— Потому, — сказал Беккер, — что этого требовал мой клиент. Я считал, что он ошибается. Когда я не смог уговорить его сослаться на временную невменяемость, я хотел отказаться от дела. — Он помолчал. — Моя просьба не была исполнена, и мне не оставалось иного выхода, как только следовать требованиям моего клиента, пока мне не удастся убедить его, что ему лучше сослаться на временную невменяемость и отдать себя на милость суда. Вот тогда-то я и наткнулся на фальшивку с наркотиками, которую вы так трудолюбиво для меня состряпали.
— Не совсем для вас, майор, — сказал Стюарт. — Часть моей работы состоит в том, чтобы предвидеть любую возможность, включая и тот факт, что кто-то мог предпринять именно то, что предпринял Дженнингс. Наркоцепочка была лишь последней в целом ряду творений, которые, как мы надеялись, никогда нам не понадобятся; информация менялась и дополнялась ежемесячно, включая и деньги, которые конфисковала ваша подруга с нашего счета в швейцарском банке. — Он помолчал. — Просто ради любопытства, майор — что именно нас выдало?
— Я проглотил вашу ложь со всеми потрохами до тех пор, пока не встретился в госпитале с Монтойей. Тогда Монтойя — или кто он там на самом деле — допустил несколько обмолвок.
Стюарт вздохнул.
— Человеческий фактор. Я боялся, что кое-какие детали истории с наркотиками мы зарыли так глубоко, что вы до них не докопаетесь.
— Я и не докопался бы. Это целиком заслуга Джейми Нчобе.
— И все же, — настойчиво сказал Стюарт, — мы не могли допустить, чтобы эти сведения чересчур легко было найти, иначе бы они с самого начала выглядели фальшивкой.
— Кстати, — сказал Беккер, — о капитане Дженнингсе. Он жив?
— Разумеется. Почему вы об этом спрашиваете?
— Я думал, что он скорее умрет, чем изменит свое заявление. Все, чего он хотел, — дожить до суда и поведать всему миру свою историю.
— Когда стало ясно, что вы разоблачили наше прикрытие, я лично посетил Дженнингса и рассказал ему то же, что сейчас рассказываю вам.
— И это все? — недоверчиво спросил Беккер.
— Он, в конце концов, военный, а не штатский, и его долг — защита нашей расы. Я объяснил ему, что любые его действия, которые не будут объяснены невменяемостью, могут привести к тому, что существование чеботти станет известно широкой публике — а это, в свою очередь, приведет к преждевременному разрыву нашего с ними соглашения. Он всем сердцем согласился со мной и изменил свое заявление.
— Преждевременному? — переспросил Беккер.
Стюарт испустил глубокий вздох.
— Теперь, майор, мы переходим к сути дела. — Он помолчал, прямо глядя в глаза Беккеру. — Почему, вы думаете, этой операцией занимаются военные, а не ученые?
— Сами скажите почему.
— Двадцать три года назад чеботти уничтожили корабль, на котором было восемьсот семьдесят три человека, мужчины и женщины. Возможно, первый выстрел сделали они, а возможно и нет — но мы не можем рисковать будущим всего человечества, опираясь на одно лишь слово чеботти. Наши следящие приборы с каждым днем узнают все больше об их технологии и возможностях, в то время как мы особо позаботились о том, чтобы их андроиды оказались только на кораблях с устаревшим вооружением. — Стюарт позволил себе усмехнуться с видом превосходства. — Возможно, технологически они развиты не хуже нас, но в хитрости они от нас отстали. Мы уже проводим успешные эксперименты в гиперпространстве, а их огневая мощь за это время увеличилась едва ли больше чем на пять процентов. Когда настанет время открыть наш секрет, мы будем готовы к миру — или к войне.
— Интересно, — уклончиво сказал Беккер.
— И теперь, когда вы знаете все, — продолжал Стюарт, — боюсь, вам придется сделать выбор: либо вы становитесь одним из нас, либо никогда не выйдете из этого здания живым.
— Если вы убьете меня, через неделю пять сотен журналистов будут знать о вашем сговоре с инопланетянами, — ответил Беккер.
Стюарт покачал головой, улыбаясь.
— Я вам не верю, майор Беккер. Вы не настолько хорошо управляетесь с компьютером, чтобы это устроить.
— Лучше бы вы мне поверили, — сказал Беккер. — Все данные добыла Джейми. Я только подыскал для них укрытие — и сделал так, что, если со мной что-то случится, они распространятся по всему миру.
— Даже если вы говорите правду, это не имеет значения, — сказал Стюарт. — Речь идет уже не о национальной — о планетарной безопасности, а в такого рода делах мы сумеем удержать под контролем прессу. Так что не нужно бессмысленных угроз.
— Если вы можете контролировать прессу, почему вы допустили, чтобы я остался в живых и даже добрался сюда?
— Мы этого и не допускали, майор Беккер, — сказал Стюарт. — Уверяю вас — мы приложили все усилия, чтобы уничтожить вас. Тот, кто сумел сам добраться до этого кабинета, — человек необыкновенный, а у нас хоть и в достатке пушечного мяса, всегда остро недостает необыкновенных мужчин и женщин. Самим своим присутствием здесь вы заслужили право стать одним из нас и работать на операцию «Джокер». — Он помолчал. — Все мы надеемся, что наши расы предпочтут жить в мире и согласии — и в таком случае потребуются гигантские правительственные учреждения, которые будут заниматься повседневной работой. Если же дело дойдет до войны — наш долг в том, чтобы обеспечить победу. — Через стол он в упор взглянул на Беккера. — Каково ваше решение, майор?
