31 декабря в море, в тридцати шести километрах к западу от Сан-Лукар-де-Баррамеда, с самолёта береговой охраны был отмечен мощный столб пара. В первые дни нового года в этом месте над поверхностью моря показался дымящийся кратер с изливавшимся в море потоком лавы. В последующие недели вулкан продолжал постепенно и заметно расти на фоне повторяющихся подземных толчков средней силы.
Также постепенно опустели города и селения этой части Испании. Провинции Севилья, Кадис и Уэльва полностью обезлюдели. Почти четыре миллиона человек покинули места постоянного проживания. Только армейские подразделения несли здесь постоянное дежурство, неся охрану зданий, прочёсывая местность в поисках мародёров и готовые каждую секунду улететь отсюда на вертолётах.
…
На Новый год, который теперь во всём мире отмечается 1 января, Буй Хыу Бинь приехал из своего Вунгтоу в Сайгон, к дочерям и особенно к внучке, прелестной маленькой (впрочем, уже заметно подросшей и повзрослевшей) Тиен. За прошедшие после той злополучной рыбалки год с небольшим Бинь почти оставил свой обычный промысел. Заработанного хватало на оставшуюся жизнь, а рыба у южного берега Вьетнама так и не показывалась. Этой осенью он решил всё-таки проверить своё заветное место, но повторилась прошлогодняя история. После этого Бинь съездил на север страны, в Хайфон, где рыба ещё ловилась, выгодно продал там свою первоклассную моторную джонку, купил себе другую, поскромнее, так как без моря он всё-таки не мог, и возвратился домой.
Бинь не любил этот многолюдный Сайгон, но соблазн провести Новый год с родными и увидеть Тиен превозмог эту нелюбовь. Бинь вёз внучке роскошный, на его взгляд, подарок – собранную им за жизнь коллекцию красивых раковин и кораллов. А что лучше мог бы подарить старый моряк и рыбак внучке на Новый год?
В школе были уже каникулы, и Тиен гуляла предновогодним днём по городу со своим школьным дружком Бао. Но, приняв звонок от деда и узнав, что он уже в Сайгоне, заставила своего спутника изменить маршрут их прогулки и направиться к пагоде Гиак Лам. Основная встреча и вручение подарка намечались вечером, дома у мамы, но Тиен очень не терпелось увидеть дедушку.
Бинь степенно прохаживался у пагоды, которая всегда навевала на него тихое и торжественное настроение, а это как раз лучшее, что было нужно для встречи с внучкой и для праздника.
– Постой здесь, подожди, – сказала Тиен Бао, оставив его под деревом Бодхи, а сама побежала к деду. Но не добежала.
Нечто странное, необъяснимое, свалило с ног её, Биня, Бао, ещё тысячи прогуливавшихся здесь людей. Ничего не стало видно от поднявшейся пыли. Послышался жуткий грохот.
Поднявшись, дед понял, что произошло. Пагода обрушилась. Но обрушилась она не сама по себе. Рухнули все сооружения в пределах видимости. Повсюду лежали сбитые с ног, придавленные и пришибленные обломками люди. А самое ужасное, что в семи шагах от Биня лежала Тиен, и из её виска струилась кровь. Лицо было неестественно бледно, и глаза закрыты. Девочка была сражена обломком рухнувшего Будды. Шатаясь, Бинь подошёл к ней, приподнял, но девочка осталась бесчувственной. Она не дышала. В глазах у Биня впервые за всю его жизнь потемнело, он упал, словно сражённый сам.
В этот момент такое же горе по поводу гибели и увечий родных и близких чувствовали ещё миллионы людей в Юго-Восточной Азии. Глубокофокусное землетрясение магнитудой 9,5 балла по шкале Рихтера, эпицентр которого находился в море в 80 километрах к востоку от Куинён, причинило невиданные опустошения на юге Индокитая. Были полностью разрушены такие крупные города, как Сайгон, Дананг, столица Камбоджи Пномпень. Зона разрушений захватила даже юг Лаоса и кусочек Таиланда. Погибло пять миллионов человек, в том числе в двенадцатимиллионном Сайгоне погибло около миллиона. Ещё несколько сотен тысяч человек было смыто поднявшимся цунами с берегов Вьетнама, Малайзии, Брунея, филиппинских островов Лусон и Палаван, Южного Китая, Гонконга, островов Тайвань и Хайнань.
Глава четвёртая. Понять немыслимое
Ещё летом аукционы «Сотбис» стали источником непрекращающихся сенсаций. На них один за другим выставлялись на продажу шедевры, давно считавшиеся безвозвратно утраченными! Особый медиа-шум произвела продажа картина Яна Вермеера «Концерт»72. Она была куплена за четыреста миллионов долларов! И продавцы, и конечные покупатели всех шедевров остались неизвестными.
По секретному спецпроекту министр высшего образования и научных исследований Объединённых Арабских Эмиратов контактировал с премьер-министром—эмиром Дубая напрямую, помимо кабинета министров.
– Что говорит иудей из России73? – вопрошал эмир.
