Однако командор не хотел оставлять город, не выполнив ещё одного важного, как ему казалось, дела. Золотой запас почти всего мира, который хранился в Форт-Ноксе, виделся ему воплощением мирового зла. Он не собирался им пользоваться, он решил его уничтожить. Да и в любом случае вывезти его весь было весьма затруднительно, а оставлять его на территории, которая ещё долго останется так или иначе чужой, Франко не желал. Предупредив город о предстоящей акции и эвакуировав близлежащий район, он приказал заложить ядерный заряд в хранилище. «Ядерный огонь сожжёт жёлтого дьявола, – выразился он. – Что будет дальше, не знаю, но с одним из источников войн и убийств во всей прежней истории человечества мы покончили». Было бесполезно приводить полковнику какие-то рациональные аргументы о бессмысленности этого шага – ведь деньги как средство обмена никуда не деваются, сколько ни уничтожай материальные ценности. Для Делакрузо это был акт мести прежней цивилизации, которой он верою и правдою служил всю жизнь, но которая его кинула в тот момент, когда её хозяева решили изменить правила игры.
Через несколько часов после ухода повстанцев из Форт-Нокса, в телевизионную сеть и в интернет прорвались голоса космических кораблей, приближавшихся к Земле:
«Верховный Приорат существует и продолжает править Землёй! Благодаря нашей бдительности (далее следовало перечисление двенадцати оставшихся олигархов; настоящие то были их имена или же псевдонимы – никто не ведает) был раскрыт и подавлен предательский заговор с целью узурпации власти и сдачи очагов цивилизации мятежным варварам. Все должны заново присягнуть законному правительству Земли! Не согласные будут уничтожены!»
Особое послание касалось жителей Форт-Нокса:
«Воспользовавшись временной смутой в наших рядах, варвары сумели на несколько часов войти в нашу столицу. К стыду её граждан, некоторые из них стали сотрудничать с мятежниками, а остальные не воспрепятствовали этому. Это предательство будет наказано, в назидание всем. Форт-Нокс будет стёрт с лица земли, и бесполезно молить о пощаде».
– Что станем делать? – не выдержав, тут же, по перехвате этого сообщения, спросил у Франко один из его советников.
– Жителей не эвакуировать принудительно, но бегущих из города принимать на нашей территории. Угроза не будет приведена в действие немедленно. Срок они не назвали. По-видимому, им ещё нужно выяснить степень лояльности различных частей своей армии и найти ту воинскую часть, которая согласится выполнить приказ уничтожить город с почти миллионным гражданским населением – не «варварский», а собственный.
– Но не лучше ли сейчас же обнаружить этих «предикторов» на подлёте к Земле и грохнуть по ним? Это уже в наших силах, и они почти у нас в руках!
– Мистер Бэрринджер, – обратился к этому советнику командор, – вы тоже были в Форт-Ноксе во время того исторического митинга. Вы видели это население – стадо коров, которые привыкли быть в стойле и к тому, что время от времени их закалывают. Вы знаете, что они не в состоянии понять свободу, которую мы несём. Главные трудности представляет для нас теперь не военная победа над врагом, а управление этой деградировавшей человеческой массой. Вот это и есть для нас главный враг – расчеловечивание Homo sapiens. Я пока не знаю, как с ним справиться. Но совершенно ясно, что вот эти кровавые «предикторы», грозящие сейчас уничтожением своим подданным только за то, что они все не покончили с собой, когда мы вошли в их город, этим подданным всё-таки ближе и понятнее, чем мы, свободные «варвары». Вот увидите, что самопровозглашённая мэрия Форт-Нокса, несмотря на заверения в лояльности к нам, сейчас вступит в переговоры со своими прежними хозяевами и станет вымаливать прощение.
– Разумеется, мы дадим шанс гражданам этого проклятого города сделать правильный выбор, – продолжил Франко после минутной паузы. – Настройте трансляцию, я выйду в эфир и сообщу, от своего имени, что мы способны защитить жителей Форт-Нокса от ядерного удара, стоит им только попросить у нас этой защиты. Увидите, что будет, как они отреагируют. И знаете, господа, больше всего на свете я хотел бы ошибиться в своём мрачном прогнозе.
Через десять минут по всем доступным телеканалам и в мировую сеть было передано сообщение, что глава повстанцев ждёт только обращения временной мэрии Форт-Нокса за помощью, чтобы начать действовать против «охвостья олигархической тирании, болтающейся в космосе как фекалии в сливном отверстии унитаза, и грозящей уничтожением миллионам своих ещё недавно верных подданных».
Однако в это время было уже известно о том, что в Форт-Ноксе идёт массовый митинг, на котором граждане требуют удаления из города комиссаров Франко. Ещё через пять минут временная мэрия прислала Франко официальную просьбу об отзыве его агентов, дабы из-за них не навлекать на город гнев всесильных олигархов. Командор не заставил себя просить дважды. Он тут же отдал приказ своим наместникам эвакуироваться на вертолётах.
