Наблюдая в телескопы за огромными плечами Монне, Вискоса, д'Ардидена и близлежащих высот, когда они парили над долиной Лурд, Космо и капитан увидели ужасные последствия, вызванные потоками дождя, которые сорвали растительность, чье зеленое одеяние было покрыто славой высоких Пиренеев на французской стороне.
Вскоре их внимание привлекли какие-то движущиеся объекты, и со второго взгляда они поняли, что это были люди.
– Боже милостивый! – воскликнул Космо Версаль. – Здесь есть выжившие. Они взобрались на горы и нашли убежище среди скал. Я даже не предполагал, что это возможно.
– И среди них есть женщины, – сказал капитан Армс, опуская подзорную трубу. – Ты не оставишь их там!
– Но что я могу сделать?
– Спустить шлюпки, – ответил капитан. – У нас их много.
– Там могут быть тысячи людей, – задумчиво ответил Космо. – Я не могу принять их всех.
– Тогда возьми столько, сколько сможешь. Клянусь богом, сэр, я их не оставлю!
К этому времени некоторые из пассажиров, у которых были мощные бинокли, обнаружили беженцев на далеких возвышенностях, и большое волнение распространилось по всему Ковчегу. Крики раздались из всех частей судна: "Спасите их!", "Идите к ним на помощь!", "Не дайте им погибнуть!"
Космо Версаль оказался в ужасном затруднительном положении. Он ни в коем случае не был лишен человечности и, как мы видели, был способен на глубокое сочувствие, но у него уже было столько людей в Ковчеге, сколько он считал нужным взять, учитывая то, что было сделано, и, кроме того, он не мог бросить все сразу свои первоначальное убеждение в необходимости тщательного выбора своих спутников. Он долго оставался погруженным в свои мысли, в то время как капитан кипел от нетерпения и, наконец, заявил, что если Космо не отдаст приказ спустить шлюпки, он сделает это сам.
В конце концов Космо, уступая скорее своим собственным гуманным чувствам, чем уговорам других, согласился на эксперимент. Полдюжины левиумных катеров были быстро спущены и отправлены, в то время как Ковчег на малом ходу продолжал описывать круг настолько близко к горам, насколько это было безопасно. Сам Космо сел в переднюю лодку.
Мощные двигатели катеров быстро понесли их к высоким склонам, где несчастные искали убежища, и когда они приблизились, и бедные беглецы увидели, что спасение близко, они начали кричать, и радоваться, и плакать, и многие из них упали коленями на камни и их руки были обращены к небесам.
Катера были вынуждены двигаться с большой осторожностью, когда они приблизились к неровным склонам затопленных гор (это был Пейр-Дюфо, на котором люди нашли убежище), но люди на борту были полны решимости осуществить спасение, и они не принимали опасность слишком остро. Наконец катер Космо безопасно причалил, и остальные быстро последовали за ним.
Когда Космо выскочил на плоскую скалу, толпа мужчин, женщин и детей, рыдающих, плачущих и произносящих молитвы и благословения, мгновенно окружила его. Некоторые заламывали ему руки в экстазе радости, некоторые обнимали его, некоторые падали перед ним на колени и пытались поцеловать его руки. Космо не смог сдержать слез, и экипажи катеров были тронуты в равной степени.
Многие из этих людей могли говорить только на горном наречии, но некоторые были беженцами с курортов в долинах внизу, и среди них были два английских туриста, которые были застигнуты в горах внезапным наводнением. Они проявляли сравнительное хладнокровие и выступали в качестве представителей остальных.
– Ей богу! – воскликнул один из них, – Добро пожаловать, кто бы вы не были! Мы были уже на грани срыва! Но что за корабль у вас там?
– Я Космо Версаль.
– Тогда это тот самый Ковчег, о котором мы слышали! По чести, я должен был узнать вас, потому что я достаточно часто видел вашу фотографию. Вы пришли, чтобы забрать нас, я полагаю?
– Конечно, – ответил Космо. – Сколько вас всего?
– Все, что вы видите здесь, я бы сказал, около сотни. Без сомнения, в горах вокруг есть и другие. В самом начале, нас было, должно быть, около тысячи человек, но большинство из них погибли, попав под ливень или унесены потоками. Лорд Суонсдаун (указывая на своего спутника, который серьезно и чопорно поклонился) и я, Эдвард Уистлингтон, отправились пешком через Пиренеи из конца в конец, после того, как ажиотаж по поводу великой тьмы утих, и мы добрались до Марборэ, а затем спустились к Гаварни. До нас дошли вести о том, что море поднимается, но мы не придали этому особого значения, а потом, продолжая подниматься на высоту, мы не слышали даже слухов из нижнего мира.
– Небо разверзлось перед нами, как бортовой залп воздушной эскадрильи, и я уверен, что едва ли могу рассказать, как нам вообще удалось сюда добраться. На самом деле вода унесла нас вниз по склонам гор, и то, почему она не утопила нас, останется вечной загадкой. Каким-то образом мы оказались среди этих людей, которые пытались подняться наверх, уверяя нас, что внизу нет ничего, кроме воды. И, наконец, мы нашли тут кое-какое убежище и с тех пор мы здесь.
