Мастера как раз вывалились из мастерской, сели рядом и закурили. Следов алкогольного опьянения, если не считать тяжелый дух перегара, обволакивающий их, не замечалось.
— Готово. Надо взять три патрона на пристрелку, пристрелять и можно ехать.
— А где брать? — поинтересовался Рэб.
— Сиди. Кум сходит.
Кум согласно кивнул. Мастера докурили, Кум встал и ушел, видимо, за патронами. Вернулся через пару минут, держа в руке три здоровенных патрона, больше похожих на маленькие снаряды.
— Вот жопы, еле выпросил, — пожаловался Кум.
— Поехали на полигон, — предложил другой мастер.
Они выехали за пределы посёлка, на ровную местность. Вдалеке виднелся щит для мишеней.
— Мишень надо повесить, — мастер под козырёк из ладони глянул в сторону щита.
— Давайте я, — энергично предложил Бубка. — Я быстро бегаю.
Кум и его напарник посмотрели на Бубку и заржали, как два коня. Бубка смутился. Второй мастер свернул белый квадрат мишени в несколько раз, пока он не поместился в ладонь, заправил в штаны рубашку, зашнуровал ботинки покрепче.
— Даже Усейн Болт заплакал, когда попытался бегать со мной наперегонки.
Мастер размял ноги и резко стартанул. Для стороннего наблюдателя его перемещение напомнило размазанную линию. Бегун ускорялся быстрее, чем тысячесильный Бугатти. Через мгновение он примащивал на щит белый квадрат мишени, а потом так же резко сорвался и тут же появился рядом с БРДМ. Бубка смотрел на него глазами полными восхищения.
— Как? — Мастер заметил его реакцию.
— Я…, я тоже так хочу, — признался мальчишка.
— Поживёшь тут и не такому научишься.
Мастер, так и не назвавший своего имени, и его напарник Кум забрались внутрь БРДМ. Башня и пулемёт задвигались. Мощный выстрел, заложивший уши, как его не ждали, раздался неожиданно. Бегун выбрался из «бардака» и сбегал за мгновение туда и обратно. Они подправили прицел и снова выстрелили. Бегун снова проверил точность пристрелки. После проверки третьего выстрела, он уверенно произнёс.
— В копеечку ложить будешь с километра. Вы сами стрелять будете или дадут стрелка?
— Обещали дать.
— Ну и хорошо, у нас тут есть нормальные ребята, а вас ещё учить надо. И это, мы тебе люк для водомёта выправили, заедал.
— Я вам что–то должен? — поинтересовался Рэб, думая, что у него выпрашивают за шабашку.
— Не, не, ничего, просто в знак уважения.
Рэб усмехнулся, поняв, что они взяли свое водкой.
«Бардак» вернулся в посёлок затемно. У центрального здания кипела жизнь, но в остальных темных и глухих углах посёлка она замерла. Тишина создавала иллюзию, будто в посёлок можно проникнуть незамеченным извне. Рэб знал, что это не так. Без знания проходов соваться в любой, самый затрапезный с виду стаб, не стоит.
В темноте послышались шаги, потом в броню звонко постучали железом.
— Эй, новенький, — Рэб признал голос Шторма. — Ночевать к правлению, под присмотром, иначе придётся навесить дистанционную мину.
Рэб не стал высовываться из люка. У Шторма могли быть к нему счеты за пережитый страх и унижение.
— Я понял, сейчас подъеду, — ответил он через броню.
Рэб подъехал к освещённому как бордель правлению. Крики пьяных мужиков, визг женщин, матерная брань, выяснение отношений, словом, нормальный вечер для тех, кто решил хорошо отдохнуть. Только Рэб, не спавший ночь, думал о нормальном сне.
— Что, Бубка, сможем уснуть в этом содоме? — Рэб переживал за ребенка, которого будут пугать крики.
— Пусть орут, мне пофиг, — ответил мальчишка, ничуть не бравируя.
— Вот и здорово, а я засну даже под звуки атомной бомбардировки.
Рэб постелил покрывало Бубке на коробках с продуктами, а сам лёг на пол за сиденьями. Обнялся с Тигром и не заметил, как уснул. Среди ночи, сквозь сон, он слышал, как на колесо «бардаку» кто–то опорожнил мочевой пузырь, кто–то постучал и поинтересовался, есть ли кто внутри. Под утро рядом с ними затеяли драку, кричали мужики, визжали женщины. Потом кто–то остановил драку, судя по частым ударам и быстро наступающему затишью, делал он это весьма эффективно.
Разбудили Рэба стуком в броню. Сквозь триплексы пробивались лучи солнца.
— Подъём, черти ленивые. Пора и честь знать.
Рэб открыл люк и выбрался наружу. Рядом с «бардаком» стоял Шторм и ещё пара ребят, которых прежде Рэб не видел.
— Готов идти в рейд? — с вызовом спросил Шторм, будто не был уверен в том, что Рэб согласится.
— Я как пионер, всегда готов. Вон, пушку ваши умельцы вставили, пристреляли, патронов дадите и в путь.
— Дадим. Вместе пойдём получать. Это вам в экипаж стрелок, который на «ты» с любым пулемётом. Зовут Квазирогом, прошу любить и жаловать, — Шторм подтолкнул одного из мужчин вперёд.
Квазирог пожал руку Рэбу и снова представился.
— Квази–рог, — по слогам произнёс он свое имя.
— Рэб, — коротко произнёс свое имя Рэб.
— Вас же двое? — спросил Квазирог.
— Бубка ещё ребенок, спит.
— Так, пятнадцать минут на приготовление, пожрать, посрать, получить патроны. Ясно? — Шторм изобразил из себя строгого командира.
