Как мы уже знаем, она была сформирована из гвардейских офицеров, при нашем дивизионе, но с 21 ноября почти все офицеры гвардии были переведены в Крым в Гвардейский Отряд, а свою батарею должны были сдать, и она включалась, точнее, оставалась в составе 1-й пехотной дивизии.
Полковник Миончинский назначил ее командиром штабс-капитана Стадницкого-Колендо и несколько офицеров из генерала Маркова батареи: подпоручиков Леонтьева[261], Никитина[262], Ледковского[263], поручика Лопина[264], прапорщиков: Качалина[265], Парышева[266], Сорокина, Бобынина[267], Макаревича[268] и Афанасьева[269], при старшем офицере поручике Щавинском[270]. Красные погоны у солдат заменены черными марковскими.
26 декабря в с. Калиновка прибыл полковник Лепилин Александр Михайлович, л.-гв. 3-й артиллерийской бригады и перешедший в армию, и вступил в командование, а штабс-капитан Стадницкий-Колендо стал 1-м старшим офицером. Никаких данных о действии батареи, за период ее пребывания в гвардии, не имеется.
30 ноября, с вечера, части заняли район сел Грушевка—Калиновка. Густые туманы и сильные морозы затрудняли наблюдение. Затем разразилась страшная метель, совершенно отрезавшая от тыла, начались испанка и сыпной тиф, питание из-за бедности населения скудное. Прерван был и телефон, а больные и раненые не эвакуировались несколько дней. 13-го в Грушевку прибыли 3-я батарея и две гаубицы, на волах. 1-е орудие под командой штабс-капитана Шперлинга перешло в с. Калиновка в Сводно-гренадерский батальон, при отряде полковника Колосовского.
14-го отряд полковника Сальникова при трех орудиях генерала Маркова батареи, выступил из Грушевки для наступления на с. Медведовское. Хотя бой за село и был упорный, но выбить противника не удалось, и отряд остался ночевать на снегу в поле, при сильнейшем морозе. Утром бой возобновился, селение занято. За ночь у многих потрескалась обувь от огня костров и до 30% оказалось обмороженными из-за отсутствия теплой одежды.
16-го с утра отряд перешел в наступление на с. Шишкино, где находились главные силы Таманской армии. Произошел очень упорный бой, ибо к красным подошли резервы.
Вместо полковника Миончинского приехал полковник Третьяков, сказавший, что полковник Миончинский не приедет, так как занят делами хозяйственными по дивизиону. Тем временем бой разгорался, малочисленные цепи марковцев залегли, красные батареи обильно все обстреливали, и вдруг ко 2-му орудию на рыси быстро подъезжает наш командир и говорит: «Не вытерпел, уж так у вас стреляют; наверно, очень весело. Все бросил и решил приехать».
В это время у красных выскочил бронированный трактор; второе орудие получает приказание стрелять по нему, а сам командир с 3-м орудием вылетает вперед и открывает огонь на прицеле 20.
Кругом разрывы, и осколком одной из гранат полковник Миончинский смертельно ранен. Подъехавшая с повозкой батарейная сестра Д.И. Сулацкая стала делать ему перевязку, но рана в живот была тяжела и Д.Т. Миончинский скончался, не приходя в сознание. В батарее ранены Полубинский[271] и Сокольский[272], 4 солдата и 2 лошади. Отряд, теснимый красными, отошел в село Медведовское. В командование дивизионом вступил полковник Машин, а генерала Маркова батареей – штабс-капитан Князев.
Тяжело было на душе у всех марковцев, судьба была жестока к ним. Еще один из их храбрейших начальников пал смертью храбрых.
Через несколько дней тело полковника Миончинского было похоронено в Екатеринодаре в присутствии генерала Деникина, лично несшего гроб, всего штаба армии, английской и французской миссий, многочисленных сослуживцев и друзей, погребено в усыпальнице Собора, рядом с могилой генерала Алексеева.
17 декабря противник перешел в наступление, и с утра начался сильный бой, никакие потери его не останавливали, и под натиском начался наш отход к с. Ореховка. Ранен пулей в горло генерала Маркова батареи прапорщик Архипов.
Весь день 18-го прошел спокойно: густой туман при 10 градусах мороза.
