В течение нескольких дней небеса попеременно то темнели, то светлели, когда появлялись и исчезали потоки тумана, но настоящего дождя не было. Теперь, без предупреждения, начался непрекращающийся ливень. Даже в начале в обычные времена это назвали бы настоящим ливнем, но он быстро становился все сильнее и сильнее, пока в просторечии или в научной терминологии не нашлось слова для его описания.
По правде говоря, казалось, что "разверзошося вси источницы бездны, и хляби небесные отверзошося". Вода с грохотом обрушилась на крыши и потоками полилась с них. За пять минут каждая наклонная улица превратилась в бурную реку, а каждое ровное место – в вздувающееся озеро. Люди, оказавшиеся на улице, были почти сбиты с ног силой воды, обрушившейся на них, как если бы они стояли под водопадом.
За короткое время каждый подвал и каждый цокольный этаж были заполнены до отказа, а на улицах поток, с каждым мгновением все выше захлестывая пороги и стены, пронесся со страшным ревом, унося в своих ужасных объятиях предметы мебели, одежду, постельное белье, вымытые из комнат на первом этаже – и… Увы! человеческие существа; некоторые были неподвижны, уже милосердно лишенные жизни, но другие борются и взывают о помощи, которую невозможно оказать.
Такого ужасного зрелища никто никогда не видел, никто никогда не мог себе представить. Те, кто видел это, были слишком ошеломлены, чтобы кричать, слишком переполнены ужасом и страхом, чтобы произнести хоть слово. Они стояли или падали на стулья или на пол, дрожа всем телом, с вытаращенными глазами и отвисшими челюстями, пассивно ожидая своей участи.
Когда наступила ночь, света уже не было. Ужасная тьма третьего знамения снова опустилась на великий город, но теперь не ужас неопределенного ожидания давил на души мужчин и женщин – это был груз свершившегося рока!
Больше не было места самообману, каждое трепещущее сердце теперь чувствовало, что туманность пришла. Космо Версаль был прав!
После того, как вода достигла определенной высоты на улицах и во дворах, в зависимости от соотношения между количеством, падающим с неба, и тем, что могло попасть в реки, уровень наводнения на некоторое время не поднялся выше. Фактическое затопление Нью-Йорка не могло произойти до тех пор, пока Гудзон и Ист-Ривер не разольются настолько, что вода поднимется выше уровня самых высоких зданий и превратит весь регион, вплоть до Оранжевых холмов, гор Рамапо, Хайлендс и Хаусатоник Хиллс, во внутреннее море.
Но прежде чем мы расскажем эту историю, мы должны вернуться и посмотреть, что происходило в Минеоле. Космо Версаль в ту ужасную ночь, когда Нью-Йорк впервые понял без тени сомнения или проблеска надежды, что он обречен, председательствовал на замечательном собрании в большом салоне своего ковчега.
Глава IX. ОБЩЕСТВО ПОМИЛОВАННЫХ
Было ли правдой то, что Космо Версаль сообщил толпе, когда она напала на ковчег, что у него не осталось места?
Кто составлял команду его корабля, откуда они пришли и как им удалось сесть на корабль без ведома общественности?
Объяснение довольно простое. Все это было вызвано огромным волнением, которое царило с тех пор, как моря начали выходить из берегов. Во всеобщей неразберихе людям приходилось думать о других вещах, более близких к их дверям, чем действия Космо Версаля. После посадки животных толпы людей перестали посещать поле в Минеоле, и газеты лишь изредка туда посылали репортера. Соответственно, ежедневно было много часов, когда в поле зрения ковчега не было любопытных, а ночью окрестности были пустынны; и такое положение дел продолжалось до внезапной паники, которая привела к описанному выше нападению.
У Космо Версаля, конечно, были все основания скрывать тот факт, что он тщательно подбирал свою компанию. Это была опасная игра, и он понимал это. Следствием этого было то, что он приказал своим приглашенным гостям хранить тайну и проводил их, по нескольку человек за раз, в ковчег, заверяя их, что их жизни могут быть в опасности, если их узнают. И оказавшись во власти страха, который заставил их принять его приглашение, они не меньше, чем он, стремились избежать огласки. Некоторые из них, вероятно, хотели избежать признания из-за страха быть осмеянным, ведь, в конце концов, потоп может оказаться не таким ужасным, как предсказывал Космо.
Так случилось, что ковчег понемногу наполнялся, а публика ничего об этом не знала.
И кто составлял множество людей, которые, в то время как ужасный ливень ревел на эллипсоидной крыше ковчега и сотрясал ее до самого центра, и в то время как Нью-Йорк, в нескольких милях от него, видел трагедию за трагедией, погребенных под водой, заполнили ярко освещенный салон Космо и повысили свои голоса до высокого тона чтобы быть услышанным?
