о по дороге напали бандиты, отобрали все деньги и чуть не убили его самого. Ему стало стыдно возвращаться в свою деревню, и он попросил остаться у нас. Во всяком случае, таков был его рассказ. Не могу поверить. Он делал такие хорошие корзинки, действительно надежные и крепкие и каждый месяц, примерно в эту же пору, ходил в город, чтобы продать товар. Никто не мог даже предположить, что так он скрывал свою тайну. Но в этот злополучный месяц что‑то нарушилось.
— Значит, интуиция вас не подвела, – скорбно заметил я. Я уже знал, чем кончится наша беседа.
— Ты прав, не подвела, – ответил он. Вздохнул. – Прости, но я не могу позволить тебе остаться здесь, юноша. Ты спас деревню, и мы обязаны отблагодарить тебя, но демон слишком опасен для всех нас. Надеюсь, ты меня понимаешь.
— Понимаю…
Старик задумался, достал из кармана небольшой мешочек и положил на кровать рядом со мной.
— Вот, это тебе.
— Мне? – Я взял мешочек и взвесил в руке. По округлой форме предметов внутри него определил, что это деньги.
— Это плата за работу рыцарю или воину. Тому, кто должен был откликнуться на наш зов. Мы отправили посланника в город четыре дня назад, в надежде, что он успеет и позовет помощь. Но работу выполнил ты, и получаешь соответствующее вознаграждение.
— Спасибо.
— Еще у меня есть кое‑что. Илина упомянула магов. Предложение дельное, но, по горькому опыту знаю, магам нельзя доверять. Хотя есть среди них один, который доверие заслужил. Он не настоящий колдун, скорее алхимик, по имени Шин. Жутко любопытный. Он всегда и везде совал свой нос. Однажды из‑за его любопытства нас едва не сожгли на костре…
Старик невольно усмехнулся. И тяжело вздохнул. Годы давали о себе знать.
— Отправляйся в город Гинну. Разыщи Шина. Если он жив, то поможет тебе. И не рассказывай о демоне никому, кроме него, иначе навлечешь на себя много бед. – Он всего на мгновение замолчал, а потом добавил: – Ты быстро оправился от раны. Когда сможешь покинуть деревню?
Я немного подумал и решился:
— Сегодня.
Мне было некуда спешить и незачем медлить. Но все же деревню мне следовало покинуть как можно скорее. Я почувствовал себя бомбой с часовым механизмом, которая могла взорваться в любой момент и стереть с лица планеты все Суховодье.
Вернулась Илина. Кажется, ее настроение улучшилось. Она улыбалась, держа в руках большой поднос с настоящим пиром.
Римен, кряхтя, поднялся и, не желая мешать мне завтракать, пошел к двери. На пороге обернулся.
— Чуть не забыл, – сказал он. – Когда найдешь его, скажи, что тебя послал Римен. А если не поверит, добавь, что нет большего позора, чем он испытал в таверне «Усталый мул».
Вспомнив прошедшую молодость, старик хрипло хохотнул. Вышел из комнаты и неторопливо потопал по коридору, бормоча себе под нос:
— Да. Этого он никогда не забудет. Было время, было время…
А Илина тем временем откровенно пялилась на мой обнаженный торс. Я понял этот намек по–своему.
— Моя рубашка пришла в негодность, – сообщил я. – В деревне есть портной?
— Портных нет, – опомнилась она. – Но моя маменька сама шьет одежду. Я поищу тебе сменную рубашку.
Я принял поднос и положил себе на колени.
— Это будет замечательно.
Илина довольно кивнула и побежала выполнять просьбу.
Я, наконец, остался один. Погрузив зубы в пышную сдобную булку, я ненадолго остановился.
«Я – чудовище».
Разум сделал выводы. Наконец признал, что я чудовище. Но почему‑то мне стало от этого чуточку спокойнее.
«Быть может, потому, что я нашел свой первый ответ?»
Провожали меня без почестей. Старосте пришлось признать, что мое появление спасло деревню от верной гибели, но этот подвиг обращался в ничто перед фактом, что я – демон. Или одержимый демоном, что, по сути, не имело существенного отличия.
Местные меня избегали. Когда я проходил по улице, в домах закрывались ставни, а заботливые мамаши поспешно загоняли в дом своих любопытных детишек, выбегающих на улицу, чтобы посмотреть на странного чужеземца, из‑за которого их папаши прячутся под лавки и непрестанно молятся. Идти по одной дороге со мной рисковали немногие. Я сам видел, как один крестьянин дал деру, едва вывернув из‑за дома и заметив меня. Лишь только староста деревни старик Римен отважился подойти ко мне близко. Он и Илина.
Илина была единственной, кто продолжил относиться ко мне тепло. Она, должно быть, влюбилась в меня, словно кошка, или по какой‑то детской наивности не верила, что демон, вселившийся в меня, злой и страшный, а считала, что он, как и я, такой же добрый и скромный.
Поэтому провожали меня только они двое.
Староста с ходу протянул мне продолговатый сверток.
— Возьми, – сказал он, – он достался мне за бесценок. Тот, кто мне продал его, сказал, что это меч. Но я бы назвал его неудобным ножом.
