— Ладно.
— С тобой точно ничего не случилось? — спросил я, одевшись и снова нащупав ее в темноте.
— Да, — ответила она мне на ухо, по-прежнему холодно.
Может быть, она смутилась, потому что излила на меня свои истинные чувства? А потом вспомнила, какую жизнь она ведет сейчас…
— Сколько еще, как ты думаешь? — Я попробовал сменить тему.
— Где-то полчаса. Пусть все про нас забудут.
— Да, наверное. Ты уверена, что с тобой все в порядке?
— А что со мной может случиться?
Молчание окутало нас. Каждый думал о своем.
— Хочу сесть, — сказал я через три минуты.
— Неплохо придумано, — ответила она. — Главное, не забывай, в какую сторону лицом ты стоишь.
— Где ты? — спросил я, когда она снова отпрянула.
— Я тут, близко. Когда настанет время уходить, я до тебя дотронусь.
Я соскользнул на пол и там, в кромешной тьме «Темных зон», принялся размышлять, то есть делать то, что мне лучше всего удается. Да, у нее внезапно изменилось настроение… Ну и что? Это не должно меня смущать или сбивать с толку. Со временем все само собой разъяснится. Сейчас же предстоит найти ответы на множество других вопросов.
Зачем я здесь и что мне делать дальше? Тьма помогала. Окутанный ею, я почти видел собственные мысли. Вспомнил, что произошло за последние двадцать семь часов, постепенно выпутался из паутины второстепенных событий и сосредоточился на главном.
В полной тишине и кромешной тьме найти ответ оказалось гораздо проще.
Впервые с тех пор, как началось это приключение, картинка начала складываться в единое целое.
Большой Северный бульвар
6M668V37635, «Изумрудный город»
Реальное время: 14 часов 55 минут после контрольной точки
Суилкин шел в толпе, идущей за «Титаником».
Должно быть, «Тема» угрохала целое состояние на перепрограммирование «Изумрудного города».
Зрелище оказалось необычайным. Огромный красавец лайнер, который в свое время считался последним достижением мировой техники, скромно плыл по «Изумрудному городу». В ста метрах впереди и позади огромного корабля желтые кирпичи превращались в перекатывающиеся синие волны. Волны били в борт корабля. В его кильватере тянулся белый пенный след.
Суилкин решил, что Смит затеряется в самой плотной толпе — а самая плотная толпа, несомненно, следовала за «Титаником».
Он уже получил донесение уличного торговца масками. Мастер игры где-то впереди. Чутье подсказывало Суилкину, что он близок к цели. На самом деле в «Изумрудном городе» мало мест, где Смит может спрятаться и где его не засекут ни камеры-шпионы, ни киберкопы.
Суилкин запрокинул голову. На нескольких палубах гуляли приглашенные гости, разодетые в костюмы начала двадцатого века. Они сверху махали людям в толпе. Суилкин вышел на связь со своим заместителем.
— Мы уже проверили всех гостей на «Титанике»? — спросил он у Тиррела, не повышая голоса.
— Проверяем. Пока ничего. У «Темы» превосходно налажена служба безопасности. Да и как может быть иначе, когда речь идет об азартных играх!
— Что насчет экипажа и обслуги?
— Представители «Темы» уверяют, что брали только проверенных, надежных людей.
— Галлахера засекли?
— Пока нет. Только полчаса назад его опознала камера-шпион. Он находился совсем недалеко от того места, где вы сейчас.
— Хорошо. Держите меня в курсе.
Суилкин шел за кораблем, лавируя в толпе, чтобы легче было высматривать добычу. Над ним и вокруг него плыли объявления о награде; они уже возымели желаемое действие. Толпа еще больше возбудилась, не только от предстоящего праздника, но и потому, что началась настоящая азартная игра. На кону двадцать миллионов долларов! Все подозрительно косились друг на друга; в толпе то и дело вспыхивали потасовки. Вдруг путь Суилкину преградила группа хмурых мужчин. Видимо, они сговорились проверить всех и каждого. Суилкин понимал, что будоражить толпу опасно, что это чревато бунтами и вспышками анархии. Правда, сейчас ему было все равно. Главное — найти Конора Смита и двух его спутников. И тогда он сможет их допросить.
Большинство простых людей полагало, что объявление о награде как-то связано с предстоящим открытием «Титаника». Своего рода рекламный трюк. Наверное, и похищение президента тоже считают рекламой. В конце концов, людям наплевать, в чем тут дело. Главное — награда в двадцать миллионов.
Реальный Белый дом
Овальный кабинет
Реальное время: 14 часов 56 минут после контрольной точки
— Не нравится мне это. Наши противники обвинят во всем нас! — заявил президент. Ему было очень и очень не по себе.
Его озабоченность была обоснованной. Согласившись на награду в двадцать миллионов кредитов, он сознательно подставляет себя под удар. Нельзя изъять из бюджета такую крупную сумму и не подвергнуться нападкам политических противников.
Мейснер покачал головой.
— Вы тут ни при чем, — заявил он. — О награде объявили не мы. Ее предложило АНБ. Вот пусть они теперь и отвечают за все. И выплачивают награду из своего бюджета.
