т-тУфк-з
– Не хочу, чтобы так было! – воскликнула дочь, ударив кулаком по стене.
Карта пошатнулась и чуть не упала.
– Я тэж не хочу. Алэ що нам делать?
Теперь у Саши не нашлось ответа. Она молча доела суп и, поставив тарелку в раковину, очистила посуду тоненькой струйкой из-под крана.
На ночь воду отключают. Девушка потопала к себе в комнату, чтобы переждать этот удручающий момент.
Сегодня холоднее, чем вчера. Слышно пушечную канонаду и грохочущие взрывы вдали. Поэтому засыпала в наушниках, погружаясь в сон под музыку Boards of Canada.
Утром пропустила все уроки.
Когда пришла мать, Саша уже позавтракала.
– Ниче’го не болит?
– Почему ты меня не разбудила? Я проспала!
– После вчерашне’го не стала тревожить. Хотела, щоб ты отдохнула.
– Я не ранена и не больна. В школу всё равно ходить буду.
Дочка закрылась у себя.
Через полчаса открылась и, набравшись смелости, убежала в гости к однокласснице.
На улице мало людей. Раньше их было гораздо больше. Троллейбусы ещё катались, но девушка решила пройтись на своих двоих. И так уйму времени проводила в тесном помещении.
Вот здание, где обитает подруга Яна. Типичная девятиэтажка. У балконов торчат кондиционеры, у парадных подъездов сидят бабушки. Так и не скажешь: идёт война. Разве что на деревьях развешаны цветные метки, указывающие, где ещё ловится сигнал сотовой связи.
Саша пешком поднялась на восьмой этаж и нажала круглую кнопку в электрощитке.
дз-з-з
– Кто? – раздалось из-за двери.
– Тхэквондо.
– Сашк, – крикнула Яна и открыла дверь. – С тобой всё ок?
– Да так. Попала вчера под удар, – невозмутимо ответила Саша.
– Вот скотины, уже центр города бомбят. Около рынка, да? В школе об этом говорили.
– Ну такое-е… – девушка забралась внутрь прохладной квартиры и, сев в кресло, взялась за старый журнал. – А ещё что?
– Ещё вояки приходили. Рассказывали, где предохранитель на пистолете, и дали боевую гранату подержать. Тяжеленная такая.
– Значит, ничего не пропустила. Папа научил меня обращаться с оружием.
Закрыв журнал на развороте с жирным заголовком "Неизведанные удовольствия", девушка устремилась на балкон.
– Слу, – брякнула Яна. – Сегодня вроде без дождя, полезем в супермаркет? А?
Идея быть арестованной Сашу не слишком привлекала, но скучать в пустой квартире без связи хотелось ещё меньше.
Когда девочки выпили два стакана чая, они вышли на улицу и пошагали знакомым маршрутом в район аэропорта. По пути то и дело попадались частные дома со шрамами от артиллерийских снарядов, а дорога была поцарапана осколочными минами, будто с неба кто-то плюнул железной слюной.
Чем ближе к супермаркету, тем больше отпечатков войны: всюду брошенные строения, продырявленные дорожные знаки, воронки в асфальте, застрявший металл в побитых заборах, переломанные деревья… Но девушек это не удивляло.
Подруги гуляли и спокойно беседовали о кошках, встречающихся на пути. Разговаривали о фильмах, о новом кафе и о том, куда пойти учиться после школы.
На затуманенном горизонте проступило здание нового аэровокзала – раскуроченная стальная громадина. Вся в дырках, многочисленных разломах и крупных трещинах.
– Сань, вот проход, давай сюда.
Яна легла на бетонную плиту шестиугольной формы. Затем протиснулась под опавшим деревом и, пригибаясь, пошла в сторону магазина.
– Иду, иду, – сказала Саша, после чего склонилась к рельефному отпечатку железной гусеницы и поползла вслед.
Девочки подкрались к отверстию в разваленной стене и осторожно заглянули внутрь.
Темно. Пахнет крепким алкоголем. На полу рассыпаны мука и сахар. Подруги аккуратно прошли вдоль стены, чтоб не наследить.
Еды уцелело всего ничего. Сперва вытащили консервы, потом крупы и соль. Но ещё кое-где валялись упакованные и вполне съедобные продукты.
Девушки добрались до кондитерского отдела и торопливо забили рюкзаки шоколадом с различными сладостями.
На обратном пути стянули по банке газировки и так же аккуратно, как и пришли, двинулись к выходу.
Пролезли под упавшим деревом и… увидели двух вооружённых автоматами солдат. Один держал на мушке Яну, другой – Сашу.
– Э. Стопэ. Кто такие? – грубо спросил первый.
– Да это же мародёрки, – ответил второй.
– Отпустите, мы не мародёры! – воскликнула Саша.
пШть. я февраль, тридцатому. февраль тридцатому. задержали двух малявок в штатском. производим опознание. пШть.
– Да ладно, а в сумарях тогда что? – осведомился второй и сдёрнул рюкзаки. Заглянув туда волчьим взглядом, швырнул их на землю.
– Почему мы мародёрки? – закричала Саша. – Это ведь ничейное.
– А это главный разберётся. Грузи их, – приказал первый.
пШть. февраль тридцатому. нужен транспорт. подозрение на шпионаж. повторяю, подозрение на шпионаж. пШть.