Через час в эфире распространилась покаянная мольба к Мировому правительству от всех граждан его верной столицы. Ещё через два часа поступил ответ «фекалий» с орбиты:
«Не может быть прощения изменникам. Форт-Нокс будет уничтожен в назидание всем».
Над городом кружились беспилотные аппараты правительственных сил. Они вели прямую трансляцию с места события. «Предикторы» распорядились показать ядерную экзекуцию беззащитного населения, чтобы терроризировать все прочие города своей империи. Франко дал указание передавать эту же трансляцию по всем повстанческим информационным каналам, как доказательство запредельной жестокости олигархов.
Было видно, как люди препятствуют другим своим согражданам бежать из обречённого города, ловят, избивают их. Все пути выезда были перекрыты самими жителями, дабы правительство не подумало, что они – изменники, и, может быть, в последний момент смилостивилось над своими подданными, которые никогда не злоумышляли дурного против власти. На одной из площадей жители выложили своими телами надпись:
«SUPREME PRIORY EXCUSE US»126
Сотни миллионов, возможно, даже миллиарды людей во всём мире следили за развязкой.
– Командор, эскадрилья правительственной авиации с управляемыми ядерными ракетами на борту направляется в сторону Форт-Нокса с аэродрома в Огайо, – доложил начальник военного штаба. – Прикажете атаковать доступными нам силами?
– Нет, – через силу, превозмогая себя, ответил командор, – ибо если не найдётся никого, кто это сделает помимо нас, то к чему тогда за них бороться?
Телевизионные дроны отлетели на некоторое расстояние от города. Стало ясно, что всем тем сотням тысяч людей, которых только что показывали на телеэкранах, оставалось жить несколько минут.
Кто-то из советников командора не выдержал и, закрыв лицо руками, выбежал из штабного помещения, где шла трансляция.
В моменты взрывов камеры дронов отвернулись в обратную сторону, показав озарённое словно тысячами солнц бледное небо. Потом изображение несколько раз дрогнуло и перевернулось – это дроны были застигнуты ударными волнами. Затем они снова развернулись в ту сторону, где несколько минут назад был густонаселённых город, но теперь только поднимались высоко в атмосферу грибы из раскалённой светящейся пыли.
– Может быть, грядущие поколения осудят меня за то, что я не стал спасать этих людей помимо их воли, – молвил командор, – но это было бы неверно. Главная ценность цивилизации, за которую мы боремся, это свобода воли человека. Людям нельзя мешать даже совершить массовое коллективное самоубийство, если они этого очень хотят.
Все медленно расходились – кто по рабочим местам, кто на отдых. Был уже поздний вечер.
Меньше чем через час командору сообщили:
«База, с которой взлетели самолёты, атаковавшие Форт-Нокс, после их возвращения была атакована и полностью уничтожена, вместе с техникой и личным составом, неустановленной пока частью правительственной авиации».
Франко тут же разослал распоряжение всем, кого это касалось:
«Созываю экстренный Большой Совет».
…
– Итак, все вы знаете, что произошло в последние часы, – говорил командор. На секретном, даже для своих средств массовой информации, совещании присутствовали все члены военного, гражданского и научного штабов. – Наши враги начали уничтожать друг друга. Война вступает в последнюю стадию. Я бы полагал, что не следует им мешать это делать. Наше активное участие может примирить их между собой и снова сплотить против нас. Мы станем делать пока своё дело, намеченное. Но, быть может, я ошибаюсь, и есть рациональные аргументы в пользу иной тактики на данный момент.
– Не иной тактики, а некоторых дополнительных действий, – сказал военный советник, бригадный генерал Бэрринджер. – Что, если нам всё-таки уничтожить это охвостье Мирового правительства, летающее всего в двухстах двадцати милях над нашими головами? Ведь мы можем сделать это обычными ракетами, не тратя ядерного оружия.
– Я бы полагал, что не следует этого предпринимать сейчас, – возразил гражданский советник Грэхем Батчер, до войны бывший простым аспирантом в Гарвардской школе управления имени Джона Кеннеди, – на место Мирового правительства сейчас же явится ещё кто-нибудь из вражеской среды, и возможно, даже несколько претендентов. Их ещё надо будет обнаружить, оценить уровень угроз, исходящих от каждого из них, и так далее. А сейчас все они пытаются встать на его место. Они сами могли бы его уничтожить, но если они этого не сделают, значит, предпочитают договориться с ним. Пусть договариваются. Мы сможем уничтожить его, когда оно обретёт новые формы и некоторые признаки стабильности. В этом случае возглавляемая им система будет более централизованной, а следовательно, при его уничтожении, более уязвимой, чем теперь, когда она разделена.
– Логично, мистер Батчер, – сказал другой военный советник, коммандер флота127