– Чем позднее вечер, тем румяней гости, – отозвался Чарльз, когда мы сели за стол.
Я улыбнулась ослепительной улыбкой клона и одарила ею всех, включая даже Рысю.
Меня не смущало и то, что она не улыбнулась в ответ, главное, Рыся сидела на другом конце стола. Хотя маму было, конечно, немного жаль. Грейсон уже занял стул напротив Эмили. Лишь Рысю он поприветствовал поцелуем в щёку, и Эмили осталась ни с чем, поэтому её лицо тут же скисло до состояния простокваши.
– Нежный молочный поросёнок в пивном сливовом соусе. – Мия уже углубилась в изучение меню. – Блюдо подают с чёрной горчицей и орхидеями. Это что, правда?
– Этот ресторан считается одним из самых престижных в Лондоне, – укоризненно сказала Эмили. – К сожалению, гамбургеров в меню ты не найдёшь.
Рыся на другом конце стола многозначительно рассмеялась.
– Можно немного потише? – нервно сказал Грейсон.
На соседнем стуле сидел Чарльз, а сразу за ним – Лотти. Чарльз спросил:
– Что ж, ходили ли вы в кино в последнее время? Что можете посоветовать?
Только сейчас я по-настоящему осознала, насколько храбрым был поступок Эрнеста – собрать всех этих людей, которых он называл своей семьёй, за одним столом. Это было то же самое, что поставить бочки с порохом рядом с горящими фитилями. Рыся презирала маму, Мию, Лотти и меня. Мы с Мией терпеть не могли Рысю. Точно так же, как и Эмили. А она в свою очередь думала о нас ещё хуже, чем мы о ней. Было очевидно также, что с Грейсоном у них тоже всё не очень-то гладко. А тот снова поссорился с Флоранс. Флоранс с большим удовольствием подвергла бы нас с Мией публичному линчеванию. Мама боялась Рыси больше, чем землетрясения и налоговых отчётов. Чарльз ненавидел свою мать за то, что она чрезмерно его опекала. И так далее, и тому подобное. А посреди этого кипящего котла сидел Эрнест, и все мы были ему любы и дороги.
Вот он поднял свой бокал, обвёл нас сияющим взглядом и поблагодарил каждого, кто отозвался на его приглашение. Впервые я почувствовала глубочайшее восхищение этим человеком и поняла, почему мама так сильно в него влюбилась, не обращая внимания ни на его торчащие уши, ни на лысину. То есть это поняла настоящая Лив, и от переполняющего меня восхищения клон растворился в параллельной реальности, откуда и пришёл.
Во мне нарастало торжественное чувство и вместе с тем ужас и отвращение. Всю неделю напролёт я действовала как автомат, лишь бы продержаться, не позволить себе ничего чувствовать, ни о чём не думать, ничего не помнить. Но теперь вдруг под напором благодушия и оптимизма Эрнеста я больше не могла сдержаться, и все вытесненные чувства прорвали оборону и захватили меня. А вместе с ними и воспоминания. Все они вернулись. И от этого было невыносимо больно.
В голове снова и снова всплывали картинки, как Генри, бледный и спокойный, сидит на мраморной плите и смотрит на меня.
Тогда между нами всё кончено?
Его слова опять зазвучали у меня в ушах.
Всё ли между нами кончено? Как бы там ни было, самообладание меня оставило, с ним было покончено бесповоротно. Я из последних сил старалась дышать спокойно, но получалось совсем наоборот. Мия внимательно смотрела меня. На этот раз я не смогу уйти от ответа на её вопрос, и все сидящие за столом станут свидетелями моего нервного срыва…
Надо же такому случиться – спасла меня Эмили.
– Фу-у-у, Лив! – Она помахала рукой перед носом. – Какие ты сегодня выбрала мерзкие духи. Что это за старческий противный запах? Он способен у кого угодно отбить аппетит.
Моё дыхание снова стало равномерным. Нет, кажется, нервный срыв отменяется. Я продержусь, хотя бы из-за Эмили.
– Как жаль, ты ведь пришла именно поесть, – сказала я. – А как там контрольные?
Мия снова расслабилась.
– Отлично! – Эмили нарочито прикрыла нос рукой. – Всё это лишь вопрос дисциплины и организации. К сожалению, в нашей параллели до сих пор ещё остались люди, которые полагают, что справятся со всем на ходу. Поигрывая в баскетбол и расхаживая по вечеринкам.
– Может, поменяемся местами? – осведомился Грейсон и смерил её вызывающим взглядом. – А вот мне духи Лив очень нравятся.
Только я собралась объяснить им, что вообще не пользовалась сегодня никакими духами, как услышала, что происходит на соседних местах.
– Настоятельно рекомендую фильм «Вопрос времени», – сказала Лотти Чарльзу.
А Чарльз спросил:
– Джонатану он тоже понравился?
Я поспешно вмешалась в беседу:
– Вы уже выбрали, что хотите заказать? Например, вот я попробую… э-э-э…
Я раскрыла меню. Может, утиную печень, свежемаринованную с пикантным горьким шоколадом и свекольной пастой за пятьдесят фунтов? Что это? Голова телёнка с салатом из редиса и мяты, а также карпы под чесночно-оливковым соусом за пятьдесят семь фунтов. О нет, это не меню, а какая-то алхимическая книга. Как бы там ни было, ссору, которая вот-вот грозила разразиться, мне, кажется, удалось предотвратить, хотя бы на какое-то время. Все старательно взялись за изучение меню. И надо сказать о нём хоть что-то хорошее – это меню было на редкость удобно составлено.