19-го на фронте дивизии начались атаки таманцев с раннего утра, коих превосходство в числе было велико. В с. Калиновка стояло 1-е орудие генерала Маркова батареи с 1-м батальоном генерала Маркова полка и со Сводно-гренадерским, недавно сформированным и нестойким. Накануне батальон генерала Маркова полка был направлен в с. Ореховка, и орудие осталось с гренадерами. Противник повел наступление, а к полудню его конница обошла фланг и заняла часть селения. Гренадеры стали поспешно отступать, орудие осталось без прикрытия. Заметив все это, штабс-капитан Шперлинг на широкой рыси вывел орудие, но четыре наших телефониста, сматывавшие провод, были атакованы конницей. После сопротивления прапорщики:
Кислицын[273] убит пулей, Павлов[274] зарублен, а Меньков[275] и Степанов[276] захвачены в плен.
После целого ряда издевательств, в одном белье по снегу и в мороз, их отвели в с. Падинское, где снова издевательства, после которых они были облиты керосином и сожжены живыми.
На правом фланге дивизии еще до рассвета начался бой. В тумане красные атаковали в сторожевом охранении 2-е орудие генерала Маркова батареи, которому пришлось отходить вдоль фронта под ужасным огнем и по скользящей дороге. Был убит солдат-ездовой, несколько лошадей, орудие, затертое в селе повозками, пришлось оставить, причем доблестный прапорщик Лисенко вынес прицел и панораму, а другие и замок орудия. Весь день шел сильный бой. В гаубичной батарее, отходящей в особо тяжелых условиях с волами в уносах, ранены: прапорщик Полухин[277], подпоручик Порецкий[278] и тяжело полковник Ленартович[279], умерший через два дня от заражения крови.
Оставив с. Высоцкое, части дивизии отошли в Сергиевку, откуда 20-го после тяжелого подъема легкие орудия расположились в редких цепях пехоты. Наступал очередной кризис и конец Ставропольского сражения. Некоторые части пришлось отвести в резерв для пополнения. Фактически сотни стояли против многих тысяч. В полках добровольцев оставалось не более 120—150 человек, лучше было у кубанцев: прибывало пополнение из новых их станиц. В тылу несознательные разлагатели формировали что-то, сидя по кафе и ресторанам. Генерал Деникин пишет: «Люди гибли, но оставались традиции, оставалась идея борьбы и непреклонная воля к ее продолжению. Старые, обожженные, обрубленные, но не поваленные стволы обрастали новыми ветвями, покрывались молодой листвой, и снова стояли крепко в грозу и бурю».
21 декабря кризис разрешен победой. Всю ночь цепи лежали в поле, морозно, сыро и туман. На самом правом фланге Офицерский полк и 4-е орудие генерала Маркова батареи, правее должна была быть конница, но она на ночь ушла назад кормить лошадей, а левее – кубанские стрелки. В одном полку что-то 117 штыков, а в другом 124 или наоборот. Начинает светать чуть-чуть. Замерзшие люди греются. Начальники 4-го орудия и команды телефонистов пошли выяснить обстановку. Орудие стоит правее всего, и соседей нет, от цепи шагах в двустах. Пехота начинает присматриваться, и едва вышедшие вернулись к орудию, как из тумана бросились таманцы, и началась штыковая работа. Пришлось после короткого сопротивления отходить. Внизу обрыв, выстрелы картечью, подбегает номер орудия и просит длинный телефонный провод, чтобы взорвать пушку, и вдруг справа вылетают лавы со сверкающими шашками. Кто это?.. Это 2-й казачий полк, врывающийся во фланг и тыл красных. Пехота переходит в контратаку. На месте же позиций находит всех своих оставленных раненых, приколотых штыками. Захвачено много пленных, и расстрел комиссаров. Роты и орудия пополнились прекрасными солдатами.
Началось общее отступление красных, в тыл которых произведен был блестящий удар генерала Врангеля с занятием сел Петровское, Сухая Буйвола и Шишкино. К вечеру нами заняты села Орехово и Высоцкое.
…Наша дивизия 31 декабря заняла огромное село Александровское, а 8 января 1919 года собралась на станцию Минеральные Воды. Второй Кубанский поход закончился, и предстояла борьба в Донецком бассейне.
Н. ПрюцШИШКИНО[280]
После Великой войны 1914—1918 годов в России война продолжалась. Годы войны 1917—1922 можно назвать войной Национальной. Шла борьба за национальное бытие России.
Историки всякого толка и воззрения, имея или не имея под рукой достаточно исторического материала по Белому движению, естественно, освещали события той эпохи под своим углом зрения.
Дивизии Белой армии на Юге России: Корниловская, Марковская, Дроздовская и Алексеевский полк; артиллерийские бригады: Корниловская, Марковская, Дроздовская и Алексеевский артиллерийский дивизион, поименованные по особенностям их формы «цветными», написали коллективным трудом хронологическую, правдивую историю своих частей.