— Подумаешь, маску мог надеть кто угодно, — возразила Энди.
— Тот тип расплатился кредитной картой. Говорят… карта принадлежала президенту… его номер, все совпадает. — Тибор улыбнулся мне, медленно, мучительно выговаривая последние слова.
— Кто это сказал?
— Официант. Он знал ту девушку; он даже помог ей подготовиться к свиданию. Он тоже ПВП, работает нелегально, на черном рынке. Теперь он в полной заднице, потому что жил с ней. Для нее нет пути назад. То есть ее больше нет. Ее стерло из матрицы. Ее кадавр будет существовать в Реале, пока не умрет. Официант говорит, что чуть не заорал от страха, когда увидел ее — как она лежит, и кровь… В общем, он боится, что киберкопы его вычислят, и тогда ему конец.
Конечно, киберкопы чаще всего отпускали ПВП, если те совершали мелкие правонарушения, но сейчас речь идет о чем-то гораздо более серьезном.
— А еще он видел, как они уходили, — продолжал Тибор. — Говорит, Диксон у него на глазах стащил с себя маску; он его узнал.
— Киберкопы уже пронюхали, что там был настоящий Диксон? — спросил я.
— Я не знаю, но, наверное, как-то пронюхали. Сейчас многие ПВП ломают головы, как спасти беднягу официанта. То есть… ему нужно на некоторое время уйти в подполье.
— Насколько хорошо ты с ним знаком?
— Не очень хорошо.
— Он был с тобой вполне откровенен.
— Кто тебе сказал, что я лично беседовал с ним? — огрызнулся Тибор. — Я только сказал: вот его слова.
— С кем он тогда общался?
— С Джимом. Он говорил с Джимом. Я заметил Джима в толпе; именно он все мне и рассказал.
Зазвонил мой телефон.
— Да!
— Я что, не вовремя? — Галлахер. Может, у него для меня что-то есть.
— Нет. Как дела?
— Все хуже и хуже с каждой минутой. Слышал об убийстве в торговом центре?
— Да, только что узнал. Кто она такая?
Может, у Галлахера больше информации…
— Старая подружка.
— Насколько старая?
— Первая любовь.
— За что ее так?
— Мы ищем того, кто ею управляет. Надеемся, что не наткнемся на труп, как было с Цюэ.
— У меня сильные подозрения, что убитая была ПВП.
— Если твои подозрения подтвердятся, мы сэкономим кучу времени.
— По-моему, вряд ли за похищением стоит крупная организация; скорее всего, здесь орудует одиночка. Не спрашивай меня, почему я так считаю; просто чутье. А еще мне кажется, что похититель знает меня. Не верю, что он случайно подписал первое послание ником Кондор. Таких совпадений не бывает. Возможно, я и ошибаюсь, но, будь это группировка, террористическая или другая, они бы запросили больше. — Я помолчал, прежде чем продолжать. Я не знал, сколько утаивает Галлахер. — С чьей кредитной карты списали счет?
Галлахер отрывисто ахнул и ответил:
— Так ты и об этом слышал?
— Мне казалось, именно для того ты и попросил меня о помощи. — Значит, они в самом деле кое-что от меня утаивали. — Мы же вроде договорились делиться информацией?
— Сейчас тебя вовсю разыскивают в Реале. Надеюсь, ты укрылся в надежном месте?
— Да, в очень надежном.
Я не собирался говорить ему, где я спрятался, когда ненадолго перенесся в коттедж «Роза». Я ухмыльнулся. Когда я вернусь домой, мне нужно будет долго отмокать в ванне!
— Они собирают на тебя все, что только можно, — продолжал Галлахер.
— На это уйдет какое-то время.
— Они считают, что ты замешан в похищении.
— Знаю. Они уже связали Кондора со мной.
— У нас мало зацепок. Фоторобот, который составили по показаниям портье, ни к кому не подходит. Его показали официанту, но он тоже его не опознал.
— Зачем мне похищать президента? А может, это сделал ты?
— Конор, не сходи с ума. Именно я втянул тебя во все.
— Вот и я про то же. Ты тоже можешь оказаться главным подозреваемым.
Последовала пауза; видимо, Галлахер переваривал услышанное.
— По-моему, сейчас подозреваются все, — промямлил он наконец. — Будь осторожен. Если я что-нибудь узнаю, сразу свяжусь с тобой. А пока… Они влезли даже в твой банковский счет, изучают твою медицинскую карту. Они такие — копают глубоко, а если что-то обнаружат, приклеются намертво.
— Не волнуйся. На меня где сядешь, там и слезешь.
— Извини, что втянул тебя.
Я усмехнулся.
— Пол, я тебе даже благодарен. Ох, и здорово играть в настоящую игру! И не пустяковую… Теперь уж я точно доведу ее до конца.
Кабинет вице-президента
Белый дом
Вашингтон, округ Колумбия
Реал
Реальное время: до контрольной точки 6 часов 31 минута
Явиться было велено всем, даже Суилкину. Его подключили по видеофону, который передавал его образ на одно из сидений в конференц-зале. Председательствующий, Уилл Уилкин, сидел рядом с Сарой Гилкрист, генеральным прокурором, и чуть поодаль от остальных.
На экране напротив высвечивалось последнее послание Кондора:
«СЕЙЧАС НЕ ТРЕБУЮТ ВЫКУПА, КАК В ДОБРЫЕ СТАРЫЕ ВРЕМЕНА.
ДЕНЕГ НЕ НАДО. НИКОГО НЕ НАДО ОТПУСКАТЬ — НИ ПОЛИТЗАКЛЮЧЕННЫХ, НИ ТЕРРОРИСТОВ. ЕСЛИ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ ВАШ ПРЕЗИДЕНТ ВЕРНУЛСЯ, ВАМ НУЖНО ОДНО:
СТЕРЕТЬ ИНФОКАЛИПСИС
ОТ АЛЬФЫ ДО ОМЕГИ.
Я СРАЗУ ПОЙМУ, КОГДА ВЫ ЭТО СДЕЛАЕТЕ.
ИНАЧЕ ВЫ УБЬЕТЕ СВОЕГО ПРЕЗИДЕНТА.
У ВАС ОСТАЛОСЬ 2 ЧАСА 29 МИНУТ».
Вице-президент сидела во главе стола, когда вошел Галлахер. Она поманила его пальцем, приглашая сесть рядом с Клэнси.
— Есть какие-нибудь новости из торгового центра? — спросила она.
— Нет, мэм, — ответил Галлахер, садясь. — Кредитная карта определенно принадлежит ему, не подделка. Мы считаем, что убитая девушка — ПВП.
— Откуда у вас такие сведения? — спросила голограмма Суилкина на плазменной панели.
Галлахер сделал вид, что не слышал вопроса.
— Поэтому не ждите, что найдете в Реале мертвую хозяйку. Все не так, как с Цюэ. Официант очень напуган; по-моему, он рассказал все, что ему известно. Он тоже ПВП — вот уже восемь лет. Если мы вернем его в Реал, ему крышка. Ему не выжить.
— Вы что же, предлагаете его отпустить? — резко спросил Марлин.
— Нет, сэр. Я только хотел доложить вам о нашем положении.
— Эти люди так или иначе мертвы. Возможно, им даже пойдет на пользу, если они, наконец, обретут покой.
— Давайте не будем уклоняться от главного, — нахмурилась вице-президент. — Мы собрались не для того, чтобы нарушать резолюции ООН относительно «пропавших в Паутине»!
— И все-таки хочется понять, с чего Секретная служба взяла, что девушка была не аватаром, а ПВП, — повторил Суилкин. — По-моему, это очень важно.
Все посмотрели на Галлахера.
