Танис продолжал ехать по следам лошади Гила. Он увидел, как юноша, отпустив поводья, предоставил лошади свободу, увидел следы бешеного галопа — и у лошади, и у всадника закружилась голова от свободы. Но потом Гил успокоил лошадь, и дальше он вполне разумно ехал ровным шагом, не утомляя коня.
— Ну что же, совсем неплохо, малыш, — одобрительно пробормотал Танис. Гордость за сына согрела его.
Выкинув из головы беспокойство, он начал прикидывать, что скажет Рашасу из Талас-Энтии. Танис хорошо знал этого эльфа. Примерно того же возраста, что и Портиос, Рашас обожал власть и ничего не любил так, как политические интриги. Он был самым молодым эльфом из тех, что когда-либо заседали в Сенате. Говорили, что он интриговал против отца до тех пор, пока старый эльф не уступил давлению и отдал свое место. Во время Войны Копья Рашас мутил воду за спиной Солостарана, Беседующего-с-Солнцами. Преемник Солостарана, Портиос, теперь тоже боролся с этими интригами.
Рашас настойчиво защищал изоляцию эльфов от остального мира. Он не делал из этого секрета. По его мнению, Король-Жрец Истара был совершенно прав, принося в жертву гномов и кендеров. Рашас сделал бы только одну поправку: добавил бы в список людей.
Но что было совершенно необъяснимо, почему этот искусный хитрый паук и человеконенавистник старался завлечь в свои сети Гилтаса, из всего эльфийского народа единственного, имеющего четверть человеческой крови?
— Во всяком случае, — пробормотал Танис себе в бороду, — это предоставит мне возможность свести с тобой старые счеты, Рашас, старый друг детства! Я помню каждое из твоих ядовитых замечаний, прошептанных на ухо оскорблений, клеветы, жестоких шуток. Помню все наказания, полученные от компании твоих лизоблюдов. Тогда мне не позволяли поквитаться с тобой тотчас же, но, клянусь Паладайном, сейчас меня никто не остановит!
Восхитительное предчувствие удовольствия, которое он получит от первого удара в острый подбородок Рашаса, занимало Таниса в течение всей лучшей части утра. Он не знал, что нужно Рашасу от его сына, но был уверен, что ничего хорошего.
«Просто отвратительно, что я ничего не сообщил Гилу о Рашасе, — размышлял Танис. — Еще хуже, что я ничего не рассказал ему о моей юности в Квалинести. Это было большой ошибкой — держать его в неведении по этому поводу. Если бы он знал о Рашасе и ему подобных, то не поверил бы никаким словам сенатора. Но я ведь хотел защитить тебя, Гил. И не хотел, чтобы тебе досталась та же тяжесть, от которой страдал я...»
Танис, резко остановив лошадь, повернул назад. Грязь, подсыхающая на солнце, была подобна написанной книге. Танис знал: на всем Кринне есть всего одно создание, имеющее такие следы — три когтя спереди, глубоко вонзающиеся в землю, и один позади, а рядом — извилистый след хвоста ящера.
Дракониды! Не меньше четверки!
Танис рассматривал следы. Его лошадь, учуяв мерзкий запах, в ужасе шарахнулась прочь.
Поймав ее, Танис придержал ее голову, чтобы она привыкла к запаху, после чего поехал по следу. «В конце концов, это могло быть совпадением, — говорил он себе, — дракониды, возможно, просто путешествуют в том же направлении, что и Гил».
Но не прошло и мили, как Танис убедился, что твари преследовали именно сына.
В одном месте Гил повернул лошадь к протекавшему неподалеку ручейку, каменистый берег которого виднелся с дороги. В этом же месте свернули и дракониды. Неуклонно следуя за Гилом и его лошадью, они не отклонились ни на шаг, пройдя вдоль кромки воды и возвратясь на дорогу.
Вдобавок Танис заметил, что дракониды старались не попасться Гилу на глаза, — во многих местах когтистые следы искали укрытия в кустарнике.
Дорогой иногда пользовались фермеры и совсем редко — рыцари. Если бы дракониды были простыми налетчиками, они, не колеблясь, напали бы на одиноких фермеров, похитив повозки и лошадей. Эти же скрывались ото всех, кто ехал по тракту. Не было никаких сомнений — они выполняли задание.
Но как могут быть связаны дракониды с Рашасом? Эльф имел свои недостатки, но тайный сговор с созданиями Тьмы среди них не числился.
Напуганный и встревоженный, Танис пришпорил коня. Следам всего не более часа, но он был уже недалеко от «Черного Лебедя». Гостиница располагалась в довольно крупном городе Ясное Поле. Четверка драконидов никогда не осмелится войти в густонаселенное место. Каким бы ни был их замысел, они нападут, не дожидаясь, пока Гил достигнет гостиницы.
Все это означало, что Танис может опоздать.
Он медленно ехал по следам, не отрывая от них взгляда, — и от когтистых отпечатков нечеловеческих ступней, и от следов копыт лошади Гила. Молодой человек, похоже, и не догадывался, что за ним следят. Он ехал, как на прогулке, любуясь пейзажами, радуясь новоприобретенной свободе.
Дракониды ни на миг не сбились с его следа.
И тут Танис понял, где они нападут.
