— Я... я обыкновенная, — произнесла она, запинаясь и глядя на Рейстлина широко раскрытыми глазами.
— Обыкновенная!
Маг покрепче прижал девушку к себе, когда она попыталась вырваться на свободу.
Рейстлин не отрываясь смотрел на тонкое, нежное лицо, на густые волосы, похожие блеском и цветом на серебряный лунный свет, на глаза, темные и бархатистые, как звездное небо.
— Обыкновенная! Я держу на руках женщину, прекраснее которой не встречал за двадцать один год своей жизни. Более того, эта женщина не стареет! — Маг печально рассмеялся. — И она называет себя «обыкновенной»!
— А сам-то? — Дрожа, девушка прикоснулась к щеке Рейстлина — к его золотистой коже. — И что значит «не стареет»?
Маг увидел страх в глазах незнакомки, и его собственные глаза сузились, изучая ее черты.
— Золотистая кожа — это моя жертва во имя магии, так же как и больное тело. А то, что ты не стареешь, — это значит, что ты не стареешь для моих глаз. Видишь ли, они не такие, как у других людей... — Он замолк, продолжая изучать девушку, и та задрожала под его пронзительным взглядом. — Мои глаза видят ход времени, видят смерть всех существующих вещей. Моему зрению открыто, как истощается и увядает человеческая плоть, как весенние деревья теряют листву, а скалы рассыпаются в пыль. Только молодых эльфов я вижу нормальными, но даже они похожи на цветы, вот-вот готовые отцвести и облететь. А ты...
— Рейст! — прокричал снизу Карамон. Одновременно раздался грохот — это силач, не в силах стряхнуть с себя овражного гнома, крепко закрывавшего ему глаза руками, рухнул на стол, разнеся тот в щепки.
Маг не двинулся с места, девушка — тоже.
— Ты вообще не стареешь! Ты не эльф, — сказал Рейстлин.
— Нет, — пробормотала девушка. Взгляд ее был прикован к лицу мага, она безуспешно пыталась высвободиться из его объятий.— Ты... ты делаешь мне больно...
— Кто ты такая? — выдохнул он. Незнакомка пожала плечами, продолжая вырываться.
— Человек, как и ты... Спасибо, что спас меня, но... Внезапно она замерла. Несколько мгновений они неподвижно смотрели друг другу в глаза.
— Нет! — выдохнула она беспомощно. — Нет! — Стон ее перешел в крик, эхом пролетевший над воющими за окнами гостиницы ветрами.
Рейстлин отлетел, словно она вонзила меч в его тело. Но девушка не причинила ему никакого вреда, только смотрела на него. Дико вскрикнув, она побежала вверх по ступеням. А Рейстлин привалился к стене, невидящим взглядом уставившись на то место, где она чуть не упала.
— Что ж, я позаботился обо всех ублюдках, за что тебе маленькое спасибо,— объявил Карамон, подходя к брату.
Вытирая кровь, капающую из разбитой губы, силач удовлетворенно посмотрел сверху на побоище. Четверо лежали на полу, не считая парня у подножия лестницы, которому Рейстлин вогнал под ребра кинжал. Овражный гном торчал вверх тормашками из бочки, жалко дергая ногами и оглушительным криком причиняя серьезный ущерб стеклянной посуде.
— Как насчет убытков? — спросил Слегарт, тоже обозревая руины.
— Вон с кого спрашивай! — рявкнул Карамон, указав на стонущих членов «охотничьей» компании. — Держи свой кинжал, Рейст, — сказал он, протягивая маленький серебряный кинжал. — Я почистил его, как смог. Полагаю, ты не захотел тратить впустую магию на этих негодяев, да? В любом случае, Рейст... Эй, с тобой все нормально?
— Я... я не ранен... — тихо сказал Рейстлин, протягивая руку и хватаясь за брата.
— Тогда что с тобой? — озадаченно спросил Карамон. — Ты как будто привидение увидел. А где девушка? — Здоровяк огляделся. — Она даже не осталась поблагодарить нас?
— Я... я отослал ее в комнату, — прошептал маг, в замешательстве глядя на брата, словно не понимая, кто перед ним стоит. Спустя мгновение он пришел в себя. Рейстлин взял из рук брата кинжал и продел его в искусно сделанный крепеж на запястье. — Нам тоже пора в свою комнату, брат, — твердо проговорил он, уже видя, как Карамон вожделенно пялится на кувшин с элем на столе. — Дай мне руку, — добавил маг,— эти упражнения утомили меня.
— О конечно, Рейст. — Жажда Карамона тут же сменилась беспокойством за брата.
— Номер тринадцать, — прохрипел Слегарт, помогая «охотникам» оттащить раненого товарища к стене.
— Это символично, — прошептал силач, поддерживая близнеца. — Эй, ты хоть рассмотрел девушку? Она хорошенькая?
— Почему спрашиваешь об этом? — тихо сказал Рейстлин, надвигая капюшон поглубже и избегая взгляда Карамона. — Ты же знаешь, что видят эти глаза!
— Да, прости, Рейст, — покраснел Карамон. — Я постоянно забываю... Проклятие! Один из этих ублюдков разбил стул о мою спину! Уверен, там теперь полно заноз...
— Да, брат, — не слушая, пробормотал Рейстлин. Взгляд его устремился в конец осыпающегося коридора, на гнилую дверь под стершимся номером «шестнадцать».
За ней кругами ходила Эмберил, сжимая и разжимая кулаки и время от времени издавая тихий стон.
