– Да. – Что-то в голосе подруги заставило Клэр насторожиться. – А что?
– Да нет, ничего. – Грейс пожала плечами. – Тебе не показалось, что Романо как-то... нервничал?
– По поводу тебя? Конечно, нервничал. – Отвечая, Клэр поднялась: она услышала голос Романо, что-то говорившего одной из горничных в холле, и решила, что лучше ей сейчас удалиться. Она примет душ и переоденется. И если повезет, то, когда она вернется, он уже уйдет.
– Я зайду к тебе попозже, – сказала Клэр подруге.
– Ладно.
Наблюдая, как Клэр и Романо, встретившись в дверях, обменялись холодными взглядами, Грейс призадумалась. Кажется, они успели поссориться. Интересно, из-за чего. Очень интересно. Погладив рукой большущий живот, Грейс приветливо улыбнулась гостю, который сел в кресло напротив.
Когда минут через двадцать Клэр, в узеньких джинсах и свободном, мешковатом свитере почти до колен, вошла в большую гостиную, она с досадой обнаружила, что Романо все еще в доме.
Как ей ни хотелось не обращать на него внимания, сердце ее предательски забилось еще на лестнице, при звуке его голоса. И хотя она надела маску холодного равнодушия, у нее засосало под ложечкой.
– Привет, – сказала Грейс, весело улыбаясь, – как раз о тебе мы только что говорили. Я в затруднении, и Романо обещал меня выручить.
– Правда? – Клэр бросила на мужчину осторожный взгляд. Вот уж кого она не видела в роли спасителя, так это Романо Беллини.
– Ты же помнишь, – продолжала Грейс, – что мы планировали навестить, все вчетвером, с тобой и Лоренцо, наших знакомых Анну и Алессандро. Так вот, сегодня я почувствовала, что автомобильная поездка мне повредит.
– Можно ведь и не ездить, – тут же ответила Клэр, чуя недоброе.
– Но Лоренцо так расстроится, – в голосе Грейс был легкий упрек. – Ты же знаешь, как он любит Джузеппе, и они уже целую вечность не виделись. Кроме всего прочего, Анна и Алессандро жаждут познакомиться с тобой. Я им столько о тебе рассказывала!
Клэр с усилием улыбнулась.
– Донато тоже не поедет, если я останусь дома. Но Романо завтра свободен, и он сказал, что с удовольствием отвезет тебя и Лоренцо в Амальфи. Он и сам хотел навестить наших общих знакомых.
Что тут ответить? Клэр охватила паника, в ушах зазвенело.
– Если Романо заедет за тобой и Лоренцо завтра в девять утра, тебя это устроит? – В тоне Грейс даже не было вопроса. – Тебе понравится у них, Анна просто душка. А поскольку Лоренцо останется ночевать, ты сможешь уехать в любое время, хоть сразу после ленча.
– Понимаешь, Грейс, я...
– Ты очень меня выручишь, я не буду думать, что нарушаю всем планы, – сказала Грейс, теперь уже жалобно.
Боже, вздохнула про себя Клэр, ну почему бы Грейс сначала не спросить, хочу ли я ехать куда-то там в Амальфи? И почему я сама не намекнула ей, что Романо мне неприятен? Конечно, невозможно сказать Грейс, что ее лучшая подруга не переносит лучшего друга ее мужа...
– Девять утра тебя устроит? – Глубокий, бархатный голос нарушил ее мысли. В глазах Романо светилось ехидство. – А может, ты хотела бы ехать позже?
– Да нет, как раз хорошо. – Набрав воздуха, Клэр подтвердила: – Да, в девять. Договорились.
На лице Грейс появилась улыбка довольной свахи.
– Тогда до завтра. – Романо, продемонстрировав безупречные манеры, встал, стоило Клэр войти в комнату. Теперь же он поднес ее руку к губам, чтобы попрощаться, а она, вздрогнув как от удара током, почти вырвала у него руку и отступила назад.
В глазах итальянца, встретившихся с ее глазами, было изумление. Тем не менее он ровным тоном попрощался с Грейс, легким шагом направился к двери и вышел.
Клэр упала в кресло. Завтра их ждет забавное приключение: Романо повезет в гости к друзьям женщину, которую он плохо переваривает. Эта прогулочка будет тренировкой воли для обоих. Им придется хотя бы делать вид, что у них нормальные отношения. Лоренцо скрасит обстановку по пути туда, обратно он уже не поедет...
– Знаешь, я о нем иногда беспокоюсь.
– О ком? – Слова Грейс, не сразу проникли в сознание Клэр сквозь вихрь собственных мыслей. Она заставила себя сосредоточиться. – Извини, что ты сказала?
– Меня беспокоит Романо. – Красивые глаза Грейс затуманились. – Живет совершенно один в огромном доме. У Романо нет ни кошки, ни собаки, чтобы составить ему компанию. Слишком он одинок, даже если учесть... – она не договорила.
– Что учесть? – спросила Клэр.
– То, что ему это нравится.
– Может, он изменит этой привычке, – утешающе сказала Клэр. – Когда встретит женщину, похожую на Бьянку...
– На Бьянку?! – В голосе Грейс послышалось нечто враждебное, а может, Клэр показалось?
– Ну да. Она была такая красивая... И так недолго им довелось вместе пожить...
– О Клэр, если бы я могла тебе рассказать... Но я поклялась молчать, – сказала Грейс с отчаянием.
– Поклялась? Извини, я не поняла.
– Ох, я слишком разболталась, забудь этот разговор. – Грейс было явно не по себе.
