Валентин ПавловичСвенцицкий
ВТОРОЕ РАСПЯТИЕ ХРИСТА
Фантазия
I
Это произошло во времяпасхальной заутрени.
Толстый священник о.Иоанн Воздвиженский кадил на все четыре стороны. Хор под управлением всегдавыпившего регента Пугвицина пел: «Христос воскресе из мертвых».
Кухарки крестились,клали низкие поклоны, искоса поглядывая, не украли ли куличи и пасхи,принесённые для освящения. Наряженные барыни и кавалеры христосовались друг сдругом.
Словом, было то, чтокаждый год повторяется в тысячах православных храмов во время пасхальнойзаутрени. И никто не подозревал, что в ту ночь свершилось великое чудо.
Иоанн Воздвиженский,стоя в алтаре, думал о том, не перекисло ли тесто на куличи у жены его, так какона сегодня проспала. Пугвицин, стоя на клиросе, придумывал, как бы емупотихоньку от жены, после ранней обедни, пробраться к Терехову, у которогопредполагалась вечеринка холостяков. Кухарка Андроновых думала о том, чтобы сзаутрени успеть отнести маленький куличик пожарному. Зизи краснела при одноймысли, что ей сегодня предстоит христосоваться с Коко. Гимназист Никаблестящими глазами смотрел на кузину Зою и предвкушал, как он на улице, когдане будет видеть m-lle Куанон, поцелует её. Маленький Ваня обкапал себе рукаввоском и старался оттереть пятно, покуда не заметила тётя Вера...
В ту же самую ночь, вдалёкой заглохшей монастырской ограде, на том самом месте, где почти две тысячилет тому назад Мария Магдалина, найдя гроб пустым, в испуге бросиласьрассказать ученикам, что тело Господа унесли, на том месте, где впервые смертьбыла побеждена Богочеловеком, свершилось великое чудо: Христос, после своеговоскресения, по доносу Синедриона и предписанию кесаря снова положенный вогроб, опять воскрес.
Была тихая весенняяночь. Горели яркие звёзды. Душистый туман подымался от молодой зелёной травы.Не было вокруг могилы стражи, не было учеников. Светлый ангел тихо отвалилтяжёлый камень, умыл ноги Иисуса, принёс Ему новые одежды и улетел к далёкимнебесам.
Христос остался один.
Скользя, как тень,блистая радостным победным светом, Он вышел со старого монастырского кладбища ипошёл по дороге.
По обе стороны ровныеполя. Пахнет сырой весенней землёй. Невысокие озими тенями сереют в темноте.Радостно, торжественно горят звёзды, словно ниже спустившиеся над землёй.
Вдали показался храм.Колокольня вся была украшена цветными лампочками. Изредка сбоку взлеталиракеты. Окна горели, словно внутри храма был пожар.
А в храме о. ИоаннВоздвиженский всё кадил, всё кланялся; хор под управлением Пугвицина всё пел:«Христос воскресе из мертвых...»
Христос подошёл к храму.Две-три старушки-нищие, должно быть, узнав Его, поклонились Ему до земли. Онблагословил их и взошёл в церковь.
Заутреня подходила кконцу. Кухарки уже начинали разбирать куличи. Гимназист Ника дёргал кузину за рукави шептал ей:
— Идём... m-lle насдогонит... мне нужно сказать вам...
В последний раз запели:
Христос воскресе измертвых,
Смертию смерть поправ,
И сущим во гробех животдаровав!
На несколько мгновений вцеркви наступила какая-то странная тишина. О. Иоанн не мог сделать своегопривычного возгласа; отец дьякон не мог подтолкнуть о. Иоанна; Пугвицин не могкашлянуть, чтобы дать понять батюшке его оплошность.
И вдруг раздалсястранный, словно откуда-то с неба идущий голос:
— Воистину воскрес!
Взоры всех устремилисьсначала кверху, потом стали искать по сторонам и наконец обратились к входу и сожиданием, ужасом и недоумением уставились на странного человека в белыходеждах, стоявшего недалеко от старосты.
Несколько минут в церквибыло полное замешательство. Неизвестный с радостным и в то же время скорбнымлицом смотрел на народ. И каждому казалось, что глубокие, лучистые глазанеизвестного устремлены именно на него.
Быстрей всех пришёл всебя староста, купец Бардыгин.
— Послушай, любезный, —сказал он негромко, но внушительно, — пойди-ка сюда...
Христос подошёл. Плотнойстеной вокруг них столпился народ.
— Что тебе нужно? Зачемнарушаешь благочиние в храме? Откуда ты взялся тут?
— Я воскрес из мёртвых.
По толпе прошёлсдержанный ропот.
— Уйдём, — сказала Зизи,— они его ещё бить начнут.
— Ты пьян, любезный! —строго сказал староста.
Христос молчал.
— Как тебя звать?
— Иисус.
— Иисус?..
— Да.
— Ты жид?
— Да, я — иудей...
В это время подошёлсторож Трофимыч, строгий коренастый старичок, не любивший никаких беспорядков.Его прислал из алтаря о. Иоанн. Ни слова не говоря, он взял незнакомца за рукуи потащил к выходу.
— Убирайся-каподобру-поздорову, пока в шею не наклали, — говорил он ему, подталкивая вспину.
— У, жидорва! — бросилвслед уходившему полицейский чин.
Две нищие старушки сноваупали на колени перед Христом. Он вышел из церкви и тихо пошёл к невысокомухолму, откуда доносился шум берёзовой рощи. Молодые клейкие листочки нежноговорили друг с другом, и тихая ночь таинственно прислушивалась к их говору.
