– Инженером? – догадалась я.
– Ну да, – кивнул он. – Ведь это безумно интересно! Меня совсем не интересует оружие, а вот что-нибудь на благо человечества я бы сделал с удовольствием… Эх… – он с сожалением вздохнул.
– Но, Виктор, чтобы приносить благо человечеству и при этом быть сведущим в том, как использовать электричество, вовсе не обязательно жить в мире будущего, – сказала я. – Ты вполне можешь и здесь этим заниматься.
– Но я же ничего об этом не знаю! – воскликнул он. – Для меня все это сродни темному лесу…
– Это не страшно, – поспешила я его заверить. – Учиться никогда не поздно! Почему бы тебе не пойти в ученики к месье Антону? У этого человека гениальный ум! Причем он творит чудеса прямо из подручных материалов.
– А что, это возможно? – воодушевился юноша.
– Конечно! – улыбнулась я. – У нас в племени каждый занимается тем, к чему душа лежит. Так что ты подумай, ладно?
Он кивнул, и при этом на его лице была написана абсолютно счастливая улыбка, а глаза горели энтузиазмом – таким я видела его впервые. «Кажется, адаптация проходит успешно», – подумала я с чувством глубокого удовлетворения.
11 июня 2-го года Миссии. Утро. Понедельник. Старая Пристань Дома на Холме
На старой пристани Дома на Холме – там, где почти год назад «Отважный» впервые причалил к обетованному берегу – сегодня царила возбужденная суета. Кораблю, доставившему в этот мир прогрессоров из будущего, предстояло второе плавание в этом сезоне, на этот раз на берега Корнуолла, за оловянной рудой. Но сначала, так сказать, по дороге, Сергею Петровичу было необходимо забросить к устью Гаронны рабочую команду из двух десятков незамужних и бездетных Волчиц, а также старшего команды – Сергея-младшего с его Катюхой и прочими супружницами. Перед отправлением вожди имели с Катюхой и Сергеем серьезный разговор. Ведь на какое-то время те окажутся предоставленными сами себе, и важно, чтобы все обошлось без перегибов, потому что у Сергея характер тяжелый, у волчиц не легче, а Катюха способна отчудить такое, что потом и на голову не налезет. Но натворить она может исключительно из-за вспышек сиюминутного раздражения, а не как Жебровская, из-за глубоко засевшего внутри зла.
Задача команды – в течение всего лета, пока стоит солнечная погода, сгребать во время отлива водоросли, выбрасываемые прибоем на морской берег, сушить их, а потом пережигать большими кучами в специальных ямах. Большую часть спекшейся золы, оставшейся после этой операции, составляет серое ноздреватое вещество, двууглекислый натрий, широко известный под наименованием пищевой соды. Без него дальнейшее развитие племени Огня просто немыслимо. Ни стекла без соды не сварить, ни твердого кускового натриевого мыла, которое гораздо удобней разливаемой по бутылкам полужидкой тягучей мыльной массы на основе калийного поташа из древесной золы, которой племя пользуется в настоящий момент.
Кстати, о мыле, бане и связанном с ними культурном отдыхе. Флоренс Дюбуа и Сесиль Кампо все-таки сходили в баню с Виктором де Леграном, но несколько неудачно. Нет, все прошло вполне культурно, без мордобоя, извращений и приставаний. Виктор был галантен, девушки очаровательны, дополнительный контингент в виде трех юных полуафриканок, находящихся в самом начале брачного возраста и получивших благословение Марины Витальевны, оказался очень мил и в лучшую сторону поколебал представление Виктора об этой части племени Огня. Но в остальном, кроме наведения телесной чистоты, своих целей две претендентки не достигли. Самое главное – они сами не смогли определиться, которой из них Виктор нравится больше, а которой меньше. Соответственно, обе продолжили претендовать на одного мужчину, в то время как его старшей женой могла стать только одна из них.
Сам Виктор, хоть и был ними обеими вежлив, не показал никаких признаков пылкой влюбленности, соблазненности и вообще того, что симпатичные мордашки, стройненькие ножки, крепенькие остренькие сиськи, тугие округлые попки, гладенько выбритые промежности (главное секретное оружие) произвели на него хоть какое-то особенное впечатление. Да, он сделал им комплимент, сравнив с прелестными юными нимфами, купающимися у ручья, но и только. Никаких попыток пощупать, потрогать и погладить нежное и сокровенное он не предпринимал. И большую часть своего внимания Виктор корректно распределил между тремя юными полуафриканками приглашенными на это мероприятие то ли в качестве статисток, оттеняющих белоснежную красоту юных француженок, то ли в качестве банальных служанок – «подай-принеси, постой в углу».
