Коннор, наконец, заметил, что нас отправили сюда не одних.
— Аш, — выдохнул он. — Великая мать. Где, черт возьми, ты был?
Ашер перевел холодный взгляд на Коннора, и я с облегчением увидела, что его глаза больше не были золотистыми. Зеленый цвет был заметен, хотя в радужках все еще виднелись золотые прожилки.
— Не твое гребаное дело, — сказал он хрипло.
Затем он ушел.
Моя ярость взорвалась, как и моя сила, и поскольку теперь я, казалось, полностью контролировала ее, я использовала энергию, чтобы окутать Ашера водой и магией и притянуть его обратно к нам. Я почувствовала, что он «позволил» мне одолеть себя, потому что его энергия была очень сильной, когда столкнулась с моей, но он не сопротивлялся.
— Не смей уходить от меня, Ашер Локк, — прорычала я, не в силах сохранять хладнокровие. — Что, черт возьми, с тобой случилось? Что случилось?
Я кричала и не могла остановиться.
У него, с другой стороны, было довольно знакомое хмурое выражение лица. Я ждала, что он ответит, набросится на меня, но он держал все это в себе.
— Когда я умер, — сказал он тихо, — я вернулся в Атлантиду, как и было задумано. Моя мать нашла меня. Она нашла и рассказала мне о моих обязанностях перед миром.
Я моргнула, не ожидая этого.
— И в чем заключаются твои обязанности?
Затем он взмахнул рукой, с легкостью преодолевая мою силу. Я больше не могла его удерживать.
— Остановить вас двоих и ваших родителей, прежде чем они уничтожат мир.
На этот раз, когда он ушел, я не стала его останавливать. У меня тряслись руки и ноги, когда я смотрела ему вслед, пытаясь осмыслить все это. Через несколько секунд Коннор оказался рядом и снова прикоснулся ко мне. Я оттолкнула его, не в силах с этим справиться.
— Кто его мать? — спросил он.
— Галиндра, — прошептала я, все еще глядя вслед исчезающим широким плечам.
Что только что произошло? Почему Ашер был таким холодным? Я имею в виду, что теперь, когда он был вдали от Галиндры, он снова выглядел и говорил как Ашер, но… в выражении его лица не было ни теплоты, ни любви. Сначала я подумала, что он забыл меня, но дело было совсем не в этом.
— Мэддисон! — крикнул Коннор, и я поняла, что он обращался ко мне, а я совсем не слушал.
— Что? — сказала я, поворачиваясь к нему.
Он хмурился.
— Ты только что сказала… — Он глубоко вздохнул. — Галиндра?
Это заставило меня на мгновение замереть, потому что мне не понравилось, как он задал этот вопрос.
— Да, — медленно произнесла я. — А что?
Коннор наклонился ближе, и я откинула голову назад, потому что он стал слишком фамальярен со мной.
— Ты абсолютно уверена, что она сказала «Галиндра»? Ты не ослышалась?
Я фыркнула.
— У меня отличная память. Это определенно была Галиндра. И я повторяю: а что?
Коннор провел рукой по лицу, прежде чем собрать волосы в пучок.
— Потому что она одна из сильнейших богов на свете. Она биологическая дочь матери всех богов. Единственная, кого она когда-либо рожала в физическом теле. Я никогда не слышал, чтобы она попадала в подобные ситуации.
Конечно, она была такой. Мать Ашера определенно была «самой влиятельной женщиной в истории».
— Похоже, что сейчас она вовлечена. — И была вовлечена уже долгое время. — Думаю, именно она потопила Атлантиду много лет назад, чтобы помешать планам Лотос и Дракониса.
Я была так растеряна, зла и обескуражена. Я понятия не имела, где были мои друзья… думали ли они, что я мертва, или нет. Все, что я знала: я была чертовски разбита.
— Мне нужно немного поспать, — пробормотала я. — Я разберусь с этим завтра.
Отрицание, мой старый друг. Я снова притворялась, что в моей жизни все в порядке. Я снова притворялась, что Ашер не умер, а все еще был любовью всей моей жизни.
Притворялась, притворялась, притворялась.
Ашера уже давно не было, так что я пошла по той же тропинке, которая должна была привести в общий зал. Я понятия не имела, какой сегодня день. Какой даже месяц. Со всем можно было разобраться завтра.
— Теперь все становится на свои места, — сказал Коннор, и я не потрудилась обернуться. Но он не прекратил говорить. — Причина, по которой я никогда не мог понять божественную энергию Ашера.
Бля! Он знал, что все, что связано с Ашером, приведет ко мне, потому что я, очевидно, мазохистка.
Я замерла и сделала глубокий вдох.
— Выкладывай, — наконец сказала я.
Я почувствовала энергию Коннора, когда он подошел ближе. Слабее, чем у Ашера и у меня, но все еще сильную.
— Ашер рожден от матери всего сущего. Благодаря ей его сила превосходит все остальное. Вот почему они выбрали его как первого из нас, кто сломался. — Он пристально посмотрел на меня. — Я понятия не имею, почему твоя тоже сильна, но разберусь с этим.
Я опустила голову и уставилась на мощеную дорожку, на переплетение ярких серых и голубых камней.
— А его отец?
— Я почти уверен, что у него нет отца.
Я вскинула голову.
