– Бедная женщина! – вмешалась в разговор до сих пор молчавшая
Дама – Я бы от такого сразу ушла.
– Ух ты, ну ты – ножки гнуты! – возмутился я – Тактичнее нужно быть! У меня, например, и мыслей не возникало пенять жене на её запахи. Поэтому у нас с ней полное взаимопонимание.
– Вот так парочка – гусь да гагарочка! – съязвила первая дама.
Видя, что с такими эгоистками каши не сваришь, я обратился с тем же вопросом к медсестре.
– Ой, не знаю,– зарделась она и позвала старшую. Та, узнав, в чём дело, приняла соломоново решение. Через минуту меня на каталке вместе с капельницей вывезли в дальний конец коридора, где технички хранили свои тряпки и вёдра. Там отчётливо пахло хлоркой, и было довольно прохладно.
Мне такое совсем не понравилось. Спазмы мои улеглись, а вопли были услышаны. Меня вернули в процедурку. В животе снова заурчало. Но тут и лечебное время закончилось
Уходя, я не сдержался и «порадовал» дамочек доброй порцией сероводорода. Поставил, в лучших традициях нонконформизма, точку в нашей дискуссии.
Человек и собака
Человек смотрел на собаку. А она смотрела на него, надеясь на помощь. Дело в том, что сегодня утром она потерялась и примерно час назад пыталась перебежать дорогу в поисках следа своих хозяев. Но получила страшный удар промчавшегося автомобиля. Истошно крича и заваливаясь на бок, она отползла на обочину. Здесь силы совсем оставили её.
А через час появился этот человек. Он молча курил и смотрел на собаку. Он мечтал стать суперменом и никого не бояться. Таким желанием он проникся ещё вчера вечером, когда обкуренные молокососы у пивного ларька отобрали у него кошелёк и подбили глаз.
Теперь он хотел стать суперменом и убить вчерашних обидчиков. Он полагал, что супермен может распоряжаться жизнями других существ по своему усмотрению. Ему ещё не приходилось убивать кого-нибудь. Но глядя на искалеченную собаку, он вдруг подумал, что вот её-то убить будет несложно. Собака догадалась о намерениях человека и смотрела на него умоляющим взглядом, пыталась встать, да не смогла.
Человек старался вызвать в себе злость к собаке, но злости не было.
Вздохнув, он отшвырнул окурок в сторону и поднял кирпич, как нарочно валявшийся неподалеку. Первый удар у него не получился. Кирпич лишь
вскользь задел собаку по голове, но она завизжала, объятая страхом смерти.
Чужой страх подзадорил человека. Это оказалось чертовски приятно – вызывать чей-то страх. Он снова и снова поднимал кирпич и силой опускал его, метя несчастному животному в голову. Наконец собака затихла.
Человек оглядел мокрый от крови кирпич и бросил его в кусты. Тут он заметил на шее собаки ошейник с какими-то жетонами.
– «Ишь ты!» – усмехнулся человек и пошел прочь. По дороге он проанализировал эпизод и остался собой доволен. Он решил, что двигаясь вот так – от простого к сложному, ему удастся стать настоящим суперменом.
Сила жизни
Весной набухшая река вгрызалась в обрывистые берега, обрушивая их. Молодой красавец-тополь, как ни цеплялся корнями за землю, но оказался в воде. Река с урчанием подхватила его и потащила неведомо куда. На отмели река выдохлась, да так и бросила свою добычу.
Дно в этом месте было илистое и корни дерева, почувствовав под собой благодатную почву, уцепились за неё. По стволу двинулись живительные соки. Тополь, хоть и лежал плашмя, но на той стороне, что выступала из воды, весь покрылся зелёными листочками, погнал молодые побеги.
Жизнь продолжалась. Надолго ли? Что будет зимой и в следующее половодье? Тополь об этом не думал. Он радовался каждому мгновению, отличающемуся от небытия.
Я, проходя по мосту, каждый раз смотрел на отмель внизу и радовался вместе с тополем. Собственные недуги не казались мне такими уж страшными. Я чувствовал, что нужно бороться за жизнь до конца и приветствовать каждый её миг.
Часть вторая. Стихи
Талант, опалённый войной
Шёл над землёй сорок первый безжалостным вихрем
Чёрным потоком враги устремились к столице.
Красная армия, стоя в крови по колено,
Натиск чудовищной силы сдержать не могла.
Власти решили тогда поскрести по сусекам.
Вождь призывал населенье к священной войне.
Бабы опухли от слёз, мужиков провожая,
Чуя нутром, что теперь уж не свидеться им.
Марши бравурные горестный плач заглушали,
И в эшелоны садились, вздыхая украдкой,
Люди постарше и толпы зелёных юнцов.
Был здесь Ванюшка, лихой гармонист деревенский,
Свадьбу сыгравший всего лишь полгода назад.
Деву Марию прося о спасении мужа,
Сунула в руку ему образок молодуха.
Мчался состав с новобранцами, вёрсты глотая,
Но под удар авиации вражьей попал.