— Мне сообщил один из моих информаторов, — ответил он.
— Смит — он же Кондор?
— Да.
Некоторое время все молчали.
— Наверное, ему известно и о кредитной карте, — наконец, нарушил молчание Суилкин.
— Да. Когда я с ним связался, он уже знал о ней.
Суилкин все больше раздражался:
— Почему из вас все нужно вытягивать? Что еще известно вашему хваленому Мастеру игры?
— Ему известно примерно столько же, сколько и нам; кое-что ему сообщают его помощники, ПВП. Они держатся очень сплоченно: если кому-то угрожают, им всем кажется, будто они в опасности. А еще он считает, что за похищением стоит не группировка, а одиночка или очень маленькая команда.
— Согласен, маленькая… Но все же команда, а не одиночка.
— Почему? — спросила вице-президент.
— Потому что убийства Цюэ и Монро произошли в разных мирах. Если сейчас убита ПВП, как утверждает ваш приятель Смит, значит, убийцы пока не могут бежать в Реал. Поэтому за всем должен стоять такой человек, который может легко проникать отсюда во Второй мир. Или человек, который управляет ПВП. Добавьте его — или их — осведомленность о работе Белого дома, и получится кто-то из внутреннего круга… или очень крутой хакер.
— Очевидно, кто-то вроде Кондора, — заметил Марлин. — А как же послание? Я имею в виду требование насчет Инфокалипсиса. Полный бред! Никакого Инфокалипсиса не существует.
— Общество так не думает, — возразил Мейснер. — Многие считают, что кто-то действительно насобирал уйму секретной информации и где-то ее хранит.
Марлин презрительно фыркнул.
— Послушайте, неужели я бы не знал о таком, если бы это действительно существовало? Разве вы не думаете, что АНБ не поставили бы в известность? В конце концов, об этом наверняка бы знал президент… следовательно, и вы тоже. — Он готов был испепелить Мейснера взглядом.
— Вы можете сообщить мне нечто такое, о чем я еще не знаю? — многозначительно спросила вице-президент у Мейснера.
— Нет. Вот к какому выводу я пока пришел. Некто считает, что где-то хранится огромная база секретных данных. Всем вам известно, что Инфокалипсис — всего лишь слух, причем очень старый. — Мейснер, видимо, вознамерился поставить в деле точку. — Насколько мне известно и насколько я верю, никакой тайной базы данных не существует.
— Так как же нам стереть что-то, чего нет?
— Может, он пытается сбить нас со следа? — Мейснер повернулся к Клэнси. — Есть что-нибудь новое по гостям в Зале съездов?
— Вроде бы все чисты; а у всех сотрудников службы охраны, которые не были на дежурстве, имеются проверенные алиби, — ответил Клэнси.
— Тогда вам, друзья мои, наверное, больше незачем здесь оставаться. — Вице-президент откинулась на спинку кресла и медленно обвела многозначительным взглядом представителей спецслужб. — У нас осталось меньше двух часов. Лучше перейти к делу. Мы тратим на вас миллиарды долларов из бюджета… А в результате вы докладываете: ничего нет, пусто.
— Можно еще послать несколько тысяч агентов, отряд спецназа… пусть обшарят весь Второй мир! — выпалил Клэнси. — Мы получили всю необходимую поддержку, в том числе двести тысяч киберкопов. Добавьте к этому тотальную слежку камер-шпионов, и получается, что от нас ничто не ускользнет. Может, надо, как в добрые старые времена, подключить людей?
— Если подключим людей, все рано или поздно выплывет наружу, — возразил Мейснер. — Подключать людей — все равно что баламутить киберслизь! — Он нарочно воспользовался популярным названием кибержурналистов, которыми управляли отдельные СМИ. Обычно они целыми днями слонялись по «Изумрудному городу», снимали аватары и отдыхающих, которые воплощали в жизнь свои самые смел