– Он говорит, что происходит резкая подвижка Аравийский плиты под Киммерийскую74. В ближайшее время это приведёт к серии мощных землетрясений с эпицентрами у южного побережья Ирана. В береговых хребтах Иранского нагорья начнут извергаться вулканы. На берег нашей страны, которую так или иначе не минует подземная волна, обрушатся ещё мощные цунами. Наступление этих событий можно будет распознать всего лишь за несколько дней до них. Теоретически, учитывая возникшую глобальную нестабильность, это может начаться в ближайшие месяцы.
– Значит, пора начинать скрытую эвакуацию, – вздохнул эмир, грустно оглядывая уже известную нам залу, в которой, однако, больше не было уникальных произведений искусства. – Как же жалко расставаться с родиной предков, в процветание которой вложено столько труда! Будем же уповать на Всевышнего, что Он смилостивится над нашей страной, что бедствие будет недолгим, и мы сюда ещё вернёмся.
В тот же день эмир выступил по федеральному телеканалу с заявлением о новых предприятиях различного рода, открываемых Эмиратами в Индонезии, Папуа—Новой Гвинее, на филиппинском острове Минданао, Гуаме и в Республике Палау. Объявлялся набор добровольцев достаточной квалификации для руководящих кадров этих предприятий среди граждан ОАЭ. На самом деле, многие высшие назначения в эти компании уже были проведены заранее среди представителей управленческой и деловой элит ОАЭ. Свободный наём касался среднего персонала, причём вакансий было открыто значительно больше, чем, очевидно, нужно было сотрудников на самом деле. Требовались также рядовые рабочие, и те трудившиеся в ОАЭ индонезийцы и филиппинцы, которым повезло быть взятыми на эти предприятия, больше всех, пожалуй, радовались неожиданным переменам, так как возвращались на родину, но при этом сохраняли контракты с эмиратскими работодателями.
Предприятия были в основном сельскохозяйственные, так как никакими серьёзными сырьевыми богатствами данные территории не обладают, но было там и несколько центров высоких технологий. Туда нанимались специалисты из Европы, США, Пакистана, Индии, Южной Кореи, Японии, при том, что руководство центрами оставалось за арабами. Но, конечно, одними из первых отправлялись на новую родину члены многочисленных семейств всех эмиров. Как бы для заграничного отдыха. Всё должно было выглядеть как инвестирование средств в экономики соответствующих стран, а не как массовый исход жителей ОАЭ с родины. Вместе с тем, планировалось постепенно переселить всех граждан ОАЭ, оставив в метрополии только часть иностранных рабочих да контролирующие их воинские подразделения. Последние должны были, при первых признаках катастрофы, эвакуироваться вертолётами на плавбазы, дежурившие в Аравийском море, и потом присоединиться к согражданам. Эмиры понимали, что, возможно, далеко не всех их подданных удастся вовремя спасти. Иншалла!
Купленные территории были выбраны правительством ОАЭ таким образом, чтобы они располагались во внутренних долинах, защищённых от возможных цунами со стороны Южно-Китайского моря, где ожидался всплеск сейсмических катастроф (что уже показало ужасное землетрясение во Вьетнаме). Либо на островах, достаточно удалённых от него. В прежнее время все эти территории сами по себе считались опасными из-за землетрясений и вулканов. Видимо, правительство ОАЭ считало максимально достоверным прогноз, согласно которому активность недр здесь должна была почему-то резко снизиться.
От соседей ОАЭ по Заливу – Кувейта, Катара и Бахрейна – такая деятельность не могла полностью укрыться. Там не понимали её причин, но тоже заметили исчезновение морских животных. И на всякий случай приняли аналогичные меры предосторожности. Тем более, что им предстояло эвакуировать значительно меньше людей.
…
Любарский и члены его группы, после сбывшегося пророчества о взрыве Йеллоустона, получили, наконец-то, доступ к национальным телевизионным каналам. У них брали интервью, приглашали на выступления и публичные дебаты чуть ли не каждый день. Они охотно делились своими прогнозами, доходчиво объясняли, что происходит и чего следует опасаться. Но после них сразу показывали интервью и выступления других учёных, которые не соглашались с их катастрофической концепцией и довольно убедительно показывали её фантастичность. В дискуссиях все оставались при своём мнении. Научное сообщество Америки оставалось глухо или иронично настроено по отношению к доводам и мрачным предсказаниям группы Любарского. Многие учёные ссылались на данные о снижении сейсмической активности там, где она традиционно была высока. Это, по их мнению, свидетельствовало о том, что Земля, так сказать, «выпустила пар», и новых катастроф не предвидится. Успокаивающие заверения лучше отвечали настроениям широких масс, которые, как известно, предпочитают тишину и покой.
– Они неисправимы, – со вздохом сказал Любарский своим коллегам про большинство учёных после одного из телевизионных «круглых столов».
Тем не менее, члены группы не складывали руки. Они создали свой сайт, широко распространяли свои материалы в соцсетях, организовывали международные онлайн-конференции, особенно с европейскими учёными, которые оказались более отзывчивыми к их предупреждениям, чем учёные Америки. С каждым днём Любарский и его коллеги привлекали к себе всё больше внимания и завоёвывали новых сторонников своей гипотезы, главным образом – за пределами Соединённых Штатов.