Пламенем адским горели вагоны и люди,
Вспарывал землю неистовый ливень свинцовый.
Души погибших, с телами своими прощаясь,
В скорбное небо одна за одной уходили.
Все уцелевшие выли от злости бессильной –
Было винтовок две штуки, и те у конвоя.
Раненых стоны звучали хоралом зловещим.
Наш гармонист крепко пальцами стиснул иконку.
– Дева Мария! Спаси и помилуй! – молился.
То же шептал он, когда санинструктор-девчонка
Плача, тащила его на себе сквозь туман.
Долгое время он был между жизнью и смертью,
Сразу лишившись обеих раздробленных ног.
Серые будни в больничной палате томили.
Горем своим поделился с супругой в письме.
Был потрясён, не дождавшись из дома ответа.
– Значит, не нужен я ей! – бились мысли в мозгу.
Долго не думал, пошёл на вокзал побираться.
Но оказалось и там всё не очень-то просто.
Люди лихие собрали увечных в бригаду,
Дали гармошку ему, испытав для начала.
Деньги пройдохам пришлось отдавать до копейки.
Скудно кормили, но водка была каждый день.
Ночь коротая в подвале на грязном матрасе,
Деве Марии молился по-прежнему он.
Как-то под вечер прикрыл он глаза, полупьяный,
И поутихла гармошка в усталых руках.
Но, как во сне, пала вдруг перед ним на колени
Женщина с радостным криком: – Нашёлся, родной!
Наш гармонист поутру вместе с милой женою
Ехал домой, чтобы встретиться с сыном своим.
Дома, окрепнув, не мог оставаться без дела.
Вспомнил, что раньше неплохо умел рисовать.
Стал создавать на холсте Богоматери образ,
Чудо спасенья явившей в кровавую ночь.
И получилась картина настолько реальной,
Что вызывала собою всеобщий восторг.
Так и прославился наш богомаз по округе,
Силой таланта безумье войны осуждая.
Звали порою Ивана расписывать храмы.
Цену не гнул он, смущаясь всегда при расчёте.
Умер над фреской, с любимою кистью в руках.
Спит он теперь, осеняемый Вечным Покоем.
Имя его не забыли ни дети, ни внуки .
Жив до сих пор он в чудесных твореньях своих.
Модус вивенди
Предавших меня не вспомню,
Пусть даже они и живы.
Прекрасен мой мир огромный
Без их образин фальшивых.
Горжусь я всегда к тому же,
Что сам предателем не был.
Не лез я в грязные лужи,
Не злил понапрасну небо.
Поэтому мне комфортно
В снегах и пустынях знойных.
Я даже при встрече с чёртом
Ищу компромисс спокойно.
Вызов
Иду над пропастью по узкому карнизу,
Обдуманно бросая дерзкий вызов
Всей прежней жизни, пусть благополучной,
Но ставшей почему-то очень скучной.
Упрямый ветер строит козни мне,
Сердито шепчет:– Возвращайся, идиот!
Я прижимаюсь к каменной стене,
Но продвигаюсь всё-таки вперёд.
Толпа зевак на это смотрит снизу,
Ждёт от меня какого-то сюрприза.
Уже там кто-то бьётся об заклад,
Что упаду я рано или поздно
Или бесславно поверну назад,
Мою задумку объявляют несерьёзной.
А между тем закончился карниз.
Но я не собираюсь прыгать вниз,
Чтобы враги меня смешали с пылью.
Есть путь другой, приемлемый вполне,
И будоражат кожу на спине,
Наружу прорываясь, крылья.
Сонет
Я в сновидениях своих,
Порой томительных и странных
Друзей встречаю дорогих,
В Аид ушедших слишком рано.
О них стихи слагал всю ночь,
Терзая рифмы в нетерпеньи,
Но почему-то мне помочь
Не захотело вдохновенье.
Наплывы нынешней ненужной суеты
Лишь затеняют прошлого картины,
А те, кто рядом – слепы, как кроты
Сердца их будто сделаны из глины.
Но путь мой среди них не бесконечен
И выведет меня друзьям навстречу.
Один день из жизни Пушкина
«Выпьем с горя! Где же кружка?»
А.С. Пушкин
Однажды Александр Сергеич Пушкин,
Приняв участие в вакхическом застолье,
Сражён был утром головною болью
И к няне возопил: – «Подружка
Давнишняя и верная моя!
Скорее, милая, неси мне водки!
Иначе запросто погибну я!»
Через минуту няня с видом кротким
Страдальцу полный подала стакан.
Тот, выпив, вскрикнул: – «Что за ерунда!
В уме ли ты? Ведь это же вода!
Ты мне поплатишься за свой обман!»
На это няня отвечала без опаски:
– «Пить много водки вредно для здоровья».
Ей гений возмущённо прекословил:
– «Ну вот, опять рассказываешь сказки!»
– «Да, кстати, – оживилась няня,-
Садись к столу, не напрягаясь шибко.
Запишем сказку о царе Салтане,
А можно и про Золотую Рыбку».
И заработал творческий тандем
На радость несомненную нам всем.