Танин с суровым выражением лица пробрался сквозь обломки, сопровождаемый Стурмом, Палином, несколькими спорящими механиками и гномом. Дойдя до носа, старший брат ухватился за борт и поглядел поверх скалы на остров. Солнце поднималось за спиной, освещая песчаный пляж, дугой уходящий к северу и теряющийся из виду в серой дымке. Пляж окружали странные деревья с тонкими гладкими стволами, на вершине которых буйно росли широкие листья. За широкой песчаной косой, возвышаясь над деревьями и утесом, на котором покоился сейчас корабль «Чудо», вздымалась гигантская гора, извергая дым, окутывающий пеленой пляж, воду и корабль.
— Остров Гаргата, — торжественно повторил Дуган.
— Гаргата? — Палин раскрыл рот. — Ты хочешь сказать...
— Да, парень. Этот лорд, как вы помните, сам преследовал Драгоценность, когда она обрела свободу. Он построил корабль и отправился в путь за артефактом, скрывшимся за горизонтом на западе, и больше о нем на Ансалоне ничего не слышали. Семья решила, что он свалился с края мира. Но несколько лет назад я случайно выпил с компанией минотавров. Одно за другим — скоро решили в картишки сыграть, вот я и выиграл у них эту карту. — Дуган запустил руку в карман своего красного камзола, уже совсем потрепанного из-за воздействия воды и соли, вытащил кусок пергамента и передал его Танину.
— Действительно, карта минотавров, — произнес старший брат и положил ее на накренившийся рельс, стараясь одновременно разгладить пергамент и сохранить равновесие.
Над ним навис Стурм. Подошел, опираясь на посох Магиуса, Палин. Хотя текст был написан на примитивном языке, сама карта оказалась вычерченной с великолепным искусством минотавров, которое вынуждены были признать остальные народы Кринна. Нельзя было не узнать континент Ансалон и намного западнее крошечный остров с надписью «Гаргат» рядом.
— Что это значит? — спросил Стурм, показывая на зловещего вида символ, нанесенный рядом с островом. — Похоже на бычью голову, проткнутую мечом?
— Это? — переспросил Дуган, беспечно пожав плечами. Выхватив у Танина карту, он торопливо ее свернул. — Какая-то мазня минотавров, без сомнения...
— «Мазня минотавров», означающая опасность,— мрачно сказал Палин. — Не так ли?
Гном покраснел, засовывая карту обратно в карман.
— Ну, вообще-то, парень, может, вы кого и встретите, хотя я не придаю большого значения тому, что там нарисовано. Мало ли что взбредет в голову диким существам...
— Эти «дикие существа» отметили остров своим самым серьезным предупреждением! — перебил юный маг. — Ни одно судно минотавров не пристанет к берегу там, где стоит такой знак, — добавил он, обращаясь к братьям.
— А минотавры мало чего боятся — в этой жизни или в последующих, — произнес старший, темнея лицом и оглядывая остров.
— Какие еще нужны доказательства? — тихо спросил Дуган, проследив взгляд Танина; темные глаза гнома алчно пылали. — Серая Драгоценность здесь! Это ее силы боятся минотавры!
— Что ты думаешь, Палин? — обратился Танин к брату.— Ты у нас маг и наверняка можешь ее ощутить.
Снова младший ощутил радость, заметив, что старшие братья, два человека на свете, на которых он больше всего хотел быть похожим, не считая отца, — а может, даже больше, чем на отца, — с уважением смотрят на него, ожидая его мнения. Сжав посох Магиуса, Палин закрыл глаза, попытался сосредоточиться и почувствовал, как ледяные пальцы сжали его сердце и страх холодом начал растекаться по телу. Юноша вздрогнул, открыл глаза и обнаружил, что Танин и Стурм взволнованно смотрят на него.
— Палин... твое лицо! Ты бледный как смерть. Что произошло?
— Не знаю... — едва выговорил юный маг пересохшими губами. — Я что-то почувствовал, но не пойму что. Это не столько опасность, сколько ощущение пустоты, чувство беспомощности. Все вокруг вырвалось из моей власти, а я ничего не могу с этим поделать...
— Сила Драгоценности, — подтвердил Дуган. — Ты почувствовал ее, паренек! И теперь знаешь, почему ее надо заполучить и вернуть на хранение Богам. Она уже ускользала от опеки человека — и снова ускользнет. Лишь Богам известно,— добавил гном скорбно,— сколько вреда она причинила жителям этого несчастного острова.
Тряхнув бородой, Дуган протянул Танину дрожащую руку.
— Вы ведь поможете мне, правда, парни? — спросил он тоном, таким жалобным и столь отличным от обычного, хвастливого, что застал Танина врасплох — и гнев юноши растаял. — Если скажете «нет», — продолжил гном, повесив голову, — я пойму. Хоть я все-таки выиграл спор, считаю, что поступил неправильно, заполучив вас пьяными и связав, когда вы были слабы и беззащитны.
Танин пожевал губу — ему явно не нравилось вспоминать об этом.
— И клянусь бородой, — серьезно произнес Дуган, поглаживая бороду, — скажите одно слово — и я прикажу механикам доставить вас назад, на Ансалон. Как только они починят корабль.
— Если они починят корабль! — зарычал наконец Танин.
