— Конечно. А вы не знаете, что случилось? — спросил один из покупателей. — Ещё долго ждать, когда починят?
— У меня для вас плохие новости, теперь не починят никогда. Спасибо за информацию.
Он выбежал на улицу и снова услышал стоны Дизеля. Времени оставалось все меньше. Рэб разогнал бедный «бардак» до максимальной скорости. Рев его распугивал округу. В центре посёлка появились первые признаки наступления паники. Люди, теряющие сознание, принимались за форму какой–то эпидемии. К больнице тянулась вереница автомобилей, возле которых прохаживались обеспокоенные люди.
Рэб миновал вереницу, снес ограждение, потому что иначе попасть во двор больницы не представлялось возможным. Остановился у входа в приёмный покой. Дизель к тому времени снова растекся бесхребетной массой по сиденью. Надо было узнать, есть ли в этой больнице операционная со всеми необходимыми атрибутами. В приёмном покое было не протолкнуться. Но при виде решительно настроенного Рэба, да ещё и при оружии ему уступали дорогу. Тех, кто замешкался, Рэб бесцеремонно, но не грубо убирал с дороги, не слушая комментариев в спину. Ему на глаза попалась женщина в белом халате.
— Я извиняюсь, у вас операционная есть?
На женщину его вид, не то охотника, не то разбойника ввёл в ступор.
— Где операционная? — конкретнее переспросил Рэб.
— А! Второй этаж. По лестнице и там направо.
— Там врачи есть сейчас?
— А, м–м–м, да.
— Спасибо.
Рэб развернулся и выбежал на улицу.
— Дизель, выбирайся наружу и ты, Варвара.
Дизеля пришлось вытаскивать. Его конечности совсем не годились для передвижения. Рэбу пришлось закинуть его себе на плечо, чтобы не терять времени. Толпа снова расступилась перед ним. Позади семенила Варвара, с карабином на здоровом плече.
— Ранение? — донеслось в спину.
Отвечать было некогда. Рэб молодецки залетел на второй этаж и толкнул правую дверь. Его шаги гулко застучали в пустом коридоре. Возле операционной стояла кушетка. Рэб посадил на неё Дизеля и толкнул дверь. Она оказалась закрытой. Тогда Рэб отступил на шаг и высадил её ногой. В операционной сидел молодой врач. Шумное появление Рэба здорово напугало его.
— Ты кто? — спросил Рэб. — Хирург?
— Н–н–н-ет, я анестезиолог. Валерию Иванычу стало плохо и он ушел домой.
— Это хорошо, нам как раз ты и нужен.
— Зачем? — испугался молодой врач. — Я не умею оперировать.
— А нам и не надо.
Рэб занёс Дизеля и положил его на операционный стол.
— Усыпи его, чтобы он ничего не чувствовал.
— Я не могу, у меня должно быть разрешение на проведение операции. Это не в моей компетенции.
— Ладно, я зря трачу время на убеждения. Варвара, — Рэб показал ей, что с этим человеком можно не церемониться.
Врач даже не успел испугаться. Забегал по операционной, готовя оборудование для наркоза. Дизель, прежде, чем ему надели маску, успел глянуть на Рэба взглядом обречённого человека, выражающим мысль: «прости, если что не так».
— Все будет хорошо, — Рэб показал ему поднятый вверх большой палец. — Проснёшься здоровым.
Дизель вдохнул усыпляющего газа и закрыл глаза. Анестезиолог встал у изголовья. Варвара взяла голову Дизеля в руки и закрыла глаза. Что она делала, Рэб не понимал, но хотел верить в её способности. Чтобы не мешать ей сконцентрироваться, взял карабин и вышел в коридор, заодно проверить обстановку. «Бардак» стоял под окнами. Бубка закрыл все люки и вращал башней, пугая прибывающих посетителей в больницу.
Рэб осмотрел виды посёлка. Прямо за забором больницы находилась базарная площадь и далее павильоны с большими и простоватыми надписями «Мясо», «Галантерея», «Молодняк». На площади, как ни странно, было людно. Это было странно, потому как большая часть людей должна была находиться в бессознательном состоянии перехода из прежней человеческой формы в новую, мутировавшую.
Рэб вскинул карабин и посмотрел в прицел. Оказалось, что на площади находились вооружённые люди. Они как будто сортировали людей. Несколько человек стояли у стены, как перед расстрелом. Какой–то активный тип, в кожанке и с пистолетом в руке, размахивал им и что–то вещал. Зрелище совсем не понравилось Рэбу. Он знал, что есть такая прослойка людей, упивающаяся властью, по причине безнаказанности. Их мёдом не корми дай устроить публичную казнь. В том, что он видит именно таких людей, сомнений не было. Особенно, после того, как парень в кожанке выстрелил в затылок мужчине в форме «ДПСника».
Рэб вернулся в операционную.
— Варвара, — позвал он её тихо. — Я отлучусь на минутку.
Варвара, не открывая глаз, согласно махнула головой. Ей было не до того, чтобы разговаривать с Рэбом.
Рэб взял три магазина к карабину, автомат и шесть снаряженных магазинов.
— Зачем тебе? — удивился Бубка.
— Не могу оставить зло безнаказанным.
В этот момент раздались несколько одновременных выстрелов. Рэб сразу догадался, что они значат. Бубка посмотрел в сторону базара.
— Короче, я там тоже постреляю, а потом побегу назад. Если за мной будут бежать вооружённые люди, стреляй в них. Понял?
— Ага. Как там твой друг?
— Лечится.
