Инспектор ГАИ шагнул на проезжую часть и грозно взмахнул жезлом.
– Вот зараза! – пробормотал себе под нос Иван, тормозя. – Ладно, ему же хуже!
– Лейтенант Кравчук, – небрежным жестом изобразив подобие отдания чести, представился полицейский. – Ваши документы, пожалуйста!
Иван подчинился.
– Почему нарушаем? – даже не заглянув в полученные бумаги, задал вопрос лейтенант.
– Нарушаем? – простодушно переспросил Голицын. – Что нарушаем?
– Весь список огласить? – нахмурился инспектор. – Езда без шлема – раз. Перевозка пассажира – два. Превышение максимально допустимой скорости – три… Продолжать?
– Торопимся очень, товарищ лейтенант! – жалостливо проговорил Иван.
– Поспешишь – людей насмешишь! – бросил полицейский. – Пройдемте в машину.
Вздохнув, Голицын, провожаемый встревоженным взглядом Леры, поплелся вслед за инспектором к припаркованному за кустом «Форду» ДПС.
Однако не прошло и десяти секунд, как полицейский автомобиль тронулся с места и плавно выкатился на проезжую часть. Левое переднее стекло опустилось, и водитель махнул Боголюбовой рукой:
– Скорее, садись!
– Зачем ты это сделал?! – воскликнула Лера, плюхаясь на заднее сиденье «Форда» – для этого ей, впрочем, пришлось сначала сдвинуть обмякшее тело того самого лейтенанта. Еще один парализованный полицейский безмятежно покоился на переднем сиденье справа от водителя.
– Сами напросились, – буркнул Иван. – И потом, надо же было опробовать «Шилк», год без дела пролежал – мало ли что?! Все работает. Зарядов вот только совсем мало. Кстати, с этими архаровцами я управился одним выстрелом! – не без гордости заметил Голицын. – Да ладно тебе, ничего с ними не будет! – бросил он, поймав в зеркале заднего вида неодобрительный взгляд девушки. – Разве что без заработка сегодня останутся…
С включенным проблесковым маячком – но без сирены – автомобиль помчался по ночному городу.
– Вообще, так даже лучше, – проговорил Иван, сворачивая на МКАД. – Теперь нас точно никто не остановит!
Лера предпочла промолчать.
Их план был предельно прост: устроить засаду возле съезда с Минского шоссе на поселок Жаворонки, дождаться появления кортежа пунктуального Тимощука, когда автомобили сбросят скорость перед поворотом, при помощи «Шилка» нейтрализовать охрану и захватить ранольского агента. Дальше – по обстоятельствам. Терять им все равно нечего, а так выходит какой-никакой, да шанс…
До поворота на Старую Смоленскую дорогу, в свое время ставшую роковой для Наполеона Бонапарта, они добрались без приключений: не столь многочисленные автомобили торопились уступить дорогу куда-то спешащим «гаишникам». На Минке же, едва миновали Одинцово, рядом нарисовался какой-то черный внедорожник. Некоторое время он держался вровень с их «Фордом», затем, нагло опередив, перестроился в их ряд и начал потихоньку притормаживать. Иван не удивился: подсознательно он чего-то подобного ждал. Тем не менее, выругавшись, Голицын попробовал, в свою очередь, обогнать наглый джип, но тот, вильнув, осуществить задуманный маневр не позволил. Попытка обогнуть внедорожник справа также не имела успеха – Ивана едва не вынесло с трассы.
Пока Голицын вел борьбу с джипом, слева нарисовался еще один, точно такой же. Вдвоем они принялись аккуратно отжимать их «Форд» на обочину.
– Что происходит? – испуганно спросила с заднего сиденья Лера.
– Боюсь, что нас обнаружили, – тихо проговорил Иван. В его правой руке появился бластер. – Эх, всего три заряда! Минимум два потребуется на Тимощука и его охрану…
– Что ты собираешься делать?
– Прорываться, что же еще?! Ты там пристегнута? Пристегнись!
Резко дав по тормозам, Голицын пропустил притирающий его слева внедорожник вперед и, крутанув руль, бросил «Форд» в левый ряд. На какой-то миг оба преследующие их автомобиля оказались практически на одной линии – и Иван спустил курок. «Шилк» послушно отозвался негромким хлопком.
Внедорожник впереди повело в сторону, он задел бампером металлическое ограждение на разделительной полосе и, отскочив обратно, стал разворачиваться поперек дороги. Судорожно выкрутив рулевое колесо, Голицын попытался обогнуть внезапно возникшее препятствие справа, но мощный удар в водительскую дверь засвидетельствовал, что это ему удалось не вполне. Тут же последовал еще один удар под левый локоть – сработала боковая подушка безопасности. Иван на мгновение выпустил из рук руль – и в следующий миг его «Форд» «догнал» мирно тарахтящий в правом ряду грузовичок. Лицо Голицына обожгло: раскрылась передняя подушка, и двигатель заглох.
Несколько раз прокрутившись вокруг собственной оси, «Форд» этаким пропеллером вылетел на обочину и, скатившись в кювет, замер.
Прежде чем Иван успел вскинуть руку с «Шилком», кто-то рванул на себя помятую водительскую дверь.
– Не двигайся, идиот! – в висок Голицына уперся холодный ствол бластера. – Ты и так уже всех нас едва не покалечил! Антон, отстегни у него «Шилк» от греха!
Распахнулась дверь с противоположной стороны и кто-то, перегнувшись через тело парализованного гаишника, принялся колдовать над застежкой Иванова бластера.
