— Брось, Колян. Мне было десять, когда все случилось. А тем летним днем все наше летоисчисление закончилось.
— И все равно…
— Перестань, брат. Неужто это отвратительнее того что мы тут делали? Черт… Доковырялся… Опять кровь пошла…
— Ложись, — сказал ему Крест. — Тут холодно. Сейчас пройдет.
— Эй!!! — к ним подошел патруль из трех бойцов. Старший, с черной бородой сурово взглянул на них. — И какого черта вы тут сидите? Почему не работаете как все?
— А мы художники не местные, — пробубнил Варяг. — Нам мне положено.
— Это кем не положено? А ну встать когда с вами старший патруля разговаривает?!
Поднялся один лишь Васнецов. Но не выполняя приказ, а для того чтобы на шаг приблизится к этому бородачу и бросить не него презрительный взгляд. Стало очень противно видеть их снова в таком бравом виде. Но он хорошо помнил того бойца, что прятался в ящиках и плакал. Помнил ту неразбериху среди местных и халатность постового дяди Пети, что прозевал сани с бомбой. Он помнил, как в атаку поднимал все это огребье не местный, такой вот бравый патрульный, а чужой здесь Варяг. Как горел в танке Людоед…
— Завали свое хлебало! — зашипел на него Васнецов.
Лицо старшего вытянулось. Двое его подручных удивленно переглянулись. Бородач выхватил из кобуры пистолет и ткнул его Николаю в грудь.
— Что ты сказал недоносок?
Николай опустил взгляд. Посмотрел на пистолет. Почувствовал как накатывается волна страха но он мысленно схватил этот страх руками и разорвал как лицо того вандала. Затем вперил свой взгляд в глаза патрульного.
— Слышь, дядя, в меня снайперы стреляли. В меня гранатометчики стреляли. В меня целились сотни стволов. А я голыми руками ваших врагов рвал, защищая этот Вавилон. Ты думаешь своей херней меня напугать? Ты мне скажи-ка, дядя, какого хрена у вас постовые спят на посту? Почему я первый заметил нападение вандалов? Почему я первый принял бой? Почему пока ваши перцы гадили от страха по углам, только мои товарищи додумались выкатить танк на перекресток и драться так, слово тут их дом и их семьи? И ты теперь что-то нам еще предъявляешь?
— Да кстати! — теперь поднялся Людоед и хлопнул бородатого по плечу. — Блин, только ведь душ принял, — вздохнул он, проведя ладонью по своему лицу и глядя на почерневшую еще больше ладонь. — Ну да ладно. Вот еще один момент. Ваши лихие и бравые вояки устроили резню недавно в беззащитном селении вандалов, пока те орудовали где-то. Почему после этого вы не приняли никаких дополнительных мер для защиты? Ведь ваши не оставили вандалам другого выбора кроме как напасть на вашу богадельню. А? Вы че как овцы в натуре себя ведете? А? Ну че ты вылупился на меня как баран на новые ворота? Вы в своем курятнике разберитесь для начала, а потом тут перед нами валыной своей размахивай, если будет на то веское основание.
— Вы что, мрази, совсем страх потеряли? — захрипел растерянным голосом старший.
— Нет. Не теряли. Мы вообще не знаем что такое страх, в отличие от вашей местной солдатни. Верно блаженный? — Крест подмигнул Николаю.
— Ну, так мы сейчас вам покажем, что такое страх! — рыкнул патрульный. — Парни!
Его подельники подняли стволы автоматов.
— Стойте! Уже страшно! — воскликнул Илья и развел руками. Однако страх застыл в глазах тех, кто хотел напугать его, Николая и их товарищей. Трое патрульных с ужасом смотрели на правую ладонь Людоеда.
— Ой, — как-то смешно произнес Крест, уставившись на гранату в своей ладони. — Блаженный, ты не видел кольца? Нет? А вы братцы? — Илья обернулся к своим товарищам.
Варяг прикрыл лицо ладонью и тихо засмеялся. Сквернослов мотнул головой, зажимая рукой нос и недоумевающее глядя на все происходящее.
— А вы, хлопчики, кольца не видали? — Обратился Крест к патрульным.
— Ты что, псих что ли? — воскликнул бородатый.
— Конечно псих. У меня и справка была да я ей давно подтерся.
— Убери сейчас же!
— Да как же я уберу без кольца? Хочешь, тебе отдам? — Людоед протянул руку бородатому.
— Убери!!! — тот в страхе попятился.
— Эй! Стой! Не отходи! Я же разожму! Я ведь дурак. И ребята мои подтвердят. Скажи блаженный…
— Дурак и отморозок, — кивнул Васнецов.
— Слыхали?! Так вот, ты, синяя борода, стой тут. Поболтаем. А хлопчики твои пусть приведут вашего старшего. С ним будем разговаривать по поводу вашего поведения. Ясно?
— Кабана, — вздохнул Яхонтов. — Кабана пусть приведут. Он рассудит.
— Эй! — бармена по кличке Кабан звать не пришлось. Он сам направлялся к ним. Вид у него был усталый, к тому же на плече у него висели целых три автомата. Видимо подобрал среди трупов. — Мищенко, в чем тут дело?
— Эти скоты вообще законы наши не чтут! Не работают, как все сейчас! — воскликнул старший патруля, надеясь на поддержку бармена. — А этот еще и гранатой угрожает. Да за такое у нас…
— А ты сам, что же не работаешь? — усмехнулся Кабан подойдя.
— Как это? — опешил Мищенко. — Я же в патруле.