– У меня брат тоже на фронте служит, он вас всех проучит, лучше отпустите нас. Мы же свои! – голосисто сказала Яна.
– Доброволец? – спросил первый.
– Ополченец, позывной Моторама, слышали о таком?
– Слышал, – заявил второй и подошёл к Яне. – А. Да, я эту дылду знаю. У неё ещё приступы бывают. Ну их на…
– Ладнэ. Проваливайте. Но если ещё раз здесь застукаем – отвезём в штаб.
Первый закончил говорить и ткнул автоматом в рюкзаки. Девочки наспех подобрали свои вещи, развернулись и, не оглядываясь, убежали в город.
пШть. февраль тридцатому. отбой на транспорт. отбой. пШть.
∞∞∞
2.2
В этот день они счастливо покидают страну. Уже прошли регистрацию на рейс и миновали предполётный контроль. Мама сдала весь багаж, а у Саши остался рюкзак с мягкой игрушкой барсука, телефоном и фотографией семьи, когда отец ещё был жив.
Зайдя в комфортабельный салон, они поднялись на вторую палубу и подошли к своим местам. Саша уселась возле иллюминатора и принялась рассматривать здание аэровокзала.
Когда девушка заприметила рабочий аэродром, то искренне изумилась. Она не привыкла, что в аэропорту разъезжают гражданские самолёты, а не танки.
До сих пор Саша видела взлётную полосу наяву лишь у себя в городе, но ни разу оттуда не взлетала. Вскоре непрерывные ракетные обстрелы разобрали аэровокзал на молекулы. Каждый день от него отваливались куски, и новое здание становилось всё уродливей и уродливей. Дольше всего держалась диспетчерская башня. Её строили основательно и уничтожали тоже основательно, обстреливая с обеих сторон.
Сегодня семья переезжает в более спокойное место. Казалось, этот волнующий миг никогда не настанет. Саша смирилась и перестала верить в адекватность, видя, какой нечеловеческий ужас творится в их городе: десятки тысяч погибли бессмысленной смертью.
Девушка свыклась с мыслями, что и сама однажды станет просто числом в "Википедии" рядом с пунктом "Гражданские потери".
Однако всё позади. Благодаря интернету маме удалось подружиться с богатым мужчиной из далёкого северного государства. Он-то и выслал приглашение вместе с деньгами для трансатлантического перелёта.
Вдруг подошёл бортпроводник и попросил застегнуть ремень. Саша не знала, зачем, но согласилась. Она глянула в инструкцию и затянула ремешок, а стюард встал между рядами и приступил к рассказу, где искать спасательный жилет.
За спинкой кресла веселилась компания шумных ребят, которые оживлённо разговаривали. Смеялись. Но Саша их не слушала. Она глядела в иллюминатор и любовалась воздушными лайнерами на бетонном перроне.
Единственный пассажирский самолёт, который видела так близко, сбили прям над её головой. Пылающие обломки градом рассыпались недалеко от Сашиного города. Разодранный металл и клочки горящей одежды навечно останутся в памяти. Сложно вообразить себе нечто хуже, а она видела военный хаос собственными глазами: человеческие останки вперемешку с багажом и рваной обшивкой, беспорядочно раскиданные по колхозному полю.
Но даже такое страшное зрелище не помешает ей сегодня улететь!
«Если мне и суждено отойти в мир иной, пускай я умру в небе, на высоте. Это куда лучше, чем погибнуть от пули старых друзей», – думала девушка.
Она не могла осознать, вследствие чего всё так случилось. Не понимала, почему война пришла в её родной город. Ведь там люди честно работают руками. Спускаются под землю и выгрызают из глубоких недр право на хлеб насущный.
Таким был Сашин отец. Возвращался по вечерам чумазым снаружи, но незапятнанным внутри. Не лгал другим и добросовестно трудился.
Когда в их город начали прилетать фугасные снаряды, грубая боль и разрушение, отец не задумываясь отправился на защиту и сражался до последнего.
Настоящий мужчина. Погиб, ограждая единственное, что осталось, – любимую семью. И раз они сейчас в безопасности, значит, у папы всё получилось.
ФЬЮ-ю-юи-и
Протяжный свист отвлёк Сашу от раздумий: стюард показывал, где находится свисток, разгоняющий акул в случае приводнения.
Поблагодарив за внимание, бортпроводник подошёл к телефонной трубке и по громкой связи объявил, что в ближайшее время будет отрыв от земли.
тууУ…
Слева что-то закрутилось. Звучание похоже на стиральную машинку при выжимании воды. С правой стороны тоже зашумело. Саша сидела между этими звуками и слушала нарастающий гул:
…ууУуууУУуууУУуууУУУууууУУУууу…
Когда турбины сравняли скорость оборотов, монотонный шум наложился сам на себя и превратился в сплошное гудение на одной ноте.
Самолёт дёрнулся – Сашу резко вжало в кресло. Она закрыла глаза и ощутила, как мама цепко схватила её за правую руку. Салон гремел и сотрясался, а пульс так подпрыгнул, что стало трудно дышать.
Заложило уши. Разговора ребят не слышно. Только гул.
Дрожь прекращается.
Чувство свободы и воздушной эйфории.
Открыв глаза, девушка увидела в иллюминаторе автомобильные дороги, дачные участки, широченную реку, многоэтажки и вишнёвый лес.