Были ли приняты все приглашения, которые он продиктовал Джозефу Смиту после их памятной дискуссии и которые были разосланы в максимальной спешке, разлетевшись по всем сторонам света, и были ли это знаменитые лидеры науки, правители и коронованные особы, прошедшие его критическую проверку, которые теперь толкались локтями под огромным куполом левиума? Неужели короли и королевы скрылись инкогнито под прикрытием ковчега, а магнаты финансового мира спрятались там?
Для них всех было бы лучше, если бы они были там. Но, на самом деле, многие из тех, кому были направлены приглашения, даже не потрудились поблагодарить своего потенциального спасителя. Однако несколько человек, которые не пришли лично, прислали ответы. Среди них был президент Соединенных Штатов. Письмо г-на Самсона было кратким, но характерным. В нем говорилось:
"Космо Версалю, эсквайру.
Сэр:
Президент поручает мне сказать, что он благодарен за ваше приглашение и сожалеет, что не может его принять. Те, к чьим официальным советам он чувствует себя обязанным прислушиваться, сообщают ему, что недавние чрезвычайные события не имеют такого значения, какое вы им придаете.
С уважением, Президент,
Джеймс Дженкс, секретарь."
Следует помнить, что это письмо было написано до того, как начался разлив океана. После этого, возможно, президент и его советники изменили свое мнение. Но затем железнодорожное сообщение было прервано, и как только начался ливень с неба, линии аэроэкспресса были заброшены. Воздушные корабли были бы затоплены и уничтожены сильными порывами ветра, которые время от времени превращали насыщенный дождем воздух в сплошные водяные волны.
Никто из правителей старого света не откликнулся, но примерно половине ученых и представителей других классов, которых Космо включил в свой список, хватило мудрости согласиться, и они поспешили в Нью-Йорк, пока не были уничтожены средства передвижения по суше и морю.
Среди них были англичане, французы, итальянцы, испанцы, немцы, австрийцы, поляки, выходцы из балканских государств, шведы, датчане, русские и несколько человек из Индии, Китая и Японии. Цоканье их разных языков создавало настоящий хаос внутри ковчега, когда они разговаривали друг с другом группами, но почти все они могли говорить по-английски, который после многих лет экспериментов был принят в качестве общего языка для ведения международных дел.
Было еще одно письмо, которое Космо прочел с искренним сожалением, хотя вряд ли с удивлением. Это было от профессора Пладдера. Вместо того, чтобы выразить благодарность за приглашение, как это сделал президент, обученный политической вежливости, профессор Пладдер позволил себе осуждение.
"Вы сумасшедший", – сказал он. "Вы не знаете, о чем говорите. Ваше письмо – оскорбление науки. Эти наводнения (это тоже было написано до того, как небо открыло свои шлюзы) вполне объяснимы обычными законами природы. Ваши разговоры о туманности настолько нелепы, что не заслуживают ответа. Если какой-нибудь сумасшедший примет ваше абсурдное приглашение и войдет в ваш "ковчег", он окажется в Бедламе, где ему и положено быть."
– Я думаю, вы были правы, – заметил Космо Джозефу Смиту, прочитав эту вспышку гнева. – Пладдер не внес бы свой вклад в возрождение человечества. Нам будет лучше без него.
Но Космо Версаль ошибался, думая, что он в последний раз слышал об Абиэле Пладдере. Последнему было суждено показать, что он едва ли был менее замечательным представителем homo sapiens, чем сам большеголовый пророк второго потопа.
Как только стало очевидно, что в ковчеге останется свободное место, Космо принялся за работу, чтобы пополнить список. Он еще раз прошелся по своим категориям, но теперь, из-за нехватки времени, он был вынужден ограничить свой выбор людьми, находящимися в пределах легкой досягаемости. Почти все они прибыли из Нью-Йорка или его окрестностей; и поскольку эти последние приглашения были разосланы как раз накануне событий, описанных в последних двух главах, не было никаких задержек в принятии, и приглашенные незамедлительно явились лично.
Предупреждение Космо о необходимости секретности было излишним, поскольку эгоизм человеческой природы никогда не имел лучшей иллюстрации, чем они предоставили. Счастливые получатели приглашений ускользали, не сказав ни слова на прощание, осторожно исчезая, как правило, ночью и часто переодетые; и когда произошло нападение на ковчег, за иллюминаторами было много встревоженных глаз, которые осторожно выглядывали и узнавали знакомые лица в толпе, в то время как владельцы этих глаза дрожали до пальцев ног в своих ботинках, что их друзьям, возможно, удалось проникнуть внутрь. В конце концов, можно было сомневаться, что Космо Версалю, при всей его бдительности, удалось собрать компанию, представляющую что-то выше среднего качества человечества.
Но была одна вещь, которая сделала большую честь его сердцу. Когда он обнаружил, что у него есть свободная комната, прежде чем пополнить свои списки, он согласился взять больше двух детей в семью. Это было огромным облегчением, потому что, и это должно быть записано, были некоторые, которые, чтобы спасти себя, фактически бросили членов своих семей! Пусть также будет сказано, однако, что многие, когда они обнаружили, что н