Почти сразу к нам подошёл официант. Я изо всех сил старалась не испортить Эрнесту вечер, поэтому решила заказать горячие бутерброды с итальянским молодым сыром маскарпоне и чёрные трюфели. Тут у поваров практически не было шанса что-либо испортить.
Мия заказала пасту карбонари с телятиной и осетровой икрой, но, будьте любезны, без икры.
Официант даже бровью не повёл, зато Эмили сказала:
– В этом блюде икра – это основной ингредиент, Мия.
– Оставь её в покое, – отозвался Грейсон.
– Твой отец заплатит за это семьдесят пять фунтов, а она только ковырнёт пару раз в тарелке, отчаянно выискивая макаронины, – сказала Эмили и обернулась к официанту: – Может, принесёте ей просто что-нибудь из детской кухни, например, спагетти с каким-нибудь нейтральным соусом. А для меня, пожалуйста, крем-суп из омаров с артишоками и кориандром.
– Да ты просто… – У Грейсона не было слов.
Но я его перебила:
– Звучит действительно вкусно, Эмили, я тоже подумываю это заказать. Да уж, особенно я подумываю над тем, как омары и артишоки уживаются в одной тарелке супа.
Грейсон бросил на меня раздражённый взгляд, но решил промолчать.
Лотти и Чарльз заказали морского чёрта с пряным соусом по-арморикански. То есть заказала Лотти, а Чарльз лишь сказал:
– Мне, пожалуйста, то же самое, – и наклонился к Лотти. – Этот Джонатан… – начал было он.
– Да, морской чёрт – это наверняка вкуснейшая штука! – выкрикнула я.
Если только забыть об устрицах и салате из карри, яблок и огурцов.
Я стала медленно покрываться капельками пота. Здесь соревнование потяжелее Уимблдона. Я не в состоянии была уследить за всеми этими парными командами одновременно.
– Ну да, очень вкусно, – пробормотала Мия и кивком указала на соседний стол, куда как раз принесли рыбу. Целиком. Вместе с глазами навыкате.
Сейчас настал черёд Грейсона.
– Для меня, пожалуйста, камбалу ботус, но без соуса из молотых моллюсков, – сказал он официанту.
– Но ведь это и есть изюминка блюда, – сказала Эмили, когда официант уже ушёл.
Казалось, Грейсон только и ждал этих слов.
– И конечно, ты тут же представишь мне детальное объяснение, почему именно, госпожа главная учительница.
О нет, кажется, силы мои вот-вот иссякнут, а мы ведь ещё даже не начали есть. Я словно беспомощно металась между двумя пороховыми бочками. Кто знает, что ещё могло произойти за столом.
– Лишь моллюски этой разновидности можно употреблять без тепловой обработки, они…
– О каком таком Джонатане ты всё время говоришь?
– Откуда ты вообще взяла, что это кого-либо интересует?
– Мне вы говорили, что не любите боевики!
Может, раскричаться тут или расплакаться – тогда все отвлекутся от своих проблем и смогут затем с чистой совестью пожаловаться, что это я испортила им вечер.
Тогда между нами всё кончено?
В голове снова и снова звучал голос Генри.
В этот момент Эрнест постучал вилкой по бокалу с вином, и все затихли.
– Пока мы ждём еду, я бы хотел сказать несколько слов, если позволите. Это будет короткая речь, обещаю. – Он улыбнулся и обвёл взглядом всех присутствующих. – Отмечая свой предыдущий день рождения, я даже не мечтал, что всего год спустя буду стоять тут перед вами… – Немного неуклюже он отодвинул свой стул и встал. – И смогу назвать себя самым счастливым мужчиной на земле. Потому что я встретил тебя, Энн.
Мама покраснела.
– Я смирился со своей судьбой и даже подумать не мог, что мне будет дано ещё раз пережить большую любовь. – Тон его голоса стал таким торжественным, что у меня по коже побежали мурашки.
Казалось, не только мы, но и все посетители ресторана вслушивались в слова Эрнеста. Он говорил довольно тихо, но отчётливо. Рыся натужно закашлялась. Но Эрнест, не обращая на неё внимания, продолжал:
– Я даже не понимал, насколько я был одинок без тебя, но теперь я знаю наверняка, что никогда больше не хочу тебя отпускать. Энн… – Он опустил руку в карман пиджака и вытащил маленькую коробочку.
Щёлкнула крышка, и все увидели кольцо с мерцающим камнем. Тут мама издала короткий сдавленный крик. Рыся тоже. У меня по щекам потекли слёзы. Я ничего не могла с этим поделать. Но никто не обращал на меня ни малейшего внимания. Я была не единственной, у кого глаза были на мокром месте. Лотти даже всхлипнула тайком.
– Энн Мэтьюз, хочешь ли ты стать моей женой? – спросил Эрнест.
Мама тоже едва сдерживала слёзы.
– Да, – прошептала она, – да…
Глава двадцать вторая
О противолунатической установке Мии можно было с уверенностью сказать лишь одно: своё предназначение она выполнила. Как только задребезжали крышки от кастрюль, я тут же проснулась. Когда наступила очередь альпийского колокольчика, я уже сидела на кровати. А когда отзвучали последние громкие бряцанья, я уже давно была на ногах.