убинах от маленьких существ, которых лишь только тралы поднимали на поверхность? Великие чудовища не могли быть захвачены таким образом. Но мы видели их – видели, как они захватили прекрасный, затонувший Париж, и мы знаем, что они собой представляют.
Зачарованные слушатели, столпившиеся вокруг, чтобы послушать рассказ де Боушама, содрогнулись в части рассказа, и некоторые женщины отвернулись с возгласами ужаса.
– Я вижу, что рисую свою картину в слишком пугающих красках, – сказал он, – и я воздержусь от рассказа о других обитателях бездны, которых мы обнаружили во владении тем, что я, как француз, должен назвать самую великолепную столицу, которая когда-либо видел мир.
– О, подумать только, что вся эта красота, все эти огромные дворцы, наполненные шедеврами искусства, все эти гордые архитектурные сооружения, вся эта сцена самой радостной жизни, которую когда-либо носила земля, теперь стала обиталищем ужасной фауны глубин, существ, которые никогда не видели солнца. которые никогда не чувствовали преобразующей силы эволюции, которая сделала лик земного шара таким великолепным; которые никогда не покидали своих ужасных мест обитания, пока этот ужасный потоп не распространил их власть по всей земле!
Наступил период глубокого молчания, в то время как лицо де Боушама судорожно подергивалось под влиянием эмоций, одного взгляда на которые было бы достаточно, чтобы убедить его слушателей в правдивости того, что он рассказывал. Наконец Космо Версаль, нарушив молчание, спросил:
– Вы нашли свой дом?
– Да. Он было там. Я обнаружил это. Я осветил его прожектором. Я смотрел в разбитые окна, пытаясь заглянуть сквозь водную среду, которая заполняла и затемняла интерьер. Крыша была разрушена, но стены остались целы. Я думал о счастливейших годах, которые я провел там, когда у меня была семья, и когда Париж был Эдемом, солнечным светом мира. И тогда я не захотел больше ничего видеть, и мы поднялись из гущи этого затонувшего города и устремились к дневному свету высоко вверху.
– Я думал рассказать вам, – продолжил он после паузы, – о состоянии, в котором мы нашли великие памятники города – Пантеон, все еще стоящий на холме с разрушенной крышей; Нотр-Дам – развалины, но башни все еще гордо стоят; о старом дворце Лувра, сквозь разрушенные крыши и стены которого мы мельком увидели сокровища, омытые водой внутри, но я чувствую, что у меня не хватает смелости продолжать. Я предполагал, что говорить об этих вещах будет облегчением, но я не нахожу это таковым.
– Значит, покинув Париж, вы не предприняли никаких других исследований? – сказал Космо.
– Нет. У меня не хватило духу на большее. Я увидел достаточно. И все же я не жалею, что пошел туда. Я никогда бы не успокоился, если бы не увидел мой прекрасный город еще раз, даже лежащего в его водном саване. Я любил ее живым, я видел его мертвым. С этим покончено. Что там еще, господин Версаль? – спросил он внезапно изменив тон. – Вы все это предсказали, и, возможно, вы знаете больше. Куда мы идем, чтобы умереть?
– Мы не умрем, – решительно ответил Космо Версаль. – Ковчег и ваш Жюль Верн спасут нас.
– С какой целью? – спросил француз, и все его оживление исчезло. – Может ли быть какое-то удовольствие в том, чтобы плыть по волнам или под ними, которые покрывают утерянный мир? Стоит ли короткое продление такой жизни усилий, чтобы за нее ухватиться?
– Да, – сказал Космо с еще большей энергией. – Мы все еще можем спасти человечество. Я выбрал большинство своих спутников в Ковчеге для этой цели. Мы можем не только спасти человеческую расу, но и вывести ее на более высокий уровень; мы можем применять принципы евгеники так, как они еще никогда не применялись. Вы, месье де Боушам, показали, что принадлежите к тому поколению, которое требуется для возрождения мира.
– Но где можно возродить мир? – спросил де Боушам с горьким смехом. – Не осталось ничего, кроме горных вершин.
– Даже они будут покрыты водой, – сказал Космо.
– Вы имеете в виду, что потоп еще не достиг своего апогея?
– Конечно, этого еще не произошло. Мы находимся в открытом пространстве в обволакивающей туманности. Через некоторое время мы войдем в ядро, и тогда наступит худшее.
– И все же вы говорите о спасении расы! – воскликнул француз с еще одним горьким смешком.
– Я верю, – ответил Космо, – и это будет сделано.
– Но как?
– Через возрождение суши.
– Это напоминает наш предыдущий разговор, – вставил профессор Абель Эйбл. – Мне кажется невозможным, что, когда земля однажды будет покрыта вселенским океаном, он может когда-либо исчезнуть или существенно понизить свой уровень. Потребовались бы геологические эпохи, чтобы уровень воды снизился хотя бы на несколько футов из-за выброса паров в космос.
– Нет, – возразил Космо Версаль, – я продемонстрировал, что эта идея неверна. Под огромным давлением океана, поднимающегося на шесть миль над древним уровнем моря, вода будет быстро вытесняться в щели земной коