выглядело оно не слишком приветливо, как и горбун бармен, читавший газету. Я заказал пиво. Угрюмый ответ и грязный стакан, который он в сердцах хлопнул на стойку, ясно давали понять: здесь я не желанный гость.
Я расплатился еврокредитной смарт-картой и сел за столик у окна. На каждом столике стояло по одному монитору и одной клавиатуре. Мониторы были последней модели — «Интелливижуал». Сейчас они в моде, потому что у них самый быстрый отклик. Клавиши на клавиатурах выглядели потертыми и жирными от прикосновения множества пальцев. Да, здесь определенно был бар для хакеров.
— Здравствуй, Конор! — услышал я ее голос сзади. — Я ходила в комнату для девочек.
— Даже во Втором мире? — Я приветливо улыбнулся, а Энди села на стул рядом со мной. Мне нравилось, когда она употребляла старомодные выражения. — Ты ведь знаешь, почему нам всем кажется, будто и в «Изумрудном городе» нам иногда хочется в туалет. Не потому, что действительно нужно, а потому, что тебя так программируют и тебе кажется, будто тебе хочется. То же самое продолжается и когда ты становишься ПВП.
— Знаю, потому что здесь все должно окупаться, а это еще один способ вытянуть у человека кредитки из бумажника. — Она задумалась. — Только что пришло в голову… Что там с моим кадавром? Я имею в виду, с моими физическими функциями.
— Обо всем заботятся автоматически. К тебе подключены разные трубки, по которым все и откачивается.
— Все мои телесные жидкости?
— Да.
— Какая гадость! По-моему, это безнравственно.
— Такие подробности я не проверял. Но по-моему, сейчас такие вещи научились делать виртуозно.
— Ты не проверял? Значит, ты знаешь, где мой кадавр?
— Да, — тихо ответил я.
— Зачем?
— Почему бы и нет? — Я не добавил, что регулярно получаю отчеты о состоянии ее кадавра и плачу дополнительную сумму, чтобы за ней ухаживали получше, чем позволяет пособие. Раньше ее кадавр находился в отделении особого надзора, которое охранялось тюремными охранниками — на тот случай, если ПВП вдруг вернется в тело. Тогда его можно будет подвергнуть законному наказанию. Мне пришлось выложить крупную сумму адвокатам по гражданским правам, чтобы ее перевели оттуда.
— Как-то раз у меня выдался свободный день, вот я и выяснил, где тебя хранят, — беззаботно продолжал я.
— И как я выгляжу?
— Немного похожа на тебя теперешнюю… только чуть старше. Если когда-нибудь придумают, как тебя вернуть, ты выдержишь экзамен на человека.
— Никогда ничего подобного не придумают! — Она вдруг словно очнулась ото сна, понимая, что он навсегда так и останется сном. — Так или иначе, кто захочет вернуться в тамошнюю дыру? Нам с Тибором и здесь неплохо.
— Где он, кстати?
— Скоро придет.
— Как дела у нашего «кулхацкера»? По-прежнему вламывается туда, где его никто не ждет?
Она рассмеялась, запрокинув голову. Смех у нее был заразительным и подкупающим.
— Он думает, что спасает мир. Не самая плохая идея!
— Каким образом он спасает мир?
— Он обожает проверять на прочность разные системы. Говорит, если он их взламывает, кто-то там, в Реале, понимает, что в системе есть сбой, дефект, и его необходимо исправить. Он делает киберпространство безопасным для всех.
Я решил, что сейчас не время с ней спорить.
— Выпить хочешь? — спросил я.
Энди кивнула и подала знак бармену. Пиво ей подали мгновенно; на сей раз бармен широко осклабился, словно говорил мне, что я в порядке. Я откинулся на спинку стула и стал наблюдать за ней. Энди всегда выглядела свеженькой, как будто аватар у нее был совсем новым. Если за аватарами не ухаживать, не прокачивать их постоянно, они потихоньку распадаются. Большинство ПВП довольно неприглядны, ведь они никогда не подпитываются от матрицы: почти у каждого не сочетающаяся с телом рука, нога или прямоугольные заплатки на теле, сделанные на месте отвалившихся кусков кожи. Они напоминают пазлы, в которых потерялись отдельные кусочки. Но к Энди это не относилось. Она всегда выглядела безупречно, красиво — как выглядел бы новый дорогой аватар.
— Как идет жизнь во Втором мире? — поинтересовался я.
— Легче не становится. Одно хорошо: пособия выплачивают вовремя. Зато киберкопы все безжалостнее. Появляется все больше камер. Шпионы повсюду!
— Совсем как в Реале.
— Ты серьезно?
— Да. По-моему, здесь как-то спокойнее.
— Ну, а сам-то ты как? Еще не женился?
— Когда бы я успел жениться? За три недели, что мы не виделись?
— Ты никогда не женишься. У тебя вся жизнь — работа.
— А у тебя?
— При чем здесь я? Мне вечно будет двадцать четыре года! — Энди хихикнула. — Кстати, знаешь, я чиста. Серьезно! Уже давно.
— Ты правду говоришь?
— Зачем мне лгать — особенно здесь?
— Умница.
— Те деньги пришлись очень кстати… После того как взяли наркобарона.