Это казалось маловероятным. Гномы-механики не обращали никакого внимания на корабль, а вместо этого спорили о том, кто должен был стоять на вахте, кто должен был прокладывать курс по карте; и во-первых, кто входил в Комитет, составивший эту карту. Позднее пришли к заключению, что, поскольку скала не обозначена на карте, ее вообще не существует. Только приняв такое решение, гномы смогли приняться за работу.
— Так, а вы что скажете? — обратился Танин к братьям.
— Я скажу, раз мы здесь, следует хотя бы осмотреться вокруг, — басовито протянул Стурм. — Если гном прав и мы сможем вернуть Серую Драгоценность, посвящение в рыцари нам обеспечено! Как он сказал, мы станем героями!
— Не говоря уже о богатстве, которое получим, — пробормотал Танин. — Палин?
Сердце юного мага застучало быстрее. «Кто знает, какой магией обладает Серая Драгоценность? — подумал он внезапно.— Она может увеличить мою собственную силу, и не нужен мне никакой архимаг! Я смогу сам стать архимагом, едва прикоснувшись к артефакту, или...»
Палин покачал головой. Подняв глаза, он поглядел на братьев. Лицо Танина искажала жадность, Стурм трясся от тщеславия. «А мое собственное лицо? — Юноша дотронулся до щеки.— О чем оно им говорит?»
Он посмотрел на свою мантию и увидел, как белый цвет сменяется грязно-серым. Возможно, это просто от соленой воды, но возможно, и кое по какой другой причине...
— Братья, — призвал он, — послушайте себя! Подумайте над тем, что только что сказали! Танин, с каких пор ты ищешь богатства, а не приключений?
Старший моргнул, словно очнувшись от грез:
— Ты прав! Богатство! О чем это я говорю?! Я никогда не беспокоился о деньгах...
— Это говорит сила Серой Драгоценности, — воскликнул Дуган. — Она начинает развращать нас так же, как раньше — других.— Он указал на гномов-механиков.
Пихание и толчки переросли в драку. Иные швыряли собратьев за борт.
— Я считаю, что нам, по крайней мере, надо обследовать остров, — сказал Палин тихо, так, чтобы гном не услышал. Он притянул братьев поближе к себе. — Хотя бы для того, чтобы узнать, правду ли говорит Дуган. Если Серая Драгоценность действительно здесь и если вернуть ее удастся именно нам...
— О да, она здесь! — крикнул гном, нетерпеливо проталкивая голову между локтями братьев. — А когда вы добудете ее, парни, рассказы о вашем отце покажутся просто смешными по сравнению с легендами, в которых будут прославлять вас! И вдобавок избавите бедных людей острова от их жестокой судьбы! — добавил он торжественным тоном.
— Людей? — удивленно спросил Танин. — Хочешь сказать, этот остров обитаем?
— Да, здесь есть люди,— сказал Дуган, тяжело вздохнув, хотя по-прежнему хитро глядел на братьев.
— Он прав, — подтвердил Стурм, пристально глядя на прибрежную полосу. — На острове Гаргата есть люди. Но мне не верится, Дуган Красный Молот, что они хотят, чтобы их спасали!
Отряд гномов-механиков переправил Танина, Палина, Стурма и Дугана с «Чуда» на шлюпке. Взять с собой на борт «Чуда» лодку предложил Дуган, и механики были очарованы ее простотой и практичностью. Они и сами разработали спасательную шлюпку, которая должна была цепляться к «Чуду». Шлюпку такой же массы и габаритов, что и сам корабль, оставили в порту для изучения соответствующим Комитетом.
Пока волны и прилив подносили лодку все ближе к берегу, братья смогли разглядеть «Комитет по встрече». Лучи восходящего солнца отражались от копий и щитов, которые держали люди, стоящие в ожидании. Высокие, мускулистые, они носили мало одежды из-за мягкого климата острова. На бронзовых шеях блестели ожерелья их бусинок и перьев, лица воинов были преисполнены свирепой решительности, щиты раскрашены яркими цветами, на добротных копьях — каменные наконечники.
— Заточены умело и остро, можешь поверить,— мрачно проговорил Стурм.— Войдут в тело как нож в масло.
— Их не меньше чем двадцать на одного, — сказал Танин Дугану, который сидел на носу лодки, поигрывая боевым топором размером с самого гнома.
— Ха! Первобытные люди! — презрительно произнес Красный Молот, хотя Палин заметил, что лицо гнома немного побледнело. — Один взгляд на сталь — и они сразу падут ниц, поклоняясь нам как Богам.
Прибытие «Богов» на пляж получилось не совсем величественным. Танин и Стурм действительно имели великолепный вид в стальных эльфийских доспехах, подаренных Портиосом и Эльханой, правителями Объединенных Эльфийских Государств — нагрудные пластины сверкали в утренних лучах, шлемы ярко блестели.
Вылезшие из лодки старшие братья по колено погрузились в песок и через несколько минут прочно увязли.
Дуган, одетый в красный бархатный костюм, приказал гномам-механикам доставить его на берег так, чтобы он не испортил своей одежды. К своему наряду гном добавил широкополую шляпу, украшенную белым плюмажем, который трепетал на морском ветерке, так что Дуган представлял действительно удивительное зрелище, когда гордо стоял на носу лодки с топором и сурово глядел на воинов на пляже.
Механики исполнили его приказание буквально, врезавшись в берег с такой силой, что Дуган полетел из лодки головой вперед и чуть не перерубил себя надвое собственным боевым топором.