— Что будет с Джейми Нчобе?
— Я еще не решил, — ответил Стюарт. — Она слишком много знает о нас.
— Если вы убьете ее, я убью вас, — сказал Беккер. — Это верно, как дважды два — четыре.
— Возможно, у меня не будет альтернативы, — сказал Стюарт без малейших признаков страха.
— Вы предложили мне работу, — сказал Беккер. — Предложите работу ей.
— Сомневаюсь, что мы сможем предложить ей жалованье, которое ее устроит, — сказал Стюарт.
— Ей не нужны ваши деньги. Дайте ей достойную работу, и она будет трудиться за минимальное жалованье.
— Какую работу вы имеете в виду?
— Единственная вещь, которая может привлечь ее — вызов, — сказал Беккер. — Она отыскала вас меньше чем за четыре дня. Наймите ее, чтобы она довела до совершенства вашу систему безопасности.
— Вы полагаете, она согласится?
— Я точно знаю, что согласится.
— Хорошо, — сказал Стюарт. — Проверим. — Он включил интерком. — Я хочу поговорить с Джейми Нчобе. Включите изображение.
Над столом Стюарта появилась голография Джейми Нчобе. Судя по всему, она не подозревала о присутствии в кабинете Беккера.
— Мисс Нчобе, ваш друг майор Беккер только что выдвинул предложение, которое может оказаться выгодным для нас обоих. — Стюарт помолчал. — Согласитесь ли вы работать на нас с особым поручением скрыть существование операции «Джокер» так надежно, чтобы никто — даже человек, равный вам по таланту — не смог обнаружить его?
— Это предложил Беккер?
— Совершенно верно.
— И он подтвердит это, когда я увижусь с ним?
— Конечно.
— Почем мне знать, что вы не прикончите меня, когда я закончу работу?
— Я даю вам слово.
— Вы десять лет лгали всем и обо всем. С чего бы мне вам верить?
— Как я могу убедить вас, что я не лгу? — спросил Стюарт.
— Никак. Зато я могу сказать вам чистую правду, не важно, поверите вы мне или нет.
— Что именно?
— У меня есть друзья, которых вы бы с полным основанием назвали отталкивающими типами. К завтрашнему дню все они будут знать, что если со мной случится что-то плохое, то виноваты в этом будете вы.
— Если высчитаете, что это необходимо… — пожал плечами полковник.
— Еще как считаю. — Она помолчала. — А как насчет денег, которые я… гм… одолжила со швейцарского счета Джиллетта?
Стюарт несколько мгновений молчал, раздумывая.
— Они ваши — в обмен на письменное обязательство хранить молчание касательно нашего существования и событий последних четырех дней.
Настала очередь Джейми обдумывать свой ответ.
— Хорошо, полковник. Сделка заключена.
— Что касается жалованья…
— Об этом не беспокойтесь, — сказала она. — Я уверена, что вы будете более чем щедры.
— Добро пожаловать на борт, Джейми.
— Мисс Нчобе, полковник.
— Прошу прощения.
Стюарт отключился и, когда голография Джейми исчезла, включил другой канал интеркома.
— Слушаю, сэр.
— Освободите Джейми Нчобе и сообщите мне, когда она покинет здание.
— Послать за ней хвост, сэр?
— Нет. Пусть идет куда хочет.
— Есть, сэр!
Стюарт повернулся к Беккеру:
— Итак?
— Вы действительно очень щедры, полковник Стюарт.
Стюарт невесело усмехнулся.
— Если бы я забрал деньги, она все равно бы их опять украла. Я хочу, майор, чтобы вы как можно убедительнее растолковали ей, что это — взятка за молчание. — Он сделал паузу, и лицо его стало жестким. — Она должна понять, что если она когда-нибудь попытается огласить то, что ей известно о «Джокере», ей конец.
— Я передам ей это, — сказал Беккер.
Ожил интерком.
— Сэр, Джейми Нчобе покинула здание.
— Спасибо.
— Что-нибудь еще, сэр?
— Надеюсь, что нет, — сказал Стюарт. Он повернулся к Беккеру. — Что ж, майор, будет «что-нибудь еще»?
— Нет, — сказал Беккер.
— Так вы присоединитесь к нам?
Беккер долго, в упор смотрел на Стюарта.
— Прежде чем я вам отвечу, я хочу, чтобы вы знали, что вы мне не нравитесь, а ваш метод разрешения проблем есть не что иное, как узаконенное убийство.
Стюарт не дрогнул.
— Вы имеете право на собственное мнение. Итак, вы присоединитесь к нам?
— Да, — сказал Беккер, — но должен сразу сказать вам, что это не имеет ничего общего с вашими угрозами, и мне лично наплевать на то, что вы делаете или не делаете в отношении чеботти. Тактические выверты и двоедушие я оставляю генералам и адмиралам.
— Тогда почему же вы присоединяетесь к нам?
— Несколько минут назад вы назвали меня необыкновенным человеком. Это не так. Меня заботят по-настоящему необыкновенные люди, такие, как Уилбур Дженнингс, который сумел разглядеть брешь в выстроенной вами стене и нашел мужество выступить против вас. Если им надлежит уцелеть, а не исчезнуть, им понадобится хороший адвокат.