— Мне придется поддержать их решение, пусть даже я не давал распоряжения о выплате награды!
— Конечно, сэр, но АНБ действовало в интересах страны. Они обязаны защитить президента и его администрацию.
— Хорошо хотя бы, что из СМИ поступают положительные отзывы на мое выступление.
— Некоторые позволяют себе пошлые шуточки насчет вас и Монро — обычные выпады киберслизи. Вместе с тем все понимают: то, что вы решили вернуться в Сеть, — важный шаг, направленный на защиту наших свобод.
— Речь была хороша, Джо. Ты отлично ее подготовил. — Надо отдать Диксону должное, он никогда не забывал, кому обязан своими успехами. — И все-таки, как представлю, что придется туда вернуться, у меня прямо мороз по коже!
— Не волнуйтесь. Повсюду рассредоточены агенты Секретной службы. Их поддерживают киберкопы. В случае чего в «Изумрудный город» направят даже Национальную гвардию… Но только если что-то случится.
— А если тогда будет уже поздно? — Диксон вспомнил Голос, который, похоже, способен управлять даже «Темными зонами». Его прошиб холодный пот; струйка побежала по затылку. Он торопливо вытер ее.
— Народ оценит вашу храбрость. Все поймут, что вы крутой парень… что вам наплевать на угрозы… что вы защищаете интересы простых людей.
— Тот тип таскал меня по улицам, в толпе… у всех на виду, но это его нисколько не волновало. Он всегда полностью контролировал ситуацию.
Струйки пота затекали за воротник. Диксона затошнило. Он схватился рукой за горло: ему показалось, что в кабинете вдруг стало нечем дышать. Президент встал, подошел к окну, распахнул его. День был чудесный; несколько туристов помахали ему руками издалека. Президент помахал в ответ. Свежий ветерок приятно холодил лицо, освежал, осушил пот на шее. Диксон дышал полной грудью, наслаждаясь воздухом и свободой.
— По предварительным подсчетам, только в «Изумрудном городе» наблюдать за открытием соберутся свыше двух миллиардов человек, — сказал Мейснер, подходя к президенту.
— Значит, мне там ничто не угрожает? — спросил Диксон.
— Нет.
— Тогда ладно, — нехотя согласился президент.
Диксон помахал еще одной группе туристов. Желудок начал успокаиваться.
— Когда отправляемся?
— Они просят зайти минут через пять. Вас подробно проинструктируют.
— Насчет чего?
— Просто на всякий случай. Не волнуйтесь, они хотят рассказать нам все, что намерены предпринять для обеспечения вашей безопасности.
Диксон перестал махать, закрыл пуленепробиваемое окно и вернулся за стол.
Судя по выражению его лица, Мейснеру не удалось до конца убедить его. В конце концов, Мейснер понятия не имеет, что он пережил… он не сидел в ледяном безмолвном мраке, и у него не выкачивали воздух из легких… Его не хоронили во Втором мире!
Президент снова обильно пропотел.
«Темные зоны»
Большой Северный бульвар
6M668V37635, «Изумрудный город»
Реальное время: 15 часов 7 минут после контрольной точки
Я почувствовал его раньше, чем увидел.
— Здравствуйте, мистер Смит, — произнес Голос. В темноте он звучал четко и ясно.
— Здравствуйте, Джим. — Мой голос звучал не менее четко. Значит, Джим в самом деле умеет регулировать «Темные зоны».
— Похоже, мое появление вас не удивило.
— Вы разбросали повсюду множество зацепок и подсказок…
Я услышал, как Джим усмехнулся.
— Куда же они вас привели?
— Поразительно, сколько всего можно увидеть в темноте. Энди еще здесь?
— Я здесь, — отозвалась она.
Некоторое время мы все молчали.
— Президенту никогда ничего не угрожало, ведь так? — спросил я.
— Так.
— Потому что вы не запрограммированы на причинение вреда… или убийство.
— Во мне нет худших черт, свойственных человеку.
— Совершенно верно. Нельсон и Киблз создали вас не для разрушения, а для защиты.
— Да.
— Ваша задача — охранять нечто тайное, в чем вы даже признаться не можете… другие должны догадываться сами.
— Да.
— Инфокалипсис.
Молчание.
— Вы молчите, потому что не можете признать, что он существует, — продолжал я.
— Джим Нельсон и Майк Киблз в самом деле умерли? — В голосе Джима я различил неподдельный интерес.
— Боюсь, что да. Жаль, что приходится сообщать вам об этом. — На душе у меня скребли кошки; я как будто говорил ребенку о смерти его родителей.
— Мне об этом ничего не сообщили.
— Да и как вам могли сообщить? Ваш мир — здесь. Вы лишены контакта с Реалом. Вам известна лишь та информация, которой снабдили вас Нельсон и Киблз. А их больше нет.
— Мистер Смит, я реален!
— Да — здесь, во Втором мире. Но что такое Второй мир? Всего лишь набор компьютерных команд. Если кто-нибудь потянет за шнур и выключит электричество, вы перестанете существовать.
— Мои создатели погибли. Но я-то по-прежнему здесь.