— Ты прав. Я применил очень сложное заклинание без посторонней помощи. Даже посох Магиуса мне не помог! — Он нагнулся и поднял артефакт — древко на ощупь казалось ледяным до рези. Юноша вскрикнул, едва не выронив посох, но сразу заметил, как проходит головокружение, кожа остывает, а гул в голове исчезает. — Моя магия, — пробормотал он, — Серая Драгоценность усилила ее! Я здесь совсем недолго, но посмотрите, что уже могу делать! Почти на уровне архимага! Если бы у меня был этот артефакт, я сделался бы таким же сильным, как дядя! Или даже еще сильнее! — Глаза его заблестели, руки затряслись. — Конечно, я использую силу во имя Добра. Я бы отнял у Даламара Палантасскую Башню и очистил ее от Зла. Я бы снял проклятие с Шойкановой Рощи и работал в лаборатории дяди.
На него нахлынули бурлящие видения будущего, такие реальные и живые, что юный маг едва не свалился с ног от мелькающих картинок. Сильные руки подхватили его. Моргая, Палин разогнал туман и, посмотрев вниз, увидел свое отражение в блестящих, темных, хитрых глазах гнома.
— Успокойся, парень, — сказал Дуган. — Ты высоко залетел, слишком высоко для того, у кого только что отросли крылья.
— Оставь меня в покое! — закричал Палин, вырываясь из рук гнома. — Ты хочешь забрать Драгоценность себе!
— Да, парень, — спокойно сказал Дуган, поглаживая черную бороду. — Я имею на нее право. На самом деле я единственный, кто имеет на нее право!
— Сила дает право, гном, — насмешливо ответил Палин. Снова подняв упавший посох, он направился к двери.
— Идешь? — холодно спросил он Танина. — Или я должен тащить тебя за собой, как и того здоровенного чурбана?
Протянув руку в сторону Стурма, он жестом притянул брата к себе. Плывущий по воздуху воин закрутил головой, со страхом и тревогой смотря на Танина.
— О нет! Не уходи, покажи еще фокусов! — закричали расстроенные женщины.
— Остановись, юный маг! — крикнул Дуган. — Ты поддаешься чародейскому влиянию!
— Палин! — Сквозь гул в голове, смех женщин и крики гнома пробился тихий голос Танина. — Не слушай Дугана и меня, да и вообще кого бы то ни было. Прислушайся к себе.
— И что это должно означать, брат? — усмехнулся Палин. — Внезапное озарение? Неужели среди всех этих мускулов заработал мозг?
Он искоса посмотрел на Танина, ожидая, нет, даже надеясь, что старший разозлится и попробует его остановить. «Вот тогда я и покажу ему настоящий фокус, а то и два!» — думал Палин.
Но Танин просто серьезно смотрел на него. И вдруг перед ним появился Рейстлин. Он стоял и глядел — строго, грустно, разочарованно.
— Во... во имя Богов! — пролепетал Палин, схватившись за голову. Жестокие слова, сказанные недавно, резанули сознание.
— Танин, прости! Не знаю, что на меня нашло! — Обернувшись, он увидел беспомощно висящего в воздухе Стурма. — Стурм! — Палин протянул к нему руки. — Извини, сейчас ты сможешь двигаться...
— Палин, стой!.. — закричал в панике Стурм, но было поздно.
Заклинание перестало действовать, и молодой человек с криком грохнулся на пол, где тут же оказался в окружении воркующих и щебечущих женщин. Стурм снова показался среди них лишь через некоторое время, волосы его были всклокочены, а лицо горело. Поднявшись на ноги, он растолкал женщин и захромал к братьям.
— Я был не прав, — сказал Палин, дрожа. — Теперь я понимаю. Эти женщины действительно превращены в рабынь...
— Да, парень, — сказал Дуган, — ты и сам только что был таким же. Это сила Серой Драгоценности пыталась захватить тебя, использовав твои слабости так же, как поступила с этими женщинами.
— Давая нам то, что мы хотим, — задумчиво проговорил юный маг.
— Вот в кого мы превратимся, если пробудем здесь дольше, — добавил Танин. — В рабов Серой Драгоценности. Разве ты не видишь, как эти женщины надежно охраняют артефакт внутри замка? Как их мужчины — снаружи. Вот почему здесь ничего хаотично не изменяется. Серая Драгоценность поддерживает им условия, пригодные для жизни!
Женщины снова подходили, протягивая руки:
— Как это скучно...
— Не уходите...
— Не покидайте нас...
— Дурацкая Драгоценность...
— Ладно, давайте отыщем этого Лорда Гаргата,— стыдясь, пробормотал Стурм. Как он ни старался, взгляд его отыскал блондинку, которая еще недавно сидела рядом.
— Возьмите копья! — приказал Танин, отпихивая нежные ручки. — Возможно, эти красотки говорят правду, а может, и нет. Этот старый колдун сейчас наверняка смеется над нами.
— Они сказали, что он «там». — Папин посмотрел на потолок. — Но где? Как нам туда попасть?
— Эх, кажется, я знаю дорогу, парни, — сказал Дуган.— Просто догадка,— торопливо добавил он, заметив мрачный взгляд Танина. — Вон та дверь ведет к лестнице наверх... как мне думается...
— Хех! — зарычал Танин, но все же пошел проверить дверь; братья и гном последовали за ним.
— Что ты имел в виду, говоря, что ты — единственный, кто имеет право на Серую Драгоценность? — тихо спросил Палин у Дугана.
