Квазирог вертелся вокруг неё, не зная как сделать так, чтобы она поняла его вклад в дело её выздоровления.
— Может, примочки ей на лоб положить? — спросил он.
— Зачем?
— Я в кино видел, так больным делают.
— У неё жар?
Квазирог потрогал лоб Варвары.
— Нет, лоб холодный.
— Тогда не надо примочек. Отстань от неё, она уже пошла на поправку, не мешай ей своей ненужной суетой.
— Блин, Рэб, ты же должен понимать меня. Я хочу создать у неё чувство благодарности ко мне.
— Кваз, я тебе точно могу сказать, что ты своей назойливостью сможешь только оттолкнуть её, но никак не приблизить. Поверь моему опыту, — Рэб имел ввиду свои отношения с Диной, прекрасной метиской, надорвавшей ему душу.
— А если хочешь, чтобы она была тебе благодарна, своди её в туалет, когда попросится.
— В туалет? — повторил озадаченно Квазирог. — Ну, в принципе, могу и в туалет.
Варвара на самом деле, когда проснулась с очередной раз, тихо попросила остановиться и сводить её в туалет.
— А тебе как надо? По полной? — с надеждой на то, что женщине надо по маленькой нужде, спросил Квазирог.
Варвара утвердительно качнула головой. Квазирог снова засуетился. Такие интимные ухаживания явно не входили в его планы.
— Ну, ладно, я поддержу её, чтоб не упала, — с трудом согласился он.
— Нет, не ты, он поможет, — Варвара показала на Рэба тонким бледным пальцем.
Рэб обернулся и чуть не увел «бардак» с дороги.
— Я? Почему я?
— Ты хороший. Я тебе доверяю, — неожиданно для всех произнесла Варвара.
Квазирог встрепенулся.
— Да ладно, я справлюсь, я тоже хороший, — он почувствовал неожиданную конкуренцию со стороны Рэба.
— Не надо.
— Ну, раз ты не хочешь, чтобы тебе помог тот, кто спас тебя, тогда пожалуйста, пусть жопу тебе вытирает другой.
Квазирог театрально отстранился от Варвары. Рэб съехал с дороги и остановился. Обернулся к Варваре и вопрошающе оглядел её и обстановку, соображая, как лучше транспортировать её до ближайших «кустиков».
— В танке нельзя, — ответил он вслух своим мыслям.
Бубка согласно закивал.
— Значит, снова вытащим тебя на одеяле и так же занесём.
— Хорошо, — согласилась женщина.
— И ты, дружище, при деле, — Рэб имел ввиду Квазирога.
Варвару осторожно вытащили через узкий боковой люк. Она не проронила ни звука, хотя пару разу её приложили раненой стороной к проёму. Женщину отнесли метров на десять от «бардака».
— Уходи, — попросила Квазирога Варвара.
Квазирог с недовольной миной покинул их, забрался в бардак и нервно завертел его башней. Рэб посмотрел на Варвару и понял, что сил у неё все сделать самой будет недостаточно. Он нагнулся, чтобы помочь ей, и в этот момент в затылке снова запекло. Прошло некоторое время, в которое Рэб не помнил что делал, однако где–то в подкорке он знал, что помог Варваре справить нужду. Как ни странно, но его это совсем не удивило. Варвара лежала на одеяле неподвижно, то ли спала, то ли снова была без сознания. Рэб позвал на помощь Квазирога.
— Чего она так категорично выбрала тебя? — поинтересовался тот, пыхтя под тяжестью ноши.
— А я почём знаю. Может ты ей приглянулся, вот и не хочет, чтобы ты видел её с неприглядной стороны, — успокоил его Рэб.
— Точно, — эта версия Квазирогу понравилась, — стесняется она меня.
Настроение у него улучшилось.
Когда Варвара пришла в себя в следующий раз, голос у неё стал заметно звонче. Она попросила живца и поесть. Квазирог, как галантный кавалер, взял на себя обязанность выполнять её желания. Варвара улыбалась, но было видно, что ей не очень нравится его назойливость.
— Куда мы едем? — спросила она.
— В ближайшей перспективе, нам нужно заправиться соляркой. В самой дальней перспективе, мы хотим попасть в один стаб, в котором я жил раньше, — ответил Рэб.
— Но мы не знаем, где он, — добавил Квазирог. — И есть ли он на самом деле?
Бубка резко обернулся.
— Он есть! — безапелляционная наглость, с которой Квазирог поставил под сомнение слова Рэба, разозлила ребенка.
— Короче, мы идём в Изумрудный город, — на Квазирога выпад Бубки не произвёл никакого впечатления.
— Вот и Тотошка заговорил, — Рэб ощерился во все тридцать два зуба.
Бубка задорно рассмеялся, понимая о чем идёт речь. Квазирог отмахнулся от них.
— Эти двое заодно, завидуют мне.
— В чем? — спросила Варвара.
Квазирог открыл было рот, но замолчал и покраснел.
— Ну…, я…, как бы…, мы…, я же настоял найти тебя, и, это…, после этого мы как бы повязаны с тобой…
Варвара закрыла глаза и едва улыбнулась кончиками губ.
— Я поняла. Спасибо, что спас.
Квазирог заёрзал, польщённый, как ему показалось, согласием.
— Пфф, пожалуйста. Сложно было, конечно, но я, то есть мы, смогли.
— Ты видела, кто напал на стаб? — спросил Рэб.
