Естественно, пребывающий в беспамятстве родитель никак ей не ответил.
— Хватит, успокойся. – Я придержал девушку за руку.
Лилия вновь подняла на меня глаза.
— Он выживет? – От ее наивности я просто онемел.
— Надеюсь, – выдавил я и для пущей уверенности прощупал пульс. Сердце графа еще билось. – Давай отнесем его в покои. Покажешь дорогу?
— Я постараюсь, – отозвалась она и осмотрелась. Взгляд остановился на дверях, через которые вошли епископ с капелланом и привели ее отца. – Думаю, нам сюда.
Я поднял на руки обмякшее тело графа и пошел вперед. Лилия двинулась за мной, но остановилась в проходе. Несколько секунд она смотрела на кинжал, лезвие которого на семь–восемь сантиметров выпирало из полотна двери.
— Идем, – обернулся я, остановившись на развилке. Лилия посмотрела на меня, чуть замялась, а затем кивнула.
Мы некоторое время побродили по коридорам безлюдного и слабоосвещенного дворца. Левое крыло было куда живописнее мрачных казарм ордена. Здесь нашлось место и для гобеленов, и для картин, на которых были изображены предки Руденбергов – очень красивые работы, надо заметить, – и, конечно же, для ковров. Коротковорсные, но мягкие паласы лежали в каждом коридоре, а более дорогие, пышные и изящные, по заверению Лилии, устилали пол каждой из нескольких десятков комнат дворца, даже те, в которых жили слуги. Затем, когда мы попали в просторное помещение с очагом и длинным столом – комнату для гостей, девушка, наконец, сообразила, где же мы находимся, и затем в два счета привела нас в покои лорда.
Положив правителя на огромную кровать и убедившись, что Лилия не собирается оказывать ему «первую помощь», я подошел к окну, длинному и узкому. Во дворе горели факелы и суетились рыцари. Но это была паническая, бессмысленная суета, никто ими не руководил, никто не отдавал приказы. Я предполагал, что как минимум до рассвета никто ничего не будет предпринимать, и очень надеялся, что не ошибался.
— Ну, вот и все, – выдохнула Лилия. – Отец спит. Злодеи позорно сбежали. Теперь мы тоже можем ложиться спать. У нас много комнат для гостей! Пойдем, подыщем тебе самую лучшую!
— Никуда мы не пойдем, – отозвался я. – Не выйдем из этой комнаты, пока лорд не очнется и не разберется в ситуации. Пусть пока думают, что мы взяли его в заложники.
— Мы взяли отца в заложники? – воскликнула она, закипая от негодования – Мы что, разбойники какие‑нибудь? Я вернулась домой, понимаешь? Почему же мы не можем наконец успокоиться?
— Нам не дадут успокоиться, – пояснил я. – До тех пор, пока существует угроза Вельзевула.
Лилия обессиленно опустилась на пол рядом с кроватью отца.
— И что же нам делать?
— Дождемся, когда проснется твой отец. – Я выглянул в окно. Факелы не гасли, рыцари все так же были неспокойны. – А пока расскажи мне про того мудреца, о котором ты уже упоминала однажды… Меллора.
Часть третьяАнгел с черными крыльями
Глава первая
Правитель города Короны проснулся с первыми петухами. И хотя петухов я не слышал, их кукареканье заменила ругань бдящих под окнами покоев лорда рыцарей ордена Львиной розы, но так принято говорить, когда человек просыпается с рассветом, когда первые лучи солнца проникают в его жилище, например комнату на третьем этаже дворца.
Пробуждение его было тяжелым. Графу снился сон, он кого‑то догонял, яростно дрыгая ногами под одеялом, затем пытался что‑то схватить, вытягивая руки к потолку, и, наконец, приподнялся на локтях и натруженно вздохнул.
— Значит, ты забрал себе мою душу, демон, – приглушенно произнес он, повернув голову и заметив меня, стоящего у окна.
Я ничего не сказал. Граф еще толком не проснулся, а типичные руденберговские бредни про демонов, ад и вечные муки можно было смело пропускать мимо ушей.
— Тогда, быть может, прежде чем приступишь к пыткам и сбросишь меня в геенну огненную, ты исполнишь мое последнее желание? – Он глухо и тяжело откашлялся, словно умирающий старец. – Позволишь мне увидеть мою дочь… Мою настоящую дочь… Хотя бы ее душу…
— Поверни голову, – бросил, не оборачиваясь, я.
Граф вздрогнул, но последовал совету.
— Дочь моя, я пришел к тебе, – обратился он к дремавшей рядом Лилии.
Она спала сидя, сложив руки на кровати и положив на них голову. Я предлагал ей улечься в кресле или прямо на полу, но упрямая девица не пожелала отойти от отца ни на шаг. Правитель погладил ее по голове и обреченно улыбнулся.
Лилия открыла глаза и недоуменно уставилась на отца.
— И вот мы наконец снова вместе… – продолжал неугомонный родитель. – Пусть и в дьявольских чертогах на пути к вечным мукам, но все же рад, что могу видеть тебя…
— Отец… – прошептала Лилия.
— А где Клариса? – Граф Августин обвел взглядом комнату. – Ее смерть была… неправильной… Она не могла попасть в рай… должна быть где‑нибудь здесь. Ты видела ее?
— Отец! Ты бредишь! – подпрыгнула Лилия и прижала ладошку ко лбу графа. – Мы не в аду! Это твоя спальня! Кажется, жара нет.
— Но… – граф посмотрел на меня. Я сочувствующе вздохнул.
— Максим не демон, – пояснила Лилия. – Быть может, он и выглядит как самый настоящий черт, силен и быстр, как дьявол, и иногда бывает страшен, словно сущий… демон. Но это не так.
— Лилия. – Голос его стал тише. Граф наклонился к ее уху и зашептал: – Девочка моя, разве ты не понимаешь, что демон затуманил твой разум. Он заставляет тебя думать так, как нужно ему. Не верь. Сопротивляйся!
— Хватит! – Лилия резко поднялась. – Довольно оскорблений и клеветы. Если ты продолжишь, отец, я уйду. И никогда больше не вернусь. Мы пришли к тебе в надежде на помощь, а все, что слышим, лишь ложь и наговоры!
— Но, дочь моя, ты разве не понимаешь?
— Это ты не понимаешь, отец! Сам подумай: демон, едва не уничтоживший целый город, приходит сюда, нарывается на засаду ордена и не допускает ни одной смерти! Разве настоящий демон поступил бы так? Он не пожалел себя, чтобы спасти меня, когда ты… – Она подняла руку и прикусила палец зубами. Отошла в сторону. – Я не могу продолжать…
— Но разве я мог поступить иначе? – воскликнул отец, выскакивая из‑под одеяла. Схватился за голову. – Прости меня… Я не хотел… Я бы никогда… Проклятие…
— Лорд, к вам, кажется, возвращается трезвость ума, – заметил я.
Правитель перевел взгляд на меня.
— Не представлял, что когда‑нибудь может наступить момент, чтобы я попросил у демона… объяснений.
— Ну, а мне, знаете ли, непривычно объясняться, будучи принятым за демона, – отозвался я. – Если уж вам так важны формулировки, то можете назвать меня пришельцем, или даже беженцем, что будет точнее, потому что мир, который был мне домом, больше не существует. Его уничтожил кто‑то из вашего мира, и он же, вероятно, по какой‑то ошибке, сделал меня демоном, но не рассчитал, что моих сил будет достаточно, чтобы выжить.
— Ничего не понимаю, – честно признался граф.
— Мне, признаться, тоже сложно в этом всем разобраться. А вся история довольно длинна.
— Эй, демон! – Кто‑то громко прокричал со двора. – Выходи! Биться будем!
Я выглянул в окно. Крупный рыцарь в сверкающих латах, с коротким копьем и башенным щитом стоял в центре двора, в отдалении от соратников. Забрало армета было поднято, и он, кажется, совершенно серьезно вызывал меня на поединок.
— Некогда мне! Отстань, – бросил я и повернулся к графу.
— Не трусь, демон! – довольно ухмыльнулся рыцарь. – Выходи сражаться!
— Лень мне сражаться с тобой! – прокричал я этому настойчивому дураку. – Чего надо?
— Отдавай нашего лорда, демон, – не унимался тот. – Сдавайся и освободи его!
— А я его не держу, – отвечал я. – Освободится, как пожелает.
— Ты лжешь, демон!
Я проигнорировал его последние слова. Обратился к графу:
— Если согласитесь, я поведаю вам свою историю. Конечно, при такой суете это будет довольно сложно.
Августин Руденберг кивнул, верно восприняв намек. Подошел к окну, высунул голову, показал себя.
— Тихо! – Голос правителя был дерзким и уверенным. – Возвращайтесь в казармы или на свои посты. Начальника дворцовой стражи ко мне! Немедленно!
Вскоре мы уже завтракали. Втроем. Я, Лилия и граф Августин Руденберг.
Граф довольно быстро разрешил весьма щекотливую ситуацию. Через капитана и нескольких руководящих слуг он приказал отменить тревогу и временно заблокировать правое крыло. Епископ получил письменное заявление о том, что лорд жив и вменяем, что душа еще находится при нем, и что он приступает к дипломатическим переговорам с представителем демонов, по невыясненным обстоятельствам оказавшимся настроенным дружелюбно. Естественно, там была секретная приписка, – по подсказке от меня, – что эти переговоры проводятся, чтобы вывести демона на чистую воду, если тот что‑то задумал. Сановников этот расклад, кажется, устроил.
Я поведал графу свою историю. С момента, как очнулся в лесу, до появления нас в Короне, отвлекаясь лишь на подтверждение или же опровержение некоторых замечаний Лилии, умолчав лишь о том, что демон–хранитель имеет свой собственный разум – к чему было усложнять и без того сложную ситуацию. Правитель внимательно слушал и в итоге переспросил только одно:
— Получается, первый ваш контакт с орденом Львиной розы прошел в трактире «У Старой девы» и вас сразу же попытались убить? Некий маг, вызывающий молнию, верно?
— Верно, – кивнул я, жестом отказавшись от предложенного слугой вина. – Лилия, правда, тоже состояла в ордене, но наше с ней знакомство было случайным. Напавшие на трактир люди действовали по заранее оговоренному плану.
— Случайности, случайности. А когда происходит слишком много случайностей – жди очевидностей. – Граф протер белой салфеткой и без того чистые пальцы – нервничал.
— Вам что‑то известно?
— Большинство из того, что я знаю, известно всем, впрочем, вам, как пришельцу из другого, как вы утверждаете, мира, это должно быть неизвестно. Ровно тысячу лет назад в наш мир пришел демон.