Она помогла мне выйти на один сибирский наркокартель, который орудовал во Втором мире. Сын одного из моих клиентов стал наркоманом; с помощью Энди мне удалось выйти на поставщика. Операция прошла успешно, и я позаботился о том, чтобы Энди хорошо заплатили.
— Я пошла к отличной тетке-мозгоправу. К ней ходят все. Она и сама когда-то торчала, как шпала. Она понимает, почему мы подсаживаемся на всякую дрянь. Теперь мне офигенно хорошо. Офигенно! Жалко только, некуда сходить и некому похвастать!
— Не ругайся; тебе не идет.
Она рассмеялась:
— Ты, конечно, такой старикашка, что годишься мне в отцы, но возраст еще не дает тебе право быть моим отцом!
— И все равно тебе не идет.
— Какое это имеет значение?
— Все имеет значение.
Она пожала плечами:
— Ну, и чем же мы можем тебе помочь?
Я обернулся и увидел Тибора, который подтаскивал себе стул. Наверное, оба вошли черным ходом. «Гусар» казался именно таким местом, куда «свои» заходят через заднюю дверь. По Тибору незаметно было, что он соскочил; наоборот, он казался типичным «улетевшим» киберпанком с башкой набитой всякой дурью. Одежда у него, в отличие от Энди, была мятая и плохо на нем сидела. На ней были новенькие дорогие джинсы в обтяжку; на нем — рваные, с помойки. Штанины волочились по земле, коленки отвисли. Невозможно было угадать, какого цвета были его джинсы раньше. Может, от грязи? Волосы у него стояли торчком — грязные, немытые. И лицо было грязное. На меня смотрели цепкие, недоверчивые глаза. Передо мной был ребенок, который повидал все, что мог ему предложить мир взрослых, но не особо впечатлился. Настоящий хакер; крепкий орешек за клавиатурой с полной путаницей в башке.
Я приветствовал его сухим кивком:
— То, что я собираюсь рассказать, предназначено только для ваших ушей. Дайте слово, что никому не скажете!
— Ты заботился о нас. И всегда держал слово. Мы этого не забудем.
— А он? — Кивком я указал на мальчишку.
— Тибор в порядке. Он поступит так же, как и я.
— Во Второй мир утащили одну очень важную персону.
— Похитили?
— У него отключили КатаПульт.
— Вот здорово! — воскликнул Тибор. — Долбаный ВИП стал ПВП! — Он расплылся в улыбке.
Я сделал вид, что не услышал.
— Чтобы найти его, у нас часов десять. Нельзя допустить, чтобы он стал ПВП.
— Почему? — спросила Энди.
— Потому что… — какого черта? — он — президент Соединенных Штатов!
Энди расхохоталась.
— Ух ты, пошла большая игра! — заметил Тибор, пронзительно присвистнув. Глаза у него загорелись — он почуял возможность отлично развлечься. — Представляю, как здесь все пересрут!
Их реакция меня порадовала. То, что похитили самого президента, им было до лампочки; просто в игре повышались ставки. Им придется изрядно попотеть, чтобы победить, а политической или анархистской фигней они не страдают.
Я наскоро ввел их в курс дела и рассказал о событиях, которые предшествовали похищению.
Когда я закончил, первым отозвался Тибор:
— Десять часов… Чтобы обрыскать весь Виртуал! Ух ты… ну и заданьице. Похоже, трудно придется.
— Надо же… не знал, что ты обычный спинномозговик. — Я быстро соскользнул на хакерский жаргон.
— Пошел ты знаешь куда! Никакой я не спинномозговик! Я ведь не сказал, что найти его невозможно, — возмутился он. — Мать твою так и растак! — Он показал мне средний палец. — Пошел ты! — повторил он.
Энди поспешила Тибору на помощь:
— Нам понадобится удача и много-много помощников.
— Возможно, скоро сюда пришлют еще кого-то. Поиски будут широкомасштабными. Но в нашу группу входим только мы. — О своем секретном оружии — Архивариусе — я решил пока не упоминать.
— Что мы можем сделать? Я хочу спросить, с чего начнем?
— РТФМ![8] — раздраженно ответил Тибор. — Начнем с кряка. Коды доступа у Конора есть. Влезем в их сеть, а там — как получится. Чем больше постараемся, тем больше нам повезет. Не бойся, Энди, мы ведь всегда так работали!
— Конор, ты дашь нам коды?
Не давать им коды у меня не было оснований. Выбор оказался простым. Либо я выдам своим помощникам все коды безопасности, либо мы не спасем президента. Ладно… так или иначе Секретная служба скоро их поменяет — как только закончится операция. И все равно я их уже взломал…
— Да. Если и когда они потребуются. Только не передавайте их другим!
— Хорошо-хорошо, — согласился Тибор — по-моему, чересчур уж быстро.
— Я позабочусь о том, чтобы их никто, кроме нас, не узнал, — обещала Энди.
— Передавая вам коды, я сильно рискую, — предупредил я. — Если все откроется, мне, как только я вернусь в Реал, придется вас отключить. Понимаете, насколько все серьезно?
Они оба прекрасно понимали, о чем речь. И им обоим, чтобы выжить во Втором мире, нужны были их кадавры, пусть даже в виде парализованных полутрупов.
— Говорю тебе, мы не подведем. — Энди повернулась к Тибору. — Ты тоже обещай!
— Да, конечно, — угрюмо буркнул парень.
— Тибор!
— Ладно, ладно. Обещаю!