За несколько миль до Ясного Поля путь проходил через густой, дремучий лес. Дубы и ореховые деревья росли здесь так густо, что их переплетенные ветви, пологом нависшие над дорогой, не пропускали солнечный свет, держа дорогу в глубокой тени. В дни после Катаклизма и по сию пору лес пользовался репутацией убежища грабителей и в народе звался Воровскими Угодьями. Склон холма, заросшего лесом, был усыпан пещерами, здесь грабители могли прятаться сами и прятать награбленное добро.
Это место было идеальным для засады.
Застонав от ужасного понимания, Танис бросил след и пустил коня галопом, чуть не сбив с ног перепуганного фермера, недоуменно спрашивающего, что произошло. Времени для объяснений не было. Лес длинной полосой почти черной зелени уже виднелся впереди.
Вскоре над ним и за ним сомкнулись ветви деревьев, и день превратился в сумерки. Заметно похолодало. Здесь и там пятна солнечного света проникали сквозь нависающие ветви. По сравнению с темнотой вокруг свет был почти ослепительным. Но вскоре и эти проблески солнечных лучей пропали. Деревья плотно сомкнули молчаливый строй.
Танис придержал коня, опасаясь потерять след.
Конец истории предстал перед его глазами слишком рано. И полуэльф не смог пропустить его, даже если б читал историю, рассказанную следами, чересчур быстро.
Грязная дорога была перерыта и истоптана на таком протяжении и так густо, что Танис не смог разобрать, что произошло. Следы лошадиных копыт смешались с отпечатками когтей драконидов, здесь и там он различал отпечатки узких эльфийских ступней. Дополняли мешанину странные когтистые следы, выглядевшие смутно знакомыми, но Танис никак не мог вспомнить, кому они принадлежат.
Он спешился, заставив себя исследовать все, не пропуская ни одной детали. То, что он обнаружил, встревожило его еще больше. За этим истоптанным местом лошадиные следы обрывались.
Гил дошел до этого места, но не дальше.
Что, во имя святых Богов, произошло с ним?
Танис вернулся обратно, продолжив свои поиски на земле под деревьями, и его настойчивость была вознаграждена. Следы копыт в окружении когтистых отпечатков драконидов оставили дорогу, свернув в чащу.
Танис мрачно выругался, привязав лошадь к дереву у дороги, и достал свой лук. Надел на плечо лук, закинул за спину колчан и отправился в чащу.
Все старые охотничьи навыки мгновенно вернулись к нему. Он благословлял предчувствие или... видение Гнезда Бури, побудившее его надеть мягкие кожаные сапоги, взять лук со стрелами и меч, которыми он нечасто пользовался в мирное время.
Его взгляд внимательно исследовал землю. Он двигался среди деревьев и кустарника бесшумно, легко, так, что ни одна веточка не треснула под его ногой, ни один листок не шелохнулся от его движения.
Деревья росли все гуще и чаще. Выслеживая четырех драконидов, он ушел уже очень далеко от дороги и был совсем один. Не самое благоразумное решение на свете.
Но Танис продолжал забираться все глубже в чащу.
Там был его сын.
Услышав звук гортанных голосов, говорящих на языке, от которого мурашки поползли по телу и нахлынули неприятные воспоминания, Танис замедлил шаг. Сдерживая дыхание, он пробирался вперед, прячась за деревьями, как можно ближе к своей добыче.
Все они, по-видимому, были здесь, во всяком случае большинство из них. Трое драконидов стояли перед пещерой, разговаривая на своем отвратительном, наречии. И здесь был конь Гила, с прекрасной кожаной сбруей и шелковыми лентами, вплетенными в гриву. Животное дрожало от страха, на нем были заметны следы побоев. Это не был опытный боевой конь, но, видимо, он пытался сражаться с захватчиками; один из драконидов, проклиная его, тряс перед товарищами окровавленной чешуйчатой рукой.
Но Гила нигде не было видно. Он мог находиться с четвертым драконидом в пещере, но зачем? Что за ужасные вещи с ним хотят делать? Или уже сделали?
Во всяком случае, утешительным было то, что кровь, пролитая в этом месте, была зеленой — драконидской.
Он выбрал цель — драконида, ближайшего к нему. Производя не больше шума, чем лесной ветерок, Танис поднял лук и молниеносно выстрелил. Стрела воткнулась дракониду между крыльями. Испустив яростный вопль боли и изумления, тварь грузно рухнула на землю. Тело тотчас превратилось в камень, крепко зажав стрелу. Никогда не следует нападать на драконидов с мечом, если хочешь сохранить его.
Танис немедленно выхватил следующую стрелу, второй драконид, выхватив меч, уже кинулся к нему.
Танис спустил тетиву.
Стрела пронзила дракониду грудь. Он выронил меч, схватился за стрелу своей когтистой рукой и тоже рухнул на землю.
— Не двигаться! — гаркнул Танис на всеобщем, который дракониды понимали.
Третий драконид замер, наполовину вытащив меч из ножен, повернув глаза-бусины в направлении, откуда раздался приказ.
— Следующая стрела — с твоим именем, — объявил Танис. — Она направлена прямо в ту слизь, что ты по ошибке называешь сердцем. Где мальчик, которого вы захватили в плен? Что вы сделали с ним? У тебя десять секунд, чтобы рассказать мне обо всем, иначе отправишься к твоим дружкам!