– Та-ак, – протянул Вальдек, открывая верхний люк, – придётся немножко повоевать.
Ему потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться, что к чему в пулемёте калибром 12,7 миллиметра. Пулемёт, к счастью, оказался заряжен. Несколько коротких пристрелочных очередей и длинная точная очередь по стальной цепи, стягивавшей створки ворот. Цепь распалась и, как какая-то змея, медленно сползла на землю. Ворота со скрипом покосились, приоткрываясь.
Вальдек только собирался спрятаться назад, как в конце улицы показался другой БТР. Из него выскочило несколько солдат-наёмников и что-то неразборчиво закричали.
– Трогай, Патрик, – сказал Любарский O’Нилу, – на полной скорости. Не стреляй по ним, Курт, – крикнул он Вальдеку, по-прежнему державшему палец на гашетке, – пока они сами не начнут! Их БТР мы не прошьём, как и они наш. А убивать без необходимости не следует, – добавил он вполголоса.
Солдаты, увидев, что неопознанный БТР уходит от них, что-то закричали друг другу и полезли назад в свой БТР, из которого раздалась пулемётная очередь.
– Прячься сюда, Курт, не отвечай им! – закричал Любарский. – Бесполезно!
– Уже здесь, – произнёс, садясь на скамейку для личного состава, Вальдек.
Их БТР распахнул створки ворот и вырвался из городка. Другой БТР, не переставая вести огонь мчался за ними. Пули стучали по задней броне.
– Как бы всё-таки от них оторваться, – озабоченно произнёс Хокинс.
– Да чёрт с ними, пусть расстреляют свой боезапас, – сказал Вальдек.
– У них у всех есть стрелковое оружие, – возразил Любарский. – Кроме того, мы не знаем, сколько их. А может быть, у них есть и что-то ещё, помощнее. Мистер Хокинс прав, надо как-то от них избавиться.
– А что мы можем сделать? – вопросил Вальдек.
– Пока не знаю, – ответствовал Любарский.
Тут его взгляд упал на небольшой ящичек, притороченный к стенке БТР. Глаза у Любарского вспыхнули. Он никогда не учил образцов вооружения сухопутных армий тех времён, когда ещё были государства, но тут никаких специальных знаний не требовалось. Надпись на ящичке «U.S. Army. M67» говорила сама за себя. Кстати, заодно ему стала понятна причина пешего бегства солдат. Они испугались, что во время подземных толчков гранаты смогут детонировать. В памяти у Любарского тут же всплыли занятия на военной кафедре в институте. Как кидать боевую гранату, он теоретически помнил, а макеты гранат кидал на практических занятиях неплохо.
– Патрик, – проговорил он, чувствуя, что не в силах контролировать мощный приток адреналина, – Патрик, веди машину вверх по склону как можно быстрее, а потом останови, где я скажу, – и стал распаковывать гранаты.
Вальдек сразу понял, что задумал его русский товарищ. Опешив на мгновение, он тут же бросился ему помогать.
– Вместе мы выстоим, Вальдемар, – бросил он фразу, которую уже раз сказал когда-то раньше. Казалось, тот эпизод был совсем в другой, давно прожитой жизни.
O’Нил вёл БТР по дороге, серпантином взбиравшейся на гребень довольно высокого холма. По сторонам росли небольшие рощицы, но рядом с дорогой местность была открытой. Позади, метрах в двухстах, непрерывно ведя огонь из пулемёта, полз БТР с солдатами. Когда машина с учёными добралась до самой верхней террасы, Любарский приказал остановиться.
– Теперь развернись носом в сторону противника. Откроем боковой люк, из верхнего высовываться не будем, – сказал он. Набрав гранат, они с Вальдеком вывалились из БТР, прячась за открытой створкой люка и возвышением почвы.
Гранаты с выдернутой чекой покатились вниз по склону, в сторону преследующего БТР. Первые взорвались, не докатившись метров двадцать. В армейском БТР заметили опасность, но не могли остановиться сразу. Поэтому несколько следующих гранат взорвались уже под его гусеницами. Гусеницы с лязгом сползли, преследующий БТР остановился метрах в тридцати по горизонтали и в шести по вертикали. Из него, строча из автоматов, выскочили наёмники.
– Так, поквитаемся теперь за Виктора. – сказал Вальдек. – Эти гады убили нашего товарища! – предваряя возражения, крикнул он Любарскому, вылез из верхнего люка и взялся за пулемёт. Любарский заскочил в БТР и захлопнул боковой люк.
Несколько солдат, сражённые очередью, упали. Тут Любарский заметил через смотровую щель, что кто-то из солдат ползёт вверх поодаль от дороги, прикрываясь неровностями почвы и сжимая что-то в руке.
– Хватит, Курт! – крикнул он. – Патрик, трогай!
– Куда ехать? – спросил O’Нил.
– Как можно дальше от этого места и как можно быстрее!
– Да, сэр, – произнёс O’Нил, отдав честь на манер прежней армии США и трогая БТР с места.
Вниз устало и тяжело бухнулся Вальдек. Джинсы на его правой ноге оказались пропитаны кровью.
– Чёрт, где это меня? – удивлённо вопросил он.
Кровь сочилась чуть выше колена. Чан тут же отодрал рукав своей безупречной белоснежной рубашки и с помощью Макдермотта наложил Вальдеку тугую повязку.