— В патруле? А что я тебя во время боя не видел? Я тут сектор от бара до перекрестка держал. А четверо эти вообще линию фронта создали и вандалов столько покрошили, сколько ты и не видел. Так, где ты был?
— Так у меня же своя зона ответственности, — пробормотал старший патруля.
— Это мы разберемся на сходе у кого, где и какая зона ответственности была и почему такое случилось. Понял меня?
— Кабан, ты ведь знаешь правила…
— А ты знаешь меня. Этим парням весь оставшийся Вавилон в ноги кланяться должен, а ты чмо, тут пальцы растопыриваешь.
— Зачем ты так при них…
— Затем чтоб ты знал свое место. А теперь пшел отсюда.
Патрульные убрались восвояси, при этом Мищенко что-то бормотал, оглядываясь на Кабана.
— Спасибо за помощь, — усмехнулся Людоед и разжал ладонь с гранатой.
Кабан нахмурился и покачал головой.
— Ты совсем что ли?
— Да она учебная! — засмеялся Крест. — В танке их десяток был.
— Учебные, черного цвета. А эта хаки. Как узнал что она учебная?
— Так если поскрести краску, под черной и есть хаки. Там половина была с содранной черной краской. Наверное, впарить кому-то собирались за боевые. Ну, я сувенирчик и прихватил. И они там все без чеки.
Теперь усмехнулся Кабан.
— Да, это у нас могут. И снаряды после выварки тола продают. И пули, бывает, стреляные. Насыплют песок в гильзу, впаяют пулю, насечки, от ствола зашлифовав войлоком, законопатят капсюль и продают. Только не каждому. Лохам всяким.
— Кое-где за такое вешают, — хмыкнул Людоед, видимо имея в виду Москву.
— И правильно делают. Но… Не будь лохом и все будет на мази. Ладно, лирика все это. Сами-то как? Рад, что все живы, но вот насчет здоровья, что у вас?
— Нормалек, — махнул рукой Варяг.
— А парень, — Кабан кивнул на Николая. — Он же весь в крови.
— Это не его кровь, — усмехнулся Крест и, прищурившись, посмотрел на Васнецова.
— Ну, слава Богу. На самом деле если бы у вас со здоровьем проблемы были, то помочь мне реально нечем. Аптечку бы свою дал, конечно, но этого ведь мало.
— А что у вас врачей тут нет? — спросил Вячеслав.
— Да есть, конечно. Но они не станут вам помогать. По крайней мере, пока Вавилонцев всех не обслужат. А раненых у нас и изувеченных очень и очень много.
— Ну, на том спасибо. А как насчет помыться да постираться? — поинтересовался Илья.
— Ну, это я вам организую. Только не сейчас. Часика через полтора приходите ко мне в бар. Там у меня две кабинки есть и небольшая прачечная. Сейчас, извини, не могу. Дел по горло. А через полтора часа, пожалуйста. — Бармен перевел взгляд на Николая: — Ты Васнецов?
— Я, — Николай устало кивнул.
— Тебя видеть хотели.
— Меня? — Васнецов едва не удивился, но вдруг вспомнил Леру, ее парня, которого он взгрел, часового Петра. Наверняка кто-то из них или все вместе, претензии предъявить хотят? — Кто? — он все-таки решил уточнить.
— Ветер, — ответил Кабан.
— Ветер? Зачем? — это было совсем неожиданно.
— Ну, это ты у него спроси. Он в гостинице сейчас. На вот. — Бармен протянул листок пожелтевшей бумаги с каким-то штампом и надписью сделанной от руки. — Это «вездеход». С такой бумажкой любой патруль можешь матерно посылать в любую сторону света или часть тела. Только потом мне ее обязательно верни, когда в бар придете.
— Спасибо…
— Все, парни, пока, до встречи. Жду вас в баре через полтора часа. — Бармен стал уходить и на секунду, повернув голову, сказал через плечо. — А ты глазами на отца очень похож.
Николай проводил его взглядом, потом посмотрел на товарищей.
— Схожу я к этому Ветру.
— Погоди, — Варяг приподнялся и стал растирать ладонью лоб. — Погоди, я что-то не понял. Он что-то про отца твоего сказал?
— Отец был здесь. В свой последний поход он пришел сюда. В Вавилон. — Угрюмо проговорил Васнецов.
— Ты уверен в этом? — удивленно спросил Вячеслав.
— Майор ВДВ. Николай Васнецов. Искатель из Надеждинска. Был тут шесть или семь лет назад. Тебе какие еще доказательства нужны? Меня по глазам узнали. У меня его глаза.
Болезненное состояние, вызванное пусть легкой, но все-таки контузией, не давало Варягу в полной мере выглядеть удивленным. По крайней мере, настолько, насколько удивленным был сейчас Сквернослов. Что до Людоеда, то тот безучастно смотрел в сторону снующих и занятых ликвидацией последствий нападения вавилонцев. Он из оставшихся членов группы единственный не был знаком с отцом Николая и ничего о нем не знал.
— Короче я пошел, — вздохнул Николай.
— Хватит уже бродить. Коля, сколько можно уже, в самом деле. — Поморщился Сквернослов.
— Пусть идет, — махнул рукой Людоед. — Ничего с ним не случится.
— И с чего ты так уверен? — зло бросил Вячеслав, повернувшись к Илье.
— Хватит его опекать как маленького. Не забывай, что он первым вандалов заметил и на подходе положил их немало.
— Варяг! — теперь Сквернослов обратился к Яхонтову.