Продовольствия на плотах обнаружено не было, но, к счастью, в течение дня к ним прибило несколько контейнеров с «неприкосновенным запасом», оказавшихся сухими. Там было найдено несколько банок с американским консервированным мясом, небольшие пакетики с таблетками сгущенного молока и бисквиты. Командир обещал, что каждая консервная банка (весом двенадцать унций) будет открываться ежедневно и распределяться поровну. Кроме того, каждый ежедневно будет получать по два бисквита и по две таблетки сгущенного молока. С таким рационом Маквей рассчитывал продержаться по меньшей мере десять дней.
Океанская зыбь отчаянно качала спасательные плотики. В какой-то момент моряки оказывались в глубоком каньоне между волнами, а в другой, выкинутые высоко вверх, наблюдали с высоты за дном этого каньона.
Время от времени они могли наблюдать и за другими плотиками, на одном из них, находившемся примерно в тысяче пятистах метрах, судя по всему, находился всего один человек, постоянно взывающий о помощи. На втором плоту, который плавал много дальше, виднелась группа людей, находившаяся на первый взгляд в хороших условиях.
В течение уже первого дня гигантские акулы решили исследовать появившиеся в их владениях спасательные плоты и их «съедобный» груз. Для начала первая акула проплыла под плотом. Ее спинной плавник был «белым, как лист бумаги,» в то время, как остальная туша была темного цвета.
Благодаря этому белому плавнику, акула была хорошо видна в воде на значительной глубине. Перепуганные люди пытались отогнать непрошенную гостью ударами весел, но из этого ничего не получилось. Получив меткий удар, акула отплыла в сторону, но через минуту появилась снова. Все это уже начинало представлять реальную угрозу.
Водонепроницаемые часы капитана 1 ранга Маквея работали превосходно. В 13:00 над их головами, направляясь в сторону залива Лейте, на большой высоте прошел двухмоторный бомбардировщик. В 15:00 над ними в южном направлении прошел бомбардировщик B-29, видимо, также державший курс на Филиппины. Была сделана попытка привлечь его внимание с помощью специального зеркала, отражающего лучи солнца. В последующие дни эта процедура с зеркалом превратилась в настоящий ритуал, но все было тщетно. Маквей понял, что в качестве сигнального устройства зеркало совершенно бесполезно.
После обнаружения еще двух спасательных плотов, Маквей и находившиеся вместе с ним спасшиеся моряки «Индианаполиса» решили, что это все уцелевшие с погибшего крейсера. Они полагали, что, считая и их самих, спаслось не более двадцати пяти — тридцати человек. Они не знали, что в действительности их плоты дрейфуют примерно в восьми милях севернее основной группы уцелевших.
Оказавшись на спасательном плоту в середине бескрайнего Филиппинского моря капитан 1 ранга Маквей постепенно впадал в депрессию. Он привык к совершенно другому образу жизни, ему хотелось принять душ, выпить коктейль и спокойно отдохнуть в тиши своей командирской каюты. Иногда он даже впадал в забытье, но жестокая реальность спасательного плота быстро возвращала его к действительности.
Командир «Индианаполиса» приходил в ужас от мысли, что ему когда-нибудь придется встретиться с женами своих погибших офицеров, которых он знал почти всех. Что он им сможет сказать? Как объяснить случившееся?
Мысленно Маквей возвращался обратно на Гуам, где ему сказали, что крейсер проследует на Филиппины без эскорта. Если бы был эскортирующий корабль, то все было бы иначе. Он бы подобрал уцелевших и вызвал бы помощь по радио.
Он думал также и о своей персональной ответственности, поскольку как командир отвечал за все.
За два часа до окончания первых суток после гибели «Индианаполиса» над ними снова пролетел самолет. Были ясно видны его красные и зеленые навигационные огни. Маквей выпустил в ночное небо одну из сигнальных ракет, но с самолета ее не заметили.
Когда наступила ночь, все почему-то были уверены, что завтра их непременно спасут. Ведь утром «Индианаполис» должен был прибыть в залив Лейте. Раз он не появится, поднимется переполох, будет проведен поиск, их обнаружат и спасут. (Командующий Марианским военно-морским районом вице-адмирал Джордж Маррей обратил внимание на то, что «Индианаполис» пропустил условленный сеанс связи, но решил, что крейсер уже вышел из границ его юрисдикции и теперь обо всем докладывает командованию Филиппинских островов).
С огромным трудом выбравшись из машинного отделения, лейтенант Ричард Редмайн бросился в море с правого борта «Индианаполиса». Почти сразу же офицер наткнулся на плавающий капковый жилет, одел его и примерно полчаса плавал в полном одиночестве. Затем он заметил спасательный плот с людьми, подплыл и был вытащен на него. В течение оставшегося темного времени суток к ним присоединились еще два спасательных плота и две плавающих сети. Связав вместе три спасательных плота и обе сети, они продолжали дрейфовать, подбирая новых людей, контейнеры с продовольствием, и анкерки с водой.