В свертке оказалось оружие. Довольно странное оружие. Лезвие было выковано вполне добротно, но на фоне длинной рукояти казалось неестественно коротким. Ножик напрочь был лишен баланса, но в некоторых ситуациях мог быть полезен, например, для боя в ограниченном пространстве – рукоять можно было использовать для тычков.
— Думаю, – откашлялся старик Римен, – тебе придется его использовать. А теперь прощай, юноша со странным именем Максим.
Он еще раз откашлялся и пошел назад, к деревне, где вокруг домов столпились местные жители, с восторгом и опаской глядя на тех, кто говорил со мной.
— Вот, возьми, – Илина протянула мне небольшую тряпочку, в которую было что‑то завернуто. Я развернул ее и с удивлением обнаружил свои солнцезащитные очки.
— Но я подарил их тебе.
— Я не могу принять эту вещь, – потупила взгляд девушка. – Она превращает день в ночь. Это пугает меня…
Я выполнил ее просьбу, забрал назад страшные очки и убрал их в кожаную сумку через плечо, которую до этого вручил мне хозяин трактира, предварительно набив чем‑то съестным.
Илина поклонилась на прощание, а я сначала подумал обнять ее, но не решился, ведь так я мог ее только напугать. Поклонился в ответ и потопал по дороге туда, где, как мне рассказали, находился город Гинна.
Глава пятая
Я шел по дороге навстречу неизвестности. Я не знал, что ждет меня в Гинне, не представлял, как выглядит этот город, но путешествие сулило хоть какие‑то перемены, и я не мог от него отказаться. Если имелась хоть малейшая возможность найти ответы на мои вопросы, я не должен был ее упускать.
Потому я шел вперед. Шел по дороге, петляющей среди лугов, по которым гуляет бродяга ветер, огибающей перелески и иногда углубляющейся в лес, светлый и тихий. Я чувствовал себя значительно лучше. Ведь на меня больше не таращились перепуганные до полусмерти крестьяне, не молились при моем приближении и не плевали сердито, сквозь зубы, считая, что я их не вижу.
Их можно было понять, ведь столкнулись они с чем‑то сверхъестественным, а во времена глубокого Средневековья разум еще не был искушен голливудскими ужастиками и романами о семейных ценностях вампиров. Конечно, этот мир тоже был полон загадок и тайн, ведь я собственными глазами увидел живого оборотня, да и по разговору старосты с Илиной понял, что маги здесь не вымысел, а реальность… Должно быть, именно поэтому они довольно быстро поверили в то, что в деревне появился демон, а я наоборот – долго терзал себя бессмысленными надеждами.
Примерно часа через три я остановился на развилке, где должен был свернуть на тракт, ведущий прямиком в Гинну. Солнце немного разморило меня, я даже начал изредка зевать, широко и небрежно, благо некому было обвинить меня в некультурности.
Тракт был подозрительно пустынен. Староста Римен предупреждал меня, что это довольно оживленная дорога, но увидев все собственными глазами, я начал сомневаться в его словах. Маловероятно, что старик обманул меня, скорее «оживленность» в отношении дороги в моем и его понимании подразумевала совершенно разную плотность движения.
Хотя трактовая дорога действительно была существенно шире тропы, ведущей в деревню Суховодье. На ней я увидел отчетливые следы копыт, колею от колес телеги и многочисленные отпечатки тяжелых кованых сапог.
Энергия бурлила внутри меня, сила переполняла, я не чувствовал ни усталости, ни напряжения, поэтому решил не останавливаться и продолжить путь. Повернул налево и двинулся дальше.
Внезапно чуть впереди, со стороны леса мелькнул силуэт человека, стремительно пролетевший между деревьев. Я едва его заметил, но отчего‑то точно знал, что это был не лесной зверь и не тень качнувшейся на ветру верхушки сосны, а именно человек.
Но я бы просто прошел дальше, не уделяя размытому силуэту внимания, если бы не странный крик, раздавшийся несколько секунд спустя.
— Ку‑ка–ре–ку!
И это был определенно не петух. Кто‑то сымитировал крик птицы, причем крайне паршиво, но не в изяществе и красоте был его смысл. Крик служил каким‑то сигналом.
Почти сразу я услышал тяжелое пыхтение за спиной и обернулся. Ко мне на всех парах бежал Тит, громко топая и запинаясь о неровности дороги.
— А ну стой! – громко прокричал он, едва переводя дыхание – Кому говорю, стой.
При этом я не двигался с места.
Тита я не видел с момента нашей драки. Его не было в толпе крестьян, решивших казнить меня, также он не явился на мое позорное изгнание. Как будто от стыда он сбежал из деревни и подался в разбойники. Хотя маловероятно, что он стал бы подчиняться кому‑то. Вероятнее было, что он сам возглавил банду. Или возглавлял долгое время.
В любом случае, этот человек сделался для меня хуже занозы. Нужно было скорее решить все разногласия, чтобы больше не видеть его неприятной физиономии.
Но на скорейшее решение можно было и не надеяться. Его сопровождала целая дюжина агрессивно настроенных личностей ярко выраженной преступной наружности. Они довольно быстро и слаженно окружили дорогу, отрезая мне все пути к отступлению. Действовали слишком профессионально. Было ясно, что я стал не первым их «клиентом». Вместе с Титом я насчитал тринадцать разбойников. Цифра крайне неприятная даже для того, кто не слишком суеверен.