– Вы наверняка мало ели, – сказал Космо.
– Не слишком много, уверяю вас, – ответил англичанин с грустной улыбкой. – Но эти люди поделились с нами тем немногим, что у них было или что они могли найти – всем и вся, что было съедобным. Они чертовски хороши, скажу я вам!
– Когда ужасный дождь внезапно прекратился и небо прояснилось, – продолжил он, – нам удалось высохнуть через день или два, и с тех пор мы жевали кожу, пока не осталось ни единого ботинка, ни единого ремня. Сначала мы подумывали о том, чтобы попытаться построить плоты, но тогда куда мы могли бы поплыть? Не было никакого смысла плыть по затонувшей стране, когда вокруг нас не было видно ничего, кроме гор, которые выглядели ничуть не лучше, чем те, на которых мы едва существовали.
– Тогда я должен доставить вас на борт Ковчега, пока вы не умерли с голоду, – сказал Космо.
– Многие уже умерли от него, – ответил Уистлингтон.
К этому времени Космо Версаль избавился от всех следов нежелания, которое он поначалу испытывал, увеличивать численность команды своего корабля, добавляя случайно подобранных рекрутов. Его сочувствие было чрезвычайно возбуждено, и, в то время как он ускорил погрузку и отправку катеров, он спросил англичан, которые с бесстрастным терпением своей нации оставались до последнего, думают ли они, что в горах есть другие беженцы, до которых они могли бы добраться.
– Я осмелюсь сказать, что на этих вершинах вокруг нас тысячи бедняг, блуждающих среди скал, – ответил Эдвард Уистлингтон, – но я полагаю, что вы не смогли бы добраться до них.
– Если я кого-нибудь увижу, то попытаюсь, – ответил Космо, обводя своим мощным телескопом все склоны гор в пределах видимости.
Наконец, на склонах высокой горы Мон-Айгу, через затопленную долину к югу, он заметил несколько человеческих фигур, одна из которых явно пыталась подавать сигналы, вероятно, чтобы привлечь внимание Ковчега. Немедленно, вместе с англичанами и остальными из тех, кого нашли на Пейре Дюфо, он поспешил на своем катере на помощь.
Они нашли четырех мужчин и трех женщин, которые бежали из узкой долины, в которой находится Бен-де-Газост, и которые были на последней стадии истощения. Их взяли на борт, а затем, когда никого больше не было видно, Космо вернулся в Ковчег, куда уже прибыли другие катера.
И это были последние, кого спасли с могучего Пиренейского хребта, в глубоких долинах которого располагались знаменитые курорты Котре, О-Бонн, О-Шо, Баньер-де-Люшон, Баньер-де-Бигорр и множество других. Без сомнения, как и говорили англичане, тысячам людей удалось подняться в горы, но теперь никого не было видно, а те, кто мог быть там, были оставлены погибать.
Прибытие беженцев вызвало большое волнение в Ковчеге. Пассажиры окружили их добрым вниманием, а когда они достаточно оправились, с удивлением и глубочайшим сочувствием слушали их захватывающие рассказы о страданиях и горе.
Лорд Суонсдаун и Эдвард Уистлингтон были поражены, обнаружив своего короля на борту Ковчега, и вскоре английские члены компании образовали нечто вроде семейной вечеринки, на которой председательствовал несчастный монарх. Всего спасенных было сто шесть человек.
Путешествие Ковчега теперь возобновилось, огибая Пиренеи, но на большом расстоянии. Наконец капитан Армс объявил, что, согласно его наблюдениям, они проходят над местом древнего и густонаселенного города Тулуза. Это напомнило Космо Версалю о прекрасных картинах чудесной и богатой земли, которая лежала так глубоко под Ковчегом, и он начал говорить с капитаном о славе его истории.
Он говорил о последнем великом завоевателе, которого знал мир, Наполеоне, и обсуждал его великолепную карьеру, и ссылался на тот факт, что он умер на скале посреди того самого океана, который теперь поглотил все места его завоеваний, когда впередсмотрящий позвонил вниз, что на воде впереди что-то виднеется.
Через некоторое время они увидели это – небольшой движущийся объект, который быстро приближался к Ковчегу. Когда он приблизился, оба одновременно воскликнули:
– Жюль Верн!
Ошибки быть не могло. Он двигался спиной чуть выше уровня моря; французский флаг развевался на небольшой мачте, и они уже могли различить фигуру Де Боушама, стоящего в своей прежней позе, с ногами ниже края круглого отверстия наверху. Космо приказал показать звездно-полосатый флаг в знак приветствия и, очень довольный встречей, поспешил вниз и приготовил вспомогательный трап.
– В любом случае, на этот раз он должен подняться на борт! – воскликнул он. – Я не приму отказа. Я хочу узнать этого парня получше.
Но на этот раз де Боушам и не думал отказываться от гостеприимства Ковчега. Как только он оказался в пределах слышимости, он крикнул:
– Мои приветствия мсье Версалю и его очаровательным попутчикам. Могу ли я получить разрешение подняться на борт и лично представиться? Я хочу рассказать кое-что очень интересное.
Все в Ковчеге, кто мог найти место, наблюдали за