– Договорились, все забыто. – Улыбнувшись, Клэр перешла на тему, имевшую успех все эти дни: о том, какие имена дать близнецам. Но, даже болтая и смеясь в течение часа или двух, Клэр знала, что ничего не забудет. И сознавала, что Романо Беллини волнует ее, как ни один другой мужчина, встреченный до сих пор.
ГЛАВА ПЯТАЯ
– Ну как, тебе было очень тоскливо? – Обычно суровый голос был сейчас так мягок, что Клэр показалось: это не Романо.
«Феррари» вез их обратно, из Амальфи в Сорренто. День с Анной и Алессандро прошел очень приятно. Романо ни разу не нахмурился, не вздохнул. И вообще Клэр могла бы сказать, что ей было хорошо все это время, каждую минуту.
– Не знаю, о чем ты, – ответила она осторожно. – Мне самой хотелось познакомиться с этой супружеской парой. И доставить удовольствие детям. К тому же Грейс рассказывала, какая Эммануэль прелесть...
– Я не об этом. Со мной было тоскливо?
Она, конечно, знала, что он именно об этом спрашивает, но ей так хотелось сохранить тяжело доставшееся перемирие хотя бы до дома...
Сейчас, в машине, он казался таким огромным, даже пугающим...
– Почему ты решил, что я ждала чего-то плохого? – спросила она вместо ответа.
– А разве нет? – Он тоже ответил вопросом, на секунду резанув ее взглядом черных глаз, после чего снова стал глядеть на дорогу. Его рот кривила усмешка.
– Ну, не совсем. – Клэр пыталась сохранить вежливость.
Романо недоверчиво засмеялся хриплым смехом.
– Мне нравится созданный тобой образ скромной англичаночки, – поддразнил он ее. – Нравится гораздо больше, чем вулкан, изрыгающий пламя, которого я ожидал. Но думаю, ты была такой... милой ради Алессандро и Анны. Или просто боялась испугать детей.
– Нет, вы только посмотрите! – Опять он за свои штучки. Клэр просто не могла сдержаться.
Романо вдруг свернул в сторону и остановился у кювета так резко, что из-под колес фонтаном брызнула пыль.
– Я смотрю на тебя, Клэр. – Голос его был глубоким и мягким: этот голос ее успокаивал. – Должен признаться, мне нравится на тебя смотреть. Сегодня я смотрел весь день, и... это очень приятно.
– Прекрати. – Она повернулась к нему, чтобы обжечь взглядом, но не смогла. Выражение его глаз заставило ее замереть.
Романо медленно поднес руку к лицу девушки, слегка приподнял его за подбородок, наклонился и прижался губами к ее губам. Это был ласковый, теплый поцелуй, он быстрее погнал кровь по жилам Клэр. Голова ее сладко закружилась, желание разлилось по всему телу, и она поплыла куда-то... и лишь спустя какое-то время поняла, что происходит. А тогда рывком отодвинулась и открыла глаза.
– Не надо, – прошептала Клэр едва слышно.
– «Прекрати»... «Не надо», – тихо передразнил Романо – А ведь все твое существо жаждет...
– Нет, – резко перебила его Клэр. Лицо ее пылало. – А даже если и так – что ж, это простая физиология, больше ничего.
– Хочешь сказать, что ты то же самое испытывала с любым своим поклонником? – спросил он деланно сладким голосом. – Например, с Аттилио?
– С Аттилио? – При чем здесь учитель, недоумевала Клэр. – Аттилио – мой поклонник не больше, чем ты сам, – огрызнулась Клэр. – И вообще мои любовные приключения, – или их полное отсутствие, добавила она про себя, – тебя совершенно не касаются.
– Справедливо. – Теперь он откинулся на спинку сиденья и скрестил мускулистые руки на груди. Глаза его сердито сощурились. Эта его поза внушала Клэр тревогу.
– Ну что? – спросила Клэр через минуту, когда молчание стало невыносимым. – Мы едем домой или нет?
– Нет. – Романо включил зажигание.
– Как это «нет»?! – взвизгнула Клэр. – Что означает это твое «нет»?
– То, что я не сразу повезу тебя к Донато и Грейс. – Романо вернул машину на шоссе, но бесстрастный голос его звучал подозрительно и настораживал. – Сначала мы хотя бы поужинаем.
– Но они ждут меня! – панически воскликнула Клэр. – Не говоря уже о том, что я не одета для ужина в ресторане.
– Ты прекрасно одета. – Он оглядел ее черными как агат глазами, и она снова почувствовала силу его взгляда. – То есть для меня – прекрасно.
– Романо...
– Но это же просто ужин, Клэр. – Голос его был ласковым. – Все равно тебе нужно поесть, мне – тоже. Почему же не сделать этого вместе?
– Но...
– Я позвоню Грейс и сообщу ей наши планы. О'кей? – Жесткий профиль никак не предполагал отказа. Да и что она могла сделать? Выброситься из автомобиля, как некая героиня тридцатых годов, оберегавшая свою невинность? Клэр не хотела с ним ужинать, это было опасно, она играла с огнем, и все же... Все же ей хотелось этого больше всего на свете. Безумие какое-то...
– Ну так что? – мягко настаивал он.
Да почему нет? – билась в ней мысль, почему нет? Клэр знала, почему «нет»: четыре года она карабкалась, выбиралась из пропасти, в которую бросила ее автокатастрофа. Пыталась понять, кто она теперь, преодолеть предательство Джефа, избавиться от горечи и злости. Пыталась выбросить из памяти саму катастрофу, картина которой посещала ее по ночам еще и теперь.