– Вы не теряйте Перса ночью. Пойду в разведка. Тварь караулить, слушать, о чем говорят. У меня умений тоже есть – буду использовать, может помогать.
Форель под крепкий чай пошла просто исключительно, и Фаза в башню уходил сытый и довольный, поедая грушу. Они с трудом осилили по одной рыбине, Перс легко съел целых три и навернул банку тушенки с галетами из сухпайка. Прокормить кваза – задача не из легких, что, впрочем, компенсируется количеством оружия, боеприпасов и снаряжения, которое их друг способен унести. Насытившись, Перс распрямился на все два с половиной метра роста и исчез так стремительно, что сторожевая ворона на высоком дереве от растерянности каркнула. Фаза и Агата снова залегли с биноклями на свой настил, и женщина тихо выругалась, досадуя, что не догадались взять с собой прибор ночного видения или тепловизор. Фаза под ее ворчание нарушил все уставы и отрубился крепким молодецким сном.
Рано, очень рано утром громко взлаяла Маруська. Фаза спросонья попытался сесть, но, оглушенный, рухнул на настил. У его уха дважды грохнул «баррет». Он приподнимался и, ничего не понимая, снова падал. Выстрелы крупнокалиберной винтовки вколачивали его тело в жерди. Внизу, захлебываясь, лаяла Маруська, и он начал соображать только тогда, когда у Агаты кончились патроны и она меняла магазин. Наконец Фаза схватил свой «Вал», дернул затвор и выглянул в бойницу, мучительно стараясь разглядеть хоть что-то в сумерках.
Внизу вдоль берега реки бежало серое пятно, бежало быстро, но его стремительно преследовали три других пятна. Более плотные и крупные. Расстояние между преследователями и жертвой неуклонно сокращалось, но пули Агаты находили цель, и пятна спотыкались и теряли темп. Фаза пробовал долбить прицельно, но вскоре понял, что дистанция для его «Вала» великовата, и прекратил огонь.
– Идиот, придурок, в воду прыгай! Куда бежишь, дурак! Ныряй в реку!
Агата высунулась в окно по пояс, проорала еще несколько раз, снова заработал «баррет», и первый из преследователей прекратил погоню, вертясь на месте как волчок. Перс, услышав наконец, что ему кричат, ухнул в воду с таким звуком, как будто из самолета выбросили легковой автомобиль. Глубина реки позволила нырнуть, плыть вниз по течению удобно, и кваз вынырнул метров через пятьдесят, что в утреннем сумраке угадывалось исключительно по всплескам. Задерживаться на поверхности не стал и нырнул снова, а преследователи неуверенно замерли на берегу, сразу превратившись в хорошую мишень для «баррета». Бах-бах-бах – и серые пятна повернули, а одно из них передвигалось пьяными зигзагами. «Элитник сильный, но на рожон не лезет. Напролом только мелкая гнусь прет», – вспомнил Фаза одно из бессмертных изречений Гири.
– Двадцать пять патронов! Это два с половиной магазина! А мы еще не заходили в Карусель и нам с тобой идти обратно! И что ты там такого на двадцать пять патронов наразведывал?
Бедного кваза колотило крупной дрожью, и он сидел, завернутый в огромный, сшитый по заказу спальник-«одеяло». Устроившаяся на поваленном дереве Агата с видом строгой мамки красноречиво загоняла огромные патроны в пустые магазины. Вопрос завис в воздухе и требовал ответа, несмотря на плачевное состояние разведчика. Фаза крутился в стороне, пристраивая на костер котел со вчерашним чаем.
– Я наразведывал. Они говорили – я их слушал. Там много очень сильный тварь, он собрался самый сильный. Я с топтун раньше говорил, говорил с рубер, и рубер не такой – он савсем глупый.
– Они не говорили, когда их кормить снова собираются? У зверей все разговоры должны вокруг еды крутиться.
– Да, говорили. Мясо упадет завтра, они завтра ждут. И еще… Они боятся. Есть кто-то савсем страшный, и они его боятся. Элитник – и боятся… Агата, кто такой? Я думал, элита самый сильный…
– Ччерт! Неужто скреббер? Еще этой твари по нашу душу не хватало. – Маленькие кулачки женщины сжались и побелели. – Только, мальчики, я умоляю, не спрашивайте, что это за зверь, – сама не знаю толком, одни слухи. Но если кого элита и боится, то только скреббера. Теперь признавайся, Перс, как они тебя почуяли и за малым не сожрали?
Кваз сразу перестал трястись, встал, снял котелок с костра и, обжигаясь, опустошил до дна. От его мокрого большого тела валил пар. На улице светало.
– Я долго слушал их и понял, что тварь врать не умеет. Савсем врать ни может, даже такой развитый и умный. Он ни панимает, как так можна врать. И я загаварил с ним – хател проверить, как обмануть элита.
– И что, обманул? Что ты им сказал? – подал голос Фаза.
– Я им сказал, что кваз савсем нивкусный, горький и им можна отравиться. Тварь паверил, но ответил, чтоб я уходил, а то меня убьют. Да, есть ни будут, но убьют. Я тогда сказал, что знаю, где есть многа вкусный мяса, большой куча. Тварь сразу прыгнул, а я побежал…
Агата смеялась, прикрыв кулачком открытый рот, а Фаза ржал, не стесняясь, в полный голос. Сидевшая на его руках встревоженная собачонка недоуменно вертела головой. На ветке прямо над ними вопросительно каркнула ворона. Веселье, впрочем, прекратилось еще быстрее, чем началось. У Маруськи встала дыбом шерсть, вздрогнула и поднялась верхняя губа, а на деревьях раскричались охранницы-вороны. Над островом по сложной синусоиде, тихо шелестя четырьмя винтами, кружил довольно крупный беспилотник.