— Как это могло случиться? — спрашивала она, лихорадочно мечась из стороны в сторону по маленькой комнате.
Было темно и холодно — Эмберил в задумчивости позволила огню погаснуть.
— Почему это произошло? Почему никто из мудрых этого не предвидел? — много раз повторяла она одни и те же слова, пока ноги оставляли бесконечные следы на грязном полу. — Я должна увидеть его, — сказала она вдруг.— В конце концов, он из магов. Возможно, он знает какой-нибудь способ... способ... помочь... Да! Я пойду к нему.
Схватив шарф и прикрыв им лицо, она осторожно открыла дверь. В коридоре было пусто. Эмберил тихо вышла и вдруг поняла, что не знает, в какой комнате остановились маг и его брат.
— Может быть, он даже и не остался на ночь, — прошептала девушка, в отчаянии застыв на месте. — Да и что я ему скажу? — Повернувшись, она хотела уже возвратиться к себе, но остановилась. — Нет, я должна увидеть его! — Эмберил плотно закрыла дверь, словно желая больше не соблазняться возможностью отступления. — Если его здесь уже нет, я догоню.
Девушка тихо двигалась по коридору, замирая у каждой двери и прислушиваясь. За одной из них она услышала стоны и проклятия и поняла, что там негодяи приходят в себя после стычки с магом и его братом. За другой дверью раздавались женское пронзительное хихиканье и грубый мужской хохот.
Эмберил приблизилась к комнате номер «тринадцать».
— Но, Рейст! Что же я должен сказать девушке? Иди в нашу комнату? Мой брат хочет тебя?
Узнав голос, Эмберил плотнее прижалась к двери, чтобы ничего не пропустить.
— Если это все, что пришло тебе в голову, то так и скажи. — Шепчущий презрительный голос был едва слышен за воем ветра, но вызвал болезненное покалывание, пробежавшее по всему телу Эмберил. — Меня не волнует, как ты это сделаешь, только приведи ее!
Послышались шорохи и судорожный кашель.
— Ах, Рейст, не знаю, насколько она тебе благодарна, но из того, что я в ней разглядел...
— Карамон, — сказал шепчущий голос, — я устал, болен и у меня нет больше терпения справляться с твоей глупостью. Я сказал тебе привести сюда девушку. Просто сделай это... — Снова раздался кашель.
Затем тяжелые шаги направились к двери. Эмберил замерла, напуганная тем, что ее сейчас застанут в коридоре. Но только она собралась броситься в свою комнату, как дверь открылась.
— Именем Богов! — удивленно произнес Карамон, хватая сжавшуюся в комок Эмберил. — Да она здесь, Рейст! Стоит снаружи и подслушивает!
— Она? — Золотокожий и золотоглазый маг сидел, съежившись, у камина и с любопытством наблюдал, как брат полувтянул-полуввел девушку в комнату.
— Что ты делала за дверью? — спросил Рейстлин, сузив глаза.
На мгновение Эмберил замерла, не в силах произнести ни слова. Она просто стояла, глядя на мага и теребя в руках ткань шарфа.
— Погоди, Рейст, — мягко сказал Карамон. — Не кричи на нее. Бедняжка замерзла. У нее руки ледяные, как у вампира. Садись сюда, миледи, — неловко прогудел он, подводя девушку ближе к огню и подвигая к ей стул. — Садись. А то простудишься до смерти. — Силач коснулся ее шарфа. — Он весь вымок от снега, давай я заберу его...
— Нет! — вскрикнула Эмберил, хватаясь за ткань. — Нет, — повторила она тише и покраснела, увидев мрачную улыбку Рейстлина. — Со мной... все хорошо. Я... никогда... не простужаюсь. Пожалуйста...
— Оставь нас, Карамон! — приказал Рейстлин.
— Что? — изумленно спросил воин.
— Я сказал, оставь нас. Возвращайся к своему кувшину с элем и служанке. Она, кажется, не осталась равнодушной к твоей привлекательности.
— Ах да. Конечно, Рейст. Если ты так хочешь... — колебался Карамон, глядя на брата с таким ошеломленным выражением лица, что Эмберил рассмеялась, но смех почти сразу перешел в рыдания.
Закрыв лицо шарфом, она попыталась остановить слезы.
— Оставь нас! — повторил Рейстлин не допускающим возражений тоном.
— Конечно! — Карамон пятился к двери. — Только... только не забывай, что ты очень слаб, Рейст...
Дверь тихо закрылась.
— Я... мне очень жаль, — пробормотала Эмберил, робко глянув на мага. — Я не хотела плакать. Я потеряла контроль над собой. Это... это больше не повторится.
Рейстлин молчал. Удобно расположившись на стуле, он спокойно наблюдал за Эмберил. Слабые пальцы держали кружку с давно остывшим чаем. За спиной, на расстоянии вытянутой руки, у стены стоял посох.
— Сними шарф, — сказал он наконец после долгого молчания.
Проглотив слезы, девушка медленно размотала ткань. Выражение золотистых глаз не изменилось — они были холодны и прозрачны, как стекло.
Эмберил видела в них лишь свое отражение. Она уже не смогла бы заглянуть внутрь снова, как это произошло на лестнице, — маг выстроил барьеры вокруг своей души.
«Слишком поздно! — подумала девушка в отчаянии. — Слишком поздно...»
— Что ты со мной сделала? — спросил Рейстлин, все еще не двигаясь. — Какое заклятие наложила? Назови его, чтобы я знал, как его снять.
Эмберил опустила голову, не в силах больше выносить взгляд странных глаз.