— Что?
Коннор… скорчил гримасу, пожалуй, более точное определение.
— Мать всего сущего — это чистое творение. Она… ну, мать всего сущего. Ее потомство будет обладать теми же способностями, хотя и намного менее могущественным. Галиндра могла сама вызвать Ашера к жизни в утробе королевы.
В этот момент мне показалось, что мой мозг вот-вот взорвется и вытечет из ушей, поэтому я просто продолжила идти и не останавливалась. Коннор последовал за мной, но, к счастью, молчал. Возможно, он знал, что я на пределе своих возможностей. Когда мы добрались до общего зала, я заметила, что купол был поднят и работал в полную силу, чтобы уберечь от сильного шторма. По мере того, как прибывало все больше студентов, становилось все темнее. Было время ужина.
Коннор по-прежнему висел у меня на хвосте, как наихудший вид повторяющейся сыпи. Я не планировала есть; сон был моим приоритетом, но как только я почувствовала запах еды, то решила сначала поесть. Повинуясь инстинкту, я направилась прямиком к своему столику, но…
Мои зубы клацнули друг о друга. Жестко. Я почувствовала толчок всем телом. Ашер уже был там, за столом, и он был не один.
— Ублюдки.
Несколько человек за соседними столиками подскочили.
— Кто они? — спросил Коннор.
— Клеверы, — огрызнулась я. — Стервозные девчонки, которые думают, что они правят этой школой. Во всяком случае, то, что от них осталось.
Я не стала добавлять, что в прошлом году я поставила их на место, и они еще больше растерялись, когда их лидеров посадили в тюрьму. Очевидно, Ашер вернул их на вершину социальной иерархии. Ашер вскинул голову, и мы встретились взглядами. Мои глаза, без сомнения, пылали гневом, в то время как его выражение лица снова было непроницаемым.
Только… в глубине души что-то слегка кольнуло. Это был момент воспоминаний между нами.
Он повернулся к блондинке справа от него; она водила кончиками пальцев по его бицепсам, и у меня перед глазами все покраснело. Я собираюсь убить их всех к чертовой матери.
В глубине души я знала, что Ашер делает это, чтобы причинить мне боль, и я понятия не имела, почему.
Подойдя ближе, я была слишком зла, чтобы действовать честно. Я оплакивала его. Я чувствовала больше боли, чем думала, что это возможно. Как он мог?
Когда я остановилась у стола, он даже не потрудился поднять взгляд. Не отрывая взгляда от его лица, я позволила силе вырваться из меня в одном длинном потоке ярости. Женщин отбросило назад, куда-то в общий зал, и все взгляды устремились на нас. Когда крики Клеверов стихли, я наклонилась очень близко к Ашеру, который, наконец, повернулся ко мне.
Самодовольная улыбка на его лице заставила меня сжать руки в кулаки.
— Я не знаю, кем ты, черт возьми, себя возомнил, — прошипела я, придвигаясь еще ближе, и наши взгляды встретились, — но будь очень осторожен с тем, как далеко ты меня заводишь. Когда-то ты принадлежал мне, Ашер Локк, и хотя сейчас я бы и десятифутовым шестом к тебе не прикоснулась, это не значит, что кто-то другой может к тебе прикоснуться.
Если он думал, что я просто сдамся и приму это дерьмо, он глубоко ошибался.
На его лице снова появилось то непроницаемое выражение, а в глазах — искра, которая пронзила меня насквозь, посылая мурашки по всему телу. Он все еще воздействовал на меня. Блядь.
Отвернувшись, я отвела взгляд, мое дыхание было более резким, чем мне хотелось. Я села за соседний столик, потому что не хотела, чтобы он меня прогнал. Это была новая игра, и я была полна решимости победить.
— Ты неплохо справляешься, — небрежно заметил Коннор, присаживаясь. Он был рядом во время этого небольшого представления.
Что-то взорвалось на столе позади него, окатив нас обоих чем-то, что по запаху очень напоминало лимонад. Глаза Коннора расширились.
— Или… может, и нет.
Нет. Определенно, нет.
27
В тот момент, когда моя дверь распахнулась, я открыла глаза, оказавшись на кровати, почти паря, когда вокруг меня закружилась сила. Илия и Ларисса обе застыли на месте, их глаза расширились, и они подняли руки, показывая, что они безоружны.
— Мэдс, — закричала Илия, снова двигаясь.
Я позволила энергии уйти, опустившись на кровать и ожидая, что она врежется в меня. Я обняла ее, прижимая к себе рыдающую лучшую подругу. Ларисса шла в двух шагах позади, тоже плача, и мне удалось обнять их обеих.
— Тебя не было, — выдохнула Ларисса, ее ледяная энергия была сильнее, чем когда-либо, когда она прильнула ко мне. — Ребята сказали, что ты взорвалась шаром света… совсем как Ашер.
Илия ничего не говорила. Она произнесла мое имя, а потом… тишина. Даже ее рыдания стихли, она уткнулась лицом мне в шею и не шевелилась. Я начала рассказывать им обо всем, что произошло. С того момента, как боги похитили нас, до врат Атлантиды, пробуждения с Коннором и моих новых божественных силах и теле. Все время, пока я говорила, они оставались со мной на кровати, и ни один из них не произнесла ни единого слова.