II
Настало утро. Христосвсё сидел на холме под ласковой тенью молодых берёзок. Задумчиво смотрел он нагромадный каменный город, расстилавшийся перед ним. Церковь, из которой вчеравыгнали его, была на самой окраине: белая, новенькая.
Мимо Христа шлифабричные, крестьяне, железнодорожные служащие.
Его стали замечать.Необычайный лик Христа приковывал к себе внимание. Останавливались, спрашивалидруг друга: «Кто это?» К полдню у подножья холма уже стояла целая толпа.
Наконец Христос,углублённый в свои думы, заметил народ.
Он поднялся и обвёл всехтихим, ласкающим взглядом.
И от одного этоговзгляда слёзы покаяния подступили к горлу; вспоминалась вся тёмная, пьяная,развратная жизнь; в груди таял лёд чёрствости, жестокости, злобы; тяжёлыекамни, теснившие сердце, сползали сами собой, как пыль, уносимая ветром.Радостная надежда начинала трепетать в душе. Надежда на то, что и рабы труда,нищеты, голода — все дети одного Отца, что кончится когда-нибудь эта каторжнаяземная жизнь с невыносимыми муками своими и Отец призовёт в обитель несчастных,измученных Своих детей. Детство раннее вспоминалось, когда чистые, кроткие,радостные, как все дети, бегали по берегу речки Малеевки, собирали раковины, итак дышалось легко, такое голубое, светлое было небо, такие ласковые, родныебыли деревья; плакать хотелось оттого, что прошло оно, и смеяться от счастья,от радостной веры, что вернётся снова; что это тело состарилось, а душа станетчистой, прекрасной, божественной, как её Создатель.
Христос поднялпрозрачную руку Свою, свет небесный озарил Его лицо, и Он, благословив народ,разверз уста Свои.
Нет, это не голосчеловеческий. Это хоры ангелов незримые поют. И звуки голосов их не улетают вбездушное пространство, а падают глубоко-глубоко в человеческие сердца.
«Блаженны нищие духом, —говорил Христос, — ибо их есть Царство Небесное.
Блаженны плачущие, ибоони утешатся.
Блаженны кроткие, ибоони наследуют землю.
Блаженны алчущие ижаждущие правды, ибо они насытятся.
Блаженны милостивые, ибоони помилованы будут.
Блаженны чистые сердцем,ибо они Бога узрят.
Блаженны миротворцы, ибоони будут наречены сынами Божиими».
Народ оцепенел. Новые,неслыханные слова! Из какой дивной книги взял Он их?
И снова поднял Христосруку Свою, и снова благословил народ.
Как один человек всетихо опустились на колени, и только несколько детей робко подошли к Нему.
Старушка Макаровна,торговка семянками, рыдала, прижимаясь морщинистой головой к сырой земле.
— Батюшка...родименький... — шептала она, — пришёл Утешитель, Спаситель наш.
Уже больше никто неспрашивал: «Кто это?» Сердце узнало — Кто. Долгие годы оно ждало этих слов,этого голоса. Теперь оно рвалось навстречу Ему.
— Говори, говори,Учитель!..
А Он стоял, и светлыйлик Его становился задумчив, тень скорби ложилась на нём.
Расталкивая народлоктями, городовой кричал:
— Это что за толпа? Чтотут такое?.. Где? Кто тут?.. — Он искал глазами. — Расходитесь, расходитесь...Вам говорят! Добром просят...
Толпа медленно сталарасходиться.
А с холма снова раздалсятаинственный голос:
«Блаженны изгнанные заправду, ибо их есть Царство Небесное».
Толпа снова замерла.Городовой с удивлением посмотрел на холм:
— Ты что орёшь?! Покакому праву народ собрал? Проходи, а то в участок отправлю. Ну, слышишь!.. Ивы, братцы, расходитесь... а не то...
Он стал расталкиватьнарод в разные стороны.
—Дай послушать-тодоброго человека, — сказал старичок.
—В церковь ступай, там ислушай. А не то — в участок.
— Нехристь ты...
— Ну, не разговаривать!
И снова с холма, словнорадостный звон, прозвучал тот же голос:
«Блаженны вы, когдабудут поносить вас и гнать и всячески неправедно злословить за Меня...»
— Да что я, шучу, чтоли! — закричал городовой. — Марш с холма! Что за беспорядок!
Толпа нерешительнопотянулась к городу. Христос, опустив голову, пошёл за ней.
— Обязательноепостановление читал? — строго спросил его городовой.
Христос молча покачалголовою.
— Не велено сборищделать. В участок вашего брата надо. Там покажут...
— Я хотел учить народ, —сказал Христос.
Городовой поднёс к еголицу громадный кулак:
— Видал?.. То-то же!..
Христос вошёл в город.Несколько женщин и стариков из толпы в отдалении шли за Ним.
Всюду чувствовался«праздник». Гул стоял от красного звона. Магазины были заперты. На лихачах вбелых перчатках мчались визитёры.
Зизи встретила подругу изакричала через улицу:
— Машенька, Христосвоскрес!
— Воистину, воистину...Я к Курочкиным!
— А вечером придёшь?
— Не знаю...
Пугвицин шёл, обнявшисьс Тереховым, и бормотал:
— Смертию смертьпоправ... Это, брат... это, брат, тебе не шутка...
Ника в новых перчаткахшёл под руку с Зоей.
— Я ни за что не буду с