— Видела. Они приезжали к нам раньше. Угрожали, но мы вроде бы договорились. А вы ушли в город со Штормом?
— Ага, они и там нас достали. Мы только и остались, — сообщил Квазирог. — Покрошили в капусту. Председателю кочан срубили и к рукам прибили, садисты, а на правлении написали, что Мираж прощает все, кроме предательства.
— Предательства? Я не понимаю? — Варвара попыталась поднять руку, но скривилась от боли.
— Что не понимаешь? Может у них с Председателем были какие–то договорённости? — предположил Квазирог.
— Не было никаких договорённостей. Все, что происходило в Колхозе, шло через меня. Это я была настоящим Председателем.
— В смысле, ты? — Квазирог подумал, что женщина ещё до конца не оклемалась и несёт несуразицу.
— Я умею управлять людьми. Я делаю так, чтобы они исполняли мою волю, не подозревая об этом, — Варвара говорила медленно, чтобы смысл её слов успевал доходить.
— Я понял, — Рэб хлопнул по рулю. — Это теплое прикосновение к затылку твоих рук дело, в смысле, мыслей, тьфу, заговорился. Это ты прикасалась к моему затылку тогда, в стабе, и сегодня?
— Я, — тихо призналась Варвара.
Глава 9
Нельзя было сказать, что пленники обрадовались друг другу, скорее наоборот. Мэршу прицепили с краю, чтобы ей можно было пользоваться ширмочкой, когда приспичит. Дизель сокрушался по поводу того, что стаб остался почти без присмотра. Одна надежда была на Скорняка, который к этому времени уже должен был восстановиться, и Крофт, способную распознать опасность задолго до того, как она приблизиться к скалистым стенам посёлка.
— Нас на Ломтя поймали, — признался Череп, чувствуя за собой вину за то, что не распознал подмену. — А где он, кстати?
— Исчез. Сидел с нами на одной верёвке, а ночью исчез. Никто не видел как, — Петля прикрылся от жаркого солнца рукой. — Когда они догадаются поставить навес?
— А вам уже сказали, ради чего коптитесь? — спросила Мэрша, обращаясь к Дизелю.
— Нет. Каждый день у нас один и тот же распорядок дня. С утра помыли нас, под нами, накормили, потом обед, вечером мойка и ужин, потом крепкий сон и опять, все сначала.
— Зачем? — удивилась Мэрша.
— Может, вас ждали? — предположил Шаткий Тростник.
— Как там дочка? — не в тему спросил Дизель.
— Как, как? Расстроилась, конечно. Сильно привязана она к тебе, Дизель, — Мэрша задумалась. — Кому мы помешали? Жили, никого не трогали.
— Вон, Дизель считает, что в Улье нельзя так жить, типа, система создана так, чтобы всегда была движуха. Представьте, если все будут жить изолированно, как мы, то скоро в Улье с его регулярными копированиями, наступит перенаселение.
— Логично, — согласился Булкин. — Тогда взяли бы и потравили нас газом, ночью. К чему это представление? — он потряс наручниками.
— Рэба, если помните, тоже ведь не убили, а могли бы, — напомнила Мэрша про загадочное исчезновение сооснователя «Затерянного мира».
— Рэб–то был не человеком, квазом, да ещё и выросшим до элитника. Его могли на опыты взять, исследовать, вскрыть, трепанацию сделать.
— Сам ты Булкин, кваз, — обиделась за Рэба Мэрша. — Я за наше скотское отношение к нему до сих пор простить себя не могу. Послушали людей, а они его мизинца не стоили. Что этот кривобокий Коп для нас сделал? Бучу поднял, разделил людей, да и сдох потом, как последний трус.
— Я не знал Рэба, только по рассказам, — оправдался Булкин.
— Вот и не комментируй, чего не знаешь, — строго приказал Дизель.
В нем ещё жила память о тех временах, когда стаб охранялся Рэбом. Крофт часто признавалась, что аура Рэба оберегает его от опасностей, и что ей спокойно, когда он рядом. Дизель верил дочери наполовину, но все же после исчезновения Рэба ощутил, как пропало ощущение родительского покровительства, а вместо него появилось холодное чувство сиротства.
— Ломоть, перед тем, как исчезнуть, сказал, что здесь есть человек с большим опытом. Он не просто сенс, а настоящий менталист, — перевёл тему Шаткий Тростник, — Петлю вырубил, когда он попытался наручники отстегнуть.
— Я думала о том, что те, кто нас пленил, давно в Улье, либо это охотники на скребберов, съевшие не по одной белой жемчужине.
— Скребберов? — переспросил Череп. — Их кто–нибудь видел вообще?
— И, слава Богу, что не видел. Для многих, это последнее в жизни, что они видят.
— Я думаю, что все эти истории, про охотников на скребберов, — легенды Улья, красивые и героические, — Дизель считал, что в человеческой природе слагать легенды, имеющие мало общего с действительностью.
— О, пожрать несут, — оголодавший Немец увидел человека с солдатским термосом, идущего в их сторону.
— Смотри, термос–то побольше дали, — заметил Петля.
В этот раз их накормили холодной окрошкой, в которой чувствовался привкус живца. Булкин, неуклюже, из–за наручников, но все равно быстрее всех доел свою порцию и откинулся назад с довольным видом.
— Блин, я всего несколько часов на привязи, а уже рад еде, как собака.
— Полай, может добавки принесут? — предложил ему Репей.