– Артерия не задета, жить буду, – через силу улыбнулся берлинец.
– Похоже, осколком гранаты достало, – ободряюще улыбнулся ему в ответ Любарский.
– Вот только куда ехать, непонятно, – отозвался Хокинс. – Нам надо бы поскорее добраться до ближайшего пикета повстанцев, пока эти в Форт-Ноксе не послали за нами боевой вертолёт, чтобы нас уничтожить. Надеюсь, что им там не до этого, но всё же. И будем надеяться, что повстанцы нас не подстрелят. – Он помолчал несколько секунд. – Мистер O’Нил, направляйтесь в ближайший лес и езжайте по просеке. Надо бы укрыться на всякий случай. Да и повстанцы, скорее всего, хоронятся в чащах… Мистер Чан, что если мы позаимствуем остаток вашей рубашки? – Неожиданно обратился директор к программисту. Получив искомое, Хокинс нацепил рубашку на ствол автомата и выставил её в верхний люк, наподобие белого флага.
Ехали без приключений, вот только неизвестно сколько. Время как будто перестало существовать. Горючее было уже на исходе. Внезапно за поворотом лесной дороги обнаружился завал из деревьев. Пришлось притормозить. Из-за завала выскочили люди в масках, дали залп автоматной очередью по броне и смело направились к вставшему БТР. Хокинс замахал белой рубашкой Чана. Вооружённые люди, не переставая прицеливаться из автоматов, подошли к БТР и приказали всем выходить без оружия с поднятыми руками и ложиться на землю. Пришлось подчиниться. Вальдеку помогли вылезти через боковой люк Любарский и O’Нил, но тут же всех троих прижали лицами к земле.
– Мы члены Бюро по изучению и предсказанию землетрясений, мы сбежали из Форт-Нокса, искали связи с вами, в нас стреляли, одного убили, другого ранили, Великий Предиктор сбежал на Луну…, – скороговоркой забормотал Хокинс.
– Молчать, – спокойно произнёс один из людей в масках, приставляя к его затылку ствол автомата. Постояв так несколько секунд и убедившись, что пришелец хорошо понял его приказ, человек в маске отвёл ствол автомата. – Лежать так, не двигаясь, до нового приказа, – скомандовал он всем приехавшим.
Люди в масках начали совещаться вполголоса. Кто-то из них, судя по звукам и возгласам, вытаскивал из БТР их трофейные автоматы. Теперь они стали чужими трофеями. Затем ещё кто-то бросил перед их носами на землю пустой ящик из-под гранат.
– Куда делись гранаты? – спросил он.
– Потрачены на уничтожение правительственного БТР, – ответил Любарский, не поднимая, на всякий случай, головы.
– Уничтожили? – со смехом спросил тот же партизан.
– От преследования оторвались, во всяком случае, – сказал Любарский.
– Зачем ехали? – спросил, судя по голосу, другой партизан.
– Сдаваться, – ответил Любарский.
Расхохотались все партизаны.
– Разве вы не знаете, – сказал тот же повстанец, – что для всех прибывших из вашего мира у нас только один закон – смерть? Или вы надеялись, что, подстрелив и взорвав нескольких «пончиков»124, вы заслужите нашу милость?
– Мы надеялись, что окажемся полезными вашим начальникам. – молвил лёжа вниз лицом доктор Хокинс. – Одного из них я знал по прежней жизни, до катастрофы. Это мой бывший начальник, полковник Делакрузо. Полагаю, вы его тоже должны знать. Мы – учёные из секретного правительственного Бюро глобального геотектонического мониторинга и прогноза.
– Если вы знаете полковника Делакрузо, тем более, если он был вашим начальником, тогда почему вы не с ним, почему оказались на другой стороне? – сурово спросил партизан. – Если бы вы его знали, то знали бы, что нет сейчас никакого полковника Делакрузо.
– Погиб?! – с неподдельной горечью спросил Хокинс.
– Нет, – спокойно сказал повстанец, – нет полковника Делакрузо, есть командор Франко.
Партизаны явно слышали про секретное Бюро, где работали выдающиеся учёные по части прогнозирования глобальных катаклизмов. Всё-таки Бюро считалось, и неспроста, одной из важных интеллектуальных структур Мирового правительства, придающих ему дополнительную силу. У повстанцев наверняка были какие-то особые распоряжения на счёт его сотрудников. Возможно, что и вправду предыдущее нападение на Форт-Нокс было организовано для их похищения.
Со своей стороны учёные удивились. Имя «полевого командира Франко» не сходило с уст дикторов правительственного телевидения. Про то, каким пыткам он подвергает захваченных в плен сторонников правительства, рассказывали леденящие кровь ужасы. Учёные не были склонны верить этой пропаганде, и было ясно, что правительство очень боится этого Франко, раз лепит из него образ средоточия мирового зла. И вот, оказывается, что полевой командир изверг Франко и их давний знакомый полковник – одно и то же лицо.
– Вставайте, – лениво произнёс всё тот же повстанец, по-видимому, главный в этой засаде, – пошли в блиндаж. Идите один за другим, с поднятыми руками. Шаг влево, шаг вправо – стреляем без предупреждения.
– Наш товарищ ранен в ногу, он не может идти сам, ему надо помогать, – возразил Любарский, поднимаясь.