Глава 30Туманный кластер
На визит воздушного разведчика каждый из троих отреагировал по-своему. Перс, не поднимаясь на ноги, упал спиной в заросли орешника, Агата уползла через кусты к башне, а Фаза, опрокинув на костер пластиковое ведро с водой, нырнул в расщелину между двумя большими валунами. Квадрокоптер облетал остров, но целенаправленно нигде не зависал, и у Фазы затеплилась робкая надежда, что их маленький отряд не обнаружат. Маруська скалила зубы у него под боком. Кваз в своем орешнике сидел тихо, как мышь, прикрывшись спальником зеленого камуфлированного цвета. Агата себя ничем не выдавала. И наступила такая тишина, что слышался плеск воды в реке между камнями.
Что делать дальше? Как прогнать поаккуратнее назойливую железяку? Стрелять можно только в самом крайнем случае, когда уже понятно, что их обнаружили и нечего терять. На квадрокоптере установлена видеокамера, видеокамера подразумевает оператора, который сообразит, что птичку сбили, – и можно ожидать в гости ребят на вертолетах. И тут Фазу осенило… Идея показалась настолько смелой и безумной, что его в предвкушении удачи заколотило крупной дрожью, а на лбу выступили капли пота.
– Нет, слишком сложно для ворон, они не смогут… Но вдруг сработает? Смелее, Фаза, давай, сосредоточься, – уговаривал он сам себя.
И наконец настроился.
Он бросил Зов. Тот самый Зов, которым призывал на помощь крыс и выставлял ворон на боевое охранение. Вороны! Сейчас он звал не только их, но и вообще любых пернатых с крыльями. Фаза вжился в роль и, искусственно накачивая себя страхом перед беспилотником, призвал своих летающих защитников помочь и защитить. И защитники не подвели.
«Кар, кар, кар…» Две вороны, три, четыре… Фаза, аккуратно выглядывая из-за камня, наблюдал, как птицы атакуют квадрокоптер, а тот крутит восьмерки, отчаянно пытаясь удержаться в равновесии. Вороны атаковали смело, но хаотично, и их слабых сил для принудительного приземления или поломки вражеской машинки не хватало. Он попытался управлять стаей, но птицы на сконцентрированный удар в самый край конструкции оказались неспособны. Максимально, что ему удалось выжать из своего войска, – это заставить беспилотник держаться над рекой, в надежде, что тот зачерпнет воду и утонет. И случилось неожиданное. Такого поворота Фаза не ожидал, как, впрочем, и вороны. И уж тем более не видимый за много километров оператор летательного аппарата.
По мнению некоторых ученых, сокол-сапсан является самой быстрой птицей в мире. Маленький компактный хищник сначала зависает над добычей, потом стрелой падает вниз и убивает жертву ударом мощных лап с когтями. Момент зависания услышавшего ЗОВ сокола не видели ни люди, ни вороны, просто в середину каркающей стаи влетела молния, и беспилотник разорвался на кучу металлических и пластмассовых деталей. Детали сразу утонули, и, к сожалению, ушел в воду сокол. Через некоторое время вода подняла его наверх, и серый маленький комочек тщетно пытался удержаться на поверхности. Смелая и не умеющая плавать птица была обречена, но соколу не позволил утонуть Перс. Подняв огромный фонтан брызг, в воду второй раз за это утро упал «автомобиль без парашюта». Сапсан не понимал своего счастья и отчаянно клевал спасителя, но прокусить ладонь кваза с толстой шкурой не мог даже его мощный клюв. Фаза счастливо улыбался. Сегодня, кажется, повезло всем, кроме шпиона-квадрокоптера.
– Ай да Фаза, ай молодец! Да таким представлением сталки не один год будут восхищаться. Если, разумеется, мы с Персом сумеем возвратиться и рассказать миру про твой подвиг. Считай, прославился сегодня. – Агата стояла совсем рядом и картинно хлопала в узкие ладошки, изображая бурные аплодисменты.
Перс восторг не выражал, а дул в залитые водой угли костра с такой силой, что поднимались облачка пепла. С него лилась вода ручьями, и он опять дрожал от холода.
– Агата, вот скажи, пожалуйста, если не секрет. У меня дар – любовь животных и коматоз, Перс зараженных понимает и вообще скоро начнет с ними за жизнь болтать, а вот про твое умение не слышали ни разу. Оно вообще есть у тебя?
– Есть. Умение в Улье получает каждый. Вот только про мое вам знать не обязательно и более того – опасно. Бывает так, что дар не благо, а скорее проклятие. Так что всё, мальчики, закрыли тему. Считайте, что у меня свои, женские секреты.
Перс раздул костер и вскипятил на нем пятилитровый котелок воды, в который щедро высыпал большую пачку чаю. Согревшись, кваз принялся варить обед, Агата залегла с биноклем в башне, а Фаза отправился «поймать на ужин рыбки», достав для этой цели из рюкзака разборный спиннинг и коробку блесен. Ловля ручьевой форели в Райском стабе предусматривалась. Пропавший Компас рыбалкой занимался точно.