчур усердно.
Сиру Вильгельму ситуация нравилась все меньше. Танис понимал, что скоро тот, поняв, что враги не собираются сдаваться, испугается и вызовет подкрепление любой ценой, — тогда они пропали.
— Стурм Светлый Меч, — прошептал Полуэльф, — мы пришли сюда из-за тебя, если можешь помочь, выведи нас отсюда.
Железные двери, инкрустированные символами Паладайна, остались стоять распахнутыми — и внезапно дыхание Бога пронеслось через Палаты. Хотя, возможно, это был просто порыв ветра. Пламя дрогнуло, и факелы, будто они были тонкими свечками, погасли, погрузив чертог в абсолютную тьму. Закружившийся прах столетий полетел в лицо Соламнийским Рыцарям. Сир Вильгельм, уже открывший рот для криков о помощи, вобрал в себя огромное облако пыли, согнулся пополам и судорожно закашлялся. Воины метались вслепую, протирая глаза и отплевываясь.
Странно, но пыль не коснулась Таниса, который немедленно определил Стила — по легкому свету, исходившему из-под его панциря. Юноша уже заносил меч над одним из внезапно выведенных из строя противников, когда Полуэльф подбежал к нему и крикнул в ухо:
— Убираемся отсюда! Скорее!
Несколько мгновений Танис ожидал услышать возражения, но Стил лишь криво улыбнулся до боли знакомой улыбкой Китиары и, опустив меч, кинулся к лестнице. Карамон обнаружился по шумному сопению и отфыркиванию. Положив руку на плечо друга, Полуэльф сказал:
— Нам надо к лестнице. Сможешь бежать? Силач не стал тратить дыхание на ответ и молча погромыхал вслед за Стилом. Танис на миг задержался у главной гробницы и положил руку на древние доспехи: «Спасибо, старый друг».
Друзья вихрем взлетели по лестнице и проскочили ворота; глаза юноши пылали, он жаждал сражения и был уже готов вызвать на бой всех рыцарей Башни — Танис едва успел нагнать и удержать его. Стил гневно вырвал руку, но остановился.
— Карамон, двери!
Силач захлопнул тяжелые створки и огляделся в поисках замка. Несколько мраморных блоков, оставшихся от ремонта, лежало неподалеку, и богатырь, застонав от натуги, приподнял их и подтащил к воротам. Снизу по лестнице уже грохотали шаги; вскоре послышался первый удар, но створки даже не дрогнули.
Однако крики и удары стали громче — рано или поздно могли услышать.
— Надо идти, Стил, — сказал Танис. — Давай сделаем вид, словно ничего не случилось.
Карамон пыхтел, как разгневанный бык, и молча утирал красное лицо; рукава рубашки Полуэльфа свисали клочьями, правая рука оказалась распорота — он не заметил этого в горячке боя. Голова Стила тоже кровоточила, панцирь испещрили свежие царапины и вмятины — видимо, больше никто не примет паладина Такхизис за Рыцаря Соламнии.
Так и вышло — едва они подошли к главным воротам, как за их спинами заревела труба, извещая об опасности. Рыцари у ворот немедленно кинулись закрывать створки и опускать решетки, накручивая цепи на барабаны.
Несколько мгновений — и выход закроется.
— Бежим! — крикнул Танис и добавил, обернувшись к Стилу: — И не вздумай останавливаться для драки!
Стражи, едва взглянув на Стила, схватились за мечи.
Молния ударила в землю у самых ворот.
В небе плеснули огромные синие крылья. Послышались вопли, толпа кинулась врассыпную, мешая стражникам. В мгновение ока образовалась пробка из людских тел, отсекшая преследователей от беглецов. Танис и Карамон бежали позади Стила, мешая рыцарям приблизиться к юноше. Синяя Всполох низко проносилась над землей, увеличивая панику, заставляя крестьян и путников разбегаться в разные стороны. Временами молнии били в землю или стены крепости.