И делал он это не только в пику Фроренс и Сесиль, открывших на него охоту, но и потому, что решил начать формирование своей семьи с той ее части, которую он сможет взять с собой в морское путешествие. К тому же все три полуафриканки, как он убедился в ходе банного мероприятия, обладали хорошо сложенными фигурами и покладистыми характерами. К тому же, если присмотреться, за исключением кожи кофейного оттенка, остальные черты у девушек были вполне европейские. И хоть там, в своем времени, Виктор даже и не глянул бы на смуглокожих красавиц, то теперь, когда и вожди и их наследник (Антон-младший) имеют в составе своих семей по несколько жен того же темного происхождения, он окончательно убедился, что никто не считает это зазорным, даже наоборот. В хозяйстве они вполне полезны и спать с ними тоже наверняка приятно, потому что на ощупь кожа у них гладкая и шелковистая…
Виктору уже рассказали историю о том, как женщины племени, которое впало в грех людоедства, были условно умерщвлены шаманом Петровичем в ходе сложного магического обряда, а потом возрождены к жизни уже очищенными от скверны, под новыми именами. Сам Виктор мысленно называл Сергея Петровича не шаман, а бишоп, то есть епископ. А как еще называть человека, который проводит духовные обряды и церемонии во время всех праздников, свадеб и похорон? И вот уже год смуглые женщины являются составной частью племени Огня, и с тех пор на них никто не жаловался, что означало, что обряд изгнания сатаны епископ Петровичем провел качественно, и зло навсегда покинуло души этих женщин.
Правда, поначалу Виктор не понимал, почему духовный отец племени сумел очистить от скверны целое племя дикарок, но не сумел справиться с одной спесивой полячкой. Но потом он вспомнил, что и по правилам католической церкви для успешного спасения души грешник должен был сначала раскаяться, а Жебровская не желала раскаиваться, она не сделала бы этого даже перед угрозой сожжения на костре. Держи карман шире – раскается она. Она и в львиной пасти, должно быть, не жалела ни о чем содеянном. Таких людей уже ничего не исправит.
Одним словом, решив, что раз сатана был изгнан качественно и ничего ему не мешает взять одну из трех полуафриканок в жены, Виктор пошел к Сергею Петровичу и имел длинный разговор – сначала только с ним, потом с ним и с его главной женой Лялей. В результате обалдевшему Виктору предложили жениться не на одной, а сразу на всех трех смуглых подружках, тем более что те и сами были не против. Одним словом, в результате короткой церемонии Виктор де Легран стал семейным человеком, Алитэ-Алина, Салитэ-Салина и Заилэ-Зося обзавелись мужем, на «Отважном» тремя матросами-юнгами стало больше, а две главные претендентки-француженки остались ни с чем, по крайней мере пока, до окончания сезона плаваний.
И вообще, когда все кончилось, Виктор признался мадам Люси, что его оттолкнули слишком агрессивные ухаживания этих двух особ, напомнивших ему дикарку Тэю, которая только так валяла его под кустом в свое удовольствие. И вся-то разница в том, что Тэя была грязная и вонючая, в грубой рубахе и штанах из шкур, а эти две – чисто вымытые, в поношенной, но выстиранной одежде, пахнущие самодельным мылом с отдушкой из сосновой хвои. Полуафриканки тоже чистые, и пахнут ничуть не хуже, зато не навязывают себя, повисая у мужчины на шее.
Ситуация в семье Петровича тоже разрешилась благополучно. В результате совместного похода в баню главная жена Ляля сменила гнев на милость и разрешила Сабине Вилар присоединиться к их семейству на правах рядовой жены, тут же сказав, что, по крайней мере, в Корнуолл француженка отправится вместе с ними. Забот в этом походе будет много и дел хватит на всех. Отсюда и три новые полуафриканских жены Виктора Леграна. Ведь плывут они не в гости к друзьям Северным Оленям, у которых всегда можно найти помощь, а в дикий край, где и человеческого населения на данный момент, наверное, нет.
Одним словом, отчаливал от пристани «Отважный» тяжко перегруженным людьми. Рабочая команда из волчиц и половина полуафриканских матросок пока размещались в грузовом трюме – там, где потом сложат корзины с добытым касситеритом. В тесноте, да не в обиде, тем более что уже сегодня вечером рабочая команда вместе со всеми припасами выгрузится в устье Гаронны, где с утра приступит к работе. Но никто не опечалился этим обстоятельством. Сергей-младший считал самостоятельное задание своеобразным посвящением в младшие вожди и был этим очень горд, волчицы тоже думали, что это задание – знак доверия и повышения статуса, а Катюха… Катюха идет туда, куда идет ее муж, а то он скажет, что даст ей в бубен – и на этом все закончится. Такая уж Катя женщина, иначе с ней никак не получается.
А кого интересует, что думает человек, сознательно отстранившийся от общественной жизни и погрузившийся в бабские дрязги? Там, на свободе, она, быть может, наконец сгонит два появившихся за зиму лишних подбородка, подтянет талию и поймет, что если она продолжит быть такой дурой, то свято место долго пусто не будет и ее Сергей найдет себе новую главную и любимую жену, хотя бы из тех же француженок. А то сколько можно терпеть изо дня в день постоянные плаксивые скандалы, когда вообще непонятно, кто вопит громче – пятимесячный Роман или его восемнадцатилетняя мамаша. Все ей не так, причем как раз в те моменты, когда остальные довольны…
Тем временем, пока Катя тихо лила слезы (потому что муж велел ей заткнуться и не позорить его безобразным скандалом), «Отважный» с палубой, забитой людьми, вышел из устья Ближнего и, повернув вниз по течению, под мотором при спущенных парусах, побежал по направлению к морю. Плавание в Корнуолл за касситеритом началось.