— Я так говорил? — Гном хитро посмотрел на него. — Должно быть, это влияние артефакта.
— О-о, пожалуйста, не уходите! — вновь закричали женщины.
— Не беспокойтесь. Они скоро вернутся, — предсказала темноволосая красотка.
— А когда вернешься, покажи, пожалуйста, побольше чудесных магических фокусов, — вежливо попросила блондинка у Палина.
Глава восьмаяЛорд Гаргат
Дуган был прав.
За дверью находилась еще одна узкая каменная лестница. Там было темно — вновь светил лишь горящий кристалл на вершине посоха Магиуса. Снова преодолев утомительный подъем, они подошли к большой деревянной двери.
— Только посмотрите на это, — ошеломленно сказал Стурм.
— Что это, во имя Бездны? — поинтересовался Танин.
«Это» было невероятным механизмом, стоящим перед дверью. В пляшущих тенях можно было разглядеть, что сделан он из железа и имеет разные рычаги, шестерни, блоки и ременные передачи, занимающие все место от плит пола до потолка.
— Поднеси свет ближе, Палин, — сказал Танин, нагибаясь. — Здесь что-то в середине, окруженное целой гроздью... зеркал.
Маг осторожно поднес свет к устройству, и помещение вдруг будто осветила сотня солнц. Танин завопил, закрыл лицо руками.
— Я ничего не вижу! — закричал он, задевая стену. — Убери посох! Убери посох!
— Это солнечные часы! — доложил Палин, убирая посох и удивленно рассматривая механизм. — Окруженные зеркалами...
— А, — торжествующе произнес Дуган, — часовой замок гномов-механиков.
— Часовой замок?
— Да, парень. Надо направить тень на определенное место, и тогда замок откроется.
— Но, — недоуменно заметил Палин, — зеркала установлены так, что тени никогда не будет! Всегда полдень.
— Не говоря уже о том, — грустно добавил Танин, протирая глаза, — что здесь абсолютная тьма. Здесь нет окон! Как предполагается заставить солнце осветить часы?
— Небольшая техническая недоработка, — пояснил гном. — Я уверен, соответствующий Комитет уже...
— А как мы откроем дверь? — спросил Стурм, устало привалившись к стене.
— Жаль, с нами нет Таса, — с улыбкой произнес Палин.
— Тас? — Дуган нахмурился, резко разворачиваясь. — Ты не имеешь в виду Тассельхофа Непоседу, кендера?
— Да. А ты его знаешь?
— Нет, — пробурчал гном, — с ним знаком один мой друг. Тот сумасшедший гном сидит под деревом рядом с моей куз... рядом с тем местом, где я работаю, и изо дня в день строгает деревяшки, бормоча что-то вроде: «Тупоголовый кендер, тупоголовый кендер».
— Друг? — переспросил заинтересованный Палин. — Очень похоже на историю, которую отец рассказывал о Флинте...
— Не важно все это! — раздраженно оборвал его Дуган. — И хватит болтать о кендерах! У нас и так полно неприятностей. Брр! — Он поежился. — Прямо мурашки по спине...
В измученном сознании Палина замерцали первые проблески понимания. Он смутно начал видеть правду. Но хотя свет и пролился на его мысли, они оставались все такими же запутанными, и юноша никак не мог в них разобраться или решить, следует ему чувствовать облегчение или еще больше испугаться.
— Может, нам разбить зеркала? — предложил Танин, моргая и стараясь прогнать море ярко-голубых точек, плавающих перед глазами,
— Я бы не стал,— предостерег Дуган.— Эта вещица может взорваться.
— Хочешь сказать, тут западня? — нервно спросил Стурм.
— Нет! — раздраженно ответил гном. — Хочу сказать, что он сделан механиками. Значит, может взорваться.
— Если бы он взорвался, — Танин задумчиво поскреб подбородок, — то, вероятно, разнес бы дверь.
— И нас вместе с ней, — заметил Палин.
— Только тебя, Маленький Брат, — обнадежил его Стурм. — Мы спустимся пониже.
— Надо пробовать, Палин, — решил Танин. — Мы не знаем, как долго еще продержимся против воздействия камня. Взрыв будет несильным, — добавил он успокаивающе. — Механизм не слишком громаден.
— Не слишком. Он просто занимает всю дверь. Прекрасно! — проворчал маг. — Отходите.
Предупреждение было излишним. Дуган уже спешил вниз, за ним спускался Стурм, Танин зашел за угол, но встал так, чтобы видеть Палина.
Осторожно подкравшись к устройству, маг занес конец посоха над первым зеркалом, отвернув лицо и зажмурив глаза.
В этот момент из-за двери донесся голос:
— Я уверен, тебе нужно всего лишь повернуть ручку.
Палин остановился.
— Кто это сказал? — крикнул он, отступая.
— Я, — кротко ответил голос. — Просто поверни ручку.
— Хочешь сказать, что дверь не заперта? — изумленно спросил молодой маг.
— Никто не совершенен, — ответил, оправдываясь, голос.
Палин осторожно протянул руку и, отодвинув несколько рычагов и отвязав несколько веревок, смог повернуть ручку двери.
Послышался щелчок, и дверь со скрипом отворилась.
Войдя в зал с некоторым трудом — его мантия цеплялась за шестеренки, — Палин с опаской огляделся. Он оказался в зале, имеющем форму конуса, — стены сходились в одну точку наверху. Помещение ярко освещали больши