Когда рассвело, уцелевшие увидели, что поверхность моря вокруг них покрыта толстым слоем мазута, в котором плавают мешки с порохом для 127-мм орудий и всевозможный мусор. При свете дня была сделана попытка пересчитать уцелевших. Получилось около ста пятидесяти человек, включая четырех офицеров и пять старшин. Как старший в звании командование над уцелевшими принял лейтенант Редмайн.
Спасательные плоты были переполнены. Многие плавали просто держать за них или за пустые ящики из-под снарядов. На каждом плоту находилось по пятнадцать — двадцать человек.
В понедельник ничего особенного не случилось. Они продолжали дрейфовать по волнам, надеясь на помощь. Около полудня были замечены два самолета — те самые, что видел и Маквей, а вечером — еще один. С плотов выпустили сигнальную ракету, которая осталась незамеченной.
К середине дня стали проявляться первые признаки падения дисциплины.
Старшим на плавающей сети был унтер-офицер Джулио. Он почти сразу же пожелал исполнять свои обязанности и требовал, чтобы его пересадили на плот, так как он потерял свой спасательный жилет, затем Джулио и несколько других матросов стали в неурочное время есть продовольствие, выданное на всех, находившихся в спасательной сети. Заметивший это, старший унтер-офицер Кларенс Бентон немедленно приказал им прекратить еду, поскольку все продовольствие должно было делиться поровну. Джулио вынужден был подчиниться.
Оставив гибнущий корабль, доктор Хайнес оказался среди примерно четырехсот человек, барахтающихся в воде со спасательными поясами и без. Эта, самая большая группа уцелевших после гибели крейсера, отделенная милями океана от других групп, возглавляемых Маквеем и Редмайном, не имела в своем распоряжении ни одного спасательного плота, ни крошки пищи и ни капли питьевой воды. Однако, большая их часть имела спасательные пояса. Время от времени доктор слышал, как кто-то довольно спокойно спрашивал в темноте: «У кого-нибудь есть лишний спасательный пояс?» и кто-то отвечал «Да».
Большинство людей были неузнаваемы, покрытые толстым слоем мазута, который разъедал им глаза, жег ноздри и горло.
Лейтенант Маккиссик, находившийся в этой группе, слышал, как некоторые моряки беспокоились, что потопившая крейсер японская подводная лодка всплывет на поверхность и обстреляет их из пулемета. Некоторые уверяли, что видят в темноте какие-то движущиеся огни.
Вскоре после гибели корабля все услышали и почувствовали сильный подводный взрыв. За малым началась паника. Лейтенант Маккиссик, собрав вокруг себя людей, объяснил, как нужно себя вести в таких случаях, и навел относительный порядок.
Примерно в 01:30 старшина Роберт Джейс заметил на поверхности воды акулий плавник. Он уверял, что акула была не менее четырех метров длины.
Многие из оказавшихся в воде моряков были серьезно ранены. Некоторые получили тяжелые ожоги, другие — переломы. Никаких медикаментов ни у кого не было, и многие раненые умерли от шока в течение первых двух часов нахождения в воде. С умерших снимали спасательные жилеты и отдавали тем у кого их не было. До восхода солнца погибло около пятидесяти человек. Уцелевших раненых поддерживали на плаву их товарищи.
К рассвету находившиеся в воде разделились на три группы. Самая большая группа состояла примерно из двухсот человек, вторая — из ста, самая малая — примерно из пятидесяти человек. Эти группы были отделены друг от друга расстоянием не более нескольких сотен метров. Самой большой группой руководил капитан Эдвард Парк, командир отряда морской пехоты «Индианаполиса», награжденный «Бронзовой Звездой» за бои на Гуадалканале. Сильный и атлетически сложенный капитан Парк был, по мнению доктора Хайнеса, типичным офицером морской пехоты: волевым, энергичным, готовым к самопожертвованию.
Главной задачей для каждого было остаться вместе. Капитан Парк обнаружил часть спасательного круга с концом около тридцати метров длиной. Чтобы никого не унесло волнами, Парк приказал каждому крепко схватиться одной рукой за конец. Таким образом была сформирована длинная цепочка людей, в середине которой находились раненые. Если кого-нибудь отрывало от конца и относило в сторону, Парк подплывал к нему и «буксировал» того обратно. Несколько раз Парк отдавал свой спасательный жилет тем, у кого его не было, и плавал без жилета, пока не находил себе новый.
Люди, как могли, помогали друг другу. Капитана 2 ранга Липски, старшего артиллериста крейсера, который был сильно обожжен, весь понедельник поддерживал на плаву авиамеханик Энтони Мэддей. Офицер из штаба адмирала Спрюэнса капитан 3 ранга Кольмен, прибывший на крейсер на Гуаме, возглавил вторую группу, прилагая все усилия, чтобы люди держались вместе. Если кто-нибудь отставал, Кольмен плыл за ним и доставлял отставшего к основной группе. В конце концов, капитан 3 ранга Кольмен так ослаб, что умер от упадка сил. То же самое произошло с лейтенантом Мойнело. В течение трех суток он руководил своей группой уцелевших, держал их вместе, возвращался за отставшими, по в итоге выбился из сил, потерял сознание и утонул.