Голицын заскрежетал зубами от отчаяния.
– Папа! – послышался вдруг сзади изумленный голос Леры. – Ты?!
– А вы кого ждали? – хмуро спросил полковник Боголюбов, пряча «Шилк». – Гайдукова?
11
– Скорее! – опомнившись, Иван принялся торопливо выбираться из покореженного автомобиля. – Надо спешить! Теперь мы его точно возьмем!
– Кого – возьмем? – спросил, нахмурившись, полковник.
– Тимощука, кого же еще?!
– Артура Максимовича Тимощука, замглавы Администрации Президента, – тут же пояснила с заднего сиденья Лера.
– И куда же мы его должны взять? – Боголюбов перевел недоуменный взгляд с Ивана на девушку, затем обратно.
– В плен! – выпалил Голицын. – Возьмем, захватим, выкрадем – не суть! Главное – успеть до выхода статьи!
– Какой еще статьи? – совершенно потерял нить его рассуждений полковник.
– Ну, в этой английской газете, как ее там?! «Сон» или «Сын»… Не важно! Которую Николь написала!
– Николь?
– Николь Декуар, французская журналистка. Вот, посмотрите, – распахнув дверцу, Лера протянула отцу конверт с версткой злополучной статьи. – Завтра… А точнее, уже сегодня утром это будет опубликовано в лондонской «Сан».
– Поэтому и надо спешить! – подхватил Иван. – Перехватить Тимощука, пока он не залег на дно!
– Так на что он вам сдался, Артур Максимович Тимощук? – слегка склонившись к фаре внедорожника, полковник принялся изучать листы с текстом.
– На то, что он – агент Ранолы! – крикнул Голицын.
– Что? – оторвавшись от статьи, Боголюбов удивленно посмотрел на Ивана. – Артур Тимощук – агент Ранолы? С чего вы взяли?
– Так все сходится на нем! Вступил в должность недавно – после возвращения Президента из Африки! Сопровождает его на всех ключевых мероприятиях! Я сам видел! И самое главное: на прежнем месте работы – якобы в администрации Краснодарского края – никто никогда о нем не слышал! Ведь так? – оглянулся Иван на Леру, ища поддержки.
Девушка с готовностью кивнула.
– Тимощук стоит за спиной Президента! – с новым пылом заговорил Голицын. – А Президент, если вы не в курсе…
– Оставим пока в покое Президента, – резким жестом остановил Ивана полковник. – Что же касается Тимощука, то ничего удивительного, что в Краснодарском крае о нем слыхом не слыхивали. Артур Максимович никогда там не работал!
– Как – не работал? – ахнула Лера. – То есть понятно, что не работал, но…
– Да вот так, – развел руками ее отец. – До перевода в Администрацию Президента Тимощук действительно работал в краевых структурах. Вот только не в Краснодаре, а в Красноярске!
– Не может быть! – прошептала девушка. – Я же сама читала анкету на сайте… Неужели…
– В Краснодаре, в Красноярске – не важно! – пришел ей на помощь Голицын. – Мы провели подробнейший поиск по всему Интернету! Футболист Тимощук нам попадался, археолог Тимощук – попадался, еще куча всяких Тимощуков попадалась – но ни одного начальника отдела краевой администрации – ни Краснодарской, ни Красноярской, ни даже Приморской или Ставропольской!
– И неудивительно, – заметил Боголюбов. – Дело в том, что, работая в администрации Красноярского края, Артур Максимович одновременно числился по нашему ведомству. А мы, как известно, лишнего пиара стараемся избегать.
– По нашему ведомству… – обескуражено проговорил Иван. – Так, значит, он…
– Одно другому не мешает! – вновь вступила в разговор Лера. – Мало ли кто по какому ведомству числится! Вы мне вот что скажите: этот Тимощук – он за Ранолу или за Альгер?
– Полагаю, он за Россию, – проговорил полковник.
– Ну, это все так говорят! – хмыкнул Голицын. – Я – за Россию, вы – за Россию, Гайдуков вон тоже типа за Россию! И Пашка Хохлов… Вы, кстати, в курсе насчет Хохлова?
Боголюбов кивнул.
– Так вот, он, небось, тоже скажет, что двумя руками за Россию! Что уж говорить о Президенте…
– Вот и не надо лишний раз трепать имя Президента, – повторно одернул Ивана полковник. – Ладно, мне все ясно, – сложив листки со статьей, он спрятал их обратно в конверт. – А теперь садитесь в нашу машину – едем!
– Куда? На перехват Тимощука? Давно пора!..
– Дался вам этот Тимощук! Нет, конечно. Возвращаемся в Москву, – и, видя, что Голицын продолжает колебаться, жестко добавил: – Считайте, что это приказ, курсант!
Иван, Лера и Глеб Соколов стояли на застекленном балконе почти лишенной мебели трехкомнатной квартиры, расположенной на двадцать девятом этаже высотной башни на северо-западе Москвы. Над столицей разгоралась заря. Сам город еще оставался в тени, но уже блестел в первых солнечных лучах золотой купол храма Христа Спасителя, драгоценной россыпью переливались маковки кремлевских соборов, с каждой минутой все более затмевая безраздельно царствовавшее во тьме ночи кроваво-красное сияние пятиконечных рубиновых звезд. Тянули к свету свои острые шпили знаменитые высотки МГУ, МИДа, гостиниц «Ленинградская» и «Украина», жилых зданий на Котельнической набережной и Кудринской площади, на площади Красных Ворот, с ними неумело пытались соперничать аляповатые небоскребы современной постройки…