Рэб дошёл до глухого забора, отделяющего базарную площадь от больничного парка. Голос активного парня был слышен, как и плач женщин и детей.
— А вы думали, вам всегда все будет сходить с рук? От имени «Свободных стрелков» я обличён властью покарать всех, кто устраивал геноцид простого человека. Ты кто?
— Служащий, — раздался тихий трясущийся голос.
— Кому служишь, мразь?
— В налоговой.
— В расход этого!
Рэб прошёлся вдоль забора, пока не нашёл в нем дыру, через которую жители посёлка сокращали путь. Дыру закрывал автомобильный прицеп, маскирующий Рэба. Но ему все, что происходило на площади, было хорошо видно. У стены мясного павильона лежали в крови несколько тел. На белой стене остались следы попадания пуль. Парень в кожанке был в своей среде. Летал карающим мечом, между испуганными людьми. Упиваясь безграничной властью, вырывал некоторых из толпы и отправлял к стенке. Для него это было шоу.
У Рэба вспотели ладони от волнения, вызванного острым желанием убить морального урода. Причём сделать это так, чтобы урод сам видел свою смерть. Рэб сдержался, ради того, чтобы лучше разведать обстановку. Он прошёлся вдоль забора до угла. Оттуда была видна общая пешеходная дорога. На ней стояли два пикапа с пулемётчиками. Это здорово осложняло дело. Народ мог попасть под их огонь, если первым убить попугая в «кожанке». А если убить пулемётчиков, то тварь могла сбежать.
Рэб откинулся и вызвал отделение фокуса сознания, чтобы увидеть обстановку общим планом. Ему не хватало напарника, который помог бы ликвидировать обе цели одновременно. Он увидел, что банда состоит из девяти человек. Четверо стояли рядом со своим садистом–руководителем, двое на пулемётах в пикапах и ещё двое на посту, выглядывая опасность. Они несли свою вахту спустя рукава, потому что проморгали отряд рейдеров, передвигающийся короткими перебежками от дома к дому, прямиком к базарной площади.
Рэб решил, что стоит пойти к ним навстречу, чтобы его не признали за соучастника творимого преступления. Он показался первому рейдеру на глаза. Тот сразу вскинул в его сторону оружие. Рэб показал открытые руки и приложил указательный палец к губам. Рейдер понимающе кивнул. Коротким кивком головы он задал немой вопрос насчёт вражеских сил. Рэб показал девять пальцев. Сделав паузу, он показал два пальца и затем неприличную фигуру, поставив ребро ладони правой руки на локтевой сгиб левой. По его разумению этот жест показывал количество больших стволов в банде. Рэб дал понять, что это его цели.
Рейдеры как будто поняли его. Собрались кучкой и от неё снова по одному просочились дальше, где Рэб потерял их из виду. Ему пришлось снова выпустить фокус сознания на прогулку. Он увидел момент расстрела. Люди мешками упали на мокрый от крови прошлых жертв асфальт. Закричали от страха женщины и дети. Герой в кожанке добил каждую жертву в затылок. Рэба захлестнула такая ярость, что он чуть не потерял контроль над собой.
Садист снова ринулся в толпу с допросами. Рэб поднялся выше и увидел, как одного из часового банды бесшумно сняли ножом. Двое рейдеров забрались на крышу павильона и ползли вперёд. Остальные видимо зашли внутрь, чтобы открыть огонь из окон. Рэб вернулся в себя. Он увидел рейдера на крыше, тот увидел Рэба и показал ему, что цели на площади их, а Рэбу, как он и собирался, отводились пулемётчики.
Рэб занял позицию на углу, скрывшись за барьером зелёной изгороди. Он решил, что открыть огонь только после того, как его откроют рейдеры. Они открыли его, но только из бесшумного оружия. Рэб даже замешкался, не сразу поняв, что начался бой. Только по реакции пулемётчиков, кинувшихся к оружию, он понял, что сухие щелчки и есть стрельба. Рэб вскинул карабин и сразу выстрелил. Первая пуля попала пулемётчику в голову. Силой удара того выкинуло из кузова пикапа. На базарной площади раздалась стрельба из обычного оружия. Второй пулемётчик не успел начать огонь, увидев незавидную судьбу товарища, сам выпрыгнул из кузова и побежал в сторону Рэба. Необстрелянный боец со страха просто не мог понять откуда ведётся огонь. Рэб выстрелил ему в грудь.
Он не стал ждать, когда затихнет жертва, бросился к дыре в заборе. Пока он добежал стрельба уже закончилась. Впереди, между деревьев он увидел, как через забор перемахнула «кожаная куртка» и понеслась в сторону больницы. Допустить, чтобы садист ушел безнаказанным Рэб не мог, кинулся следом. Бандит заметил погоню и открыл огонь. Рэб остановился, чтобы выстрелить, но парень скрылся за углом здания. Рэб кинулся следом, держа карабин перед собой. Он был уверен, что у отморозка обязательно припасена подлость.
Рэб остановился и осторожно выглянул из–за угла. «Кожаная куртка» нёсся к «бардаку» решив, что он стоит без экипажа. Рэб взял его на прицел, но Бубка был шустрее. Коротко дёрнулся ствол КПВТ в сторону бандита, короткая очередь и в красном кровавом облаке разлетелись в разные стороны куски кожаной куртки. Рэб опустил карабин и сел на клумбу. Он показал Бубке поднятый вверх большой палец. Через секунду из люка показалось довольное лицо ребенка, но выражение его быстро сменилось испуганным, когда он увидел результат своей работы. Зрелище истерзанного человеческого тела для ребенка ещё не стало нормой.