— Ясно, — ответил без энтузиазма Рэб.
Шторм и оставшийся напарник ушли.
— Залазь, оглядись, — предложил Рэб Квазирогу осмотреться в его машине.
— Ага, — Квазирог пробрался внутрь через тесный люк, с непривычки приложившись о проем головой. — Ах ты, теснотища.
Однако внутри «бардака» было совсем не тесно. Бубка открыл глаза, сел и странно посмотрел на Рэба. Рэб не понял его взгляда.
— Живец с утра. — Протянул мальчишке «шейкер».
— Ты обещал на коньяке.
— Я? — Рэб замер, вспоминая обстоятельства своего обещания. — Так это сегодня что ли? У тебя денюха сегодня?
Бубка закивал головой. Рэб звучно шлепнул себя ладонью по лбу.
— Прости, блин, я забыл. Я ж не привык…, у меня ж никогда…, эй, как тебя, прости…
— Квази–рог, — снова по слогам произнёс новый напарник. — Не козерог.
— Прости, Квазирог, у вас тут можно купить что–нибудь ребенку на день рожденья?
— Я слышал, он хочет коньяк?
— Не, пока без коньяка, торт можно купить.
— Торт? — заржал Квазирог. — У нас тут нет кондитерского цеха? Кто их тут купит?
— Эта, Варвара, на том конце живёт, сказала, что у вас тут быстрый кластер с магазином есть, там торты не продаются?
— Ты знаешь, я никогда не задумывался об этом, будь там магазин тортов, я бы точно не знал о нем, даже если бы мне о нем сказали. Такая инфа мимо ушей проходит.
— Хорошо, где у вас тут магаз, пойду бартер сделаю, — Рэб вынул пять бутылок водки, твердо намереваясь сменять их на что–то такое, чтобы первый день рожденья в Улье запомнился Бубке навсегда.
— Так я думаю, за одну бутылку водки дадут пять тортов, а не наоборот, — заметил Квазирог.
Он подвёл Рэба к двери с надписью «Сельпо». Рэб потянул тугую дверь, возвращающуюся обратно мощной пружиной. Внутри оказался, ни дать ни взять, натуральный сельский магазин, прилавок, покрытый скатертью, и стрелочные весы с гирьками.
— Я хочу обменять водку на торт, если есть. Если нет, то предложите что–нибудь для ребенка восьми лет, в смысле, уже девяти, в подарок.
— Торты бывают, но без холодильника не хранятся, вафельный могу предложить, в шоколаде с орехами. Три штуки за бутылку водки.
— Идёт. А что на остальные?
— Лимонад, кола, квас?
— Жопа слипнется. Чай давай хороший, молоко топленое, сгущенку, шпроты, огурцы соленые и хлеб. Есть?
— Есть, только хлеб позавчерашний.
— Да и пёс с ним, — Рэб поставил на прилавок все пять бутылок.
Продавщица быстро собрала в пакет все, что просил Рэб.
— Аревуар, красотка, — Рэб остался доволен обменом.
Вернувшись к «бардаку», он застал Квазирога, снаряжающим ленту в пулемёт.
— Получил патроны?
— Всего двадцать пять штук дали, жмоты.
— Двадцать пять? — удивился Рэб. — Это на пулемёт?
— Они сказали, что это оружие для ювелирной работы, поражения высокоразвитых мутантов, которых мало.
— Рэб, к нашему оружию тоже патроны дали, — Бубка показал два пакета с патронами под СКС и Тигр. — По тридцать штук на каждую.
— М-да, на двадцать секунд боя должно хватить, — мрачно пошутил Рэб, но затем просветлел лицом. — С днём рожденья тебя! — нараспев произнёс Рэб и протянул Бубке пакет с гостинцами. — Желаю тебе здоровья, успехов и…, и … — Рэб был не силен в поздравлениях.
— И умение крутое, как у того мужика. Ух, ты ж! — Бубка обрадовался дешёвому вафельному торту.
Открыл его, откусил большой кусок, не полезший в рот полностью и захрустел.
— Квазирог, а мы что, скоро выезжаем? — спросил Рэб у нового напарника.
— Зная Шторма, — Квазирог понизил голос, — ещё два часа собираться будем.
— Ну, тогда я накрою стол.
Рэб, как умел, наделал бутерброды со шпротами и солеными огурцами на хлебе, заварил чай и перед застольем налил в кружки по глотку живца для аппетита.
— Ну, Бубка, желаю, чтобы у тебя все было.
Экипаж «бардака» выпил и закусил. Бубка был неподдельно счастлив, по–детски не умея скрывать эмоции. Он наяривал бутерброды, как будто их готовили в ресторане с тремя звёздами Мишлен. Рэб смотрел на него и думал, какой должна быть семья у ребенка, чтобы через три дня после её потери не вспоминать о ней совсем.
Как и предполагал Квазирог, колонна выехала в рейд через два часа. Хорошо, что топливо в «бардак» залили казённое. Рэб хотел иметь неприкосновенный запас из ста литров, на тот случай, когда планы поменяются.
— Это же колхоз, — отрекомендовал стаб Квазирог, — здесь никто никуда не торопится.
В этот раз в голове колонны встал лёгкий пикап, переделанный из небольшого полноприводного внедорожника. Он уходил на отдаление от колонны, потом ждал её и снова удалялся. Тактика была так себе, по мнению Рэба, но тут был свой Устав и он не хотел лезть в него со своими рекомендациями.
Квазирог вертел башней броневика во все стороны. Иногда он замирал, напоминая давнего товарища Рэба Пирата, тоже замирающего перед выстрелом. Пират, несмотря на единственный глаз, был отличным стрелком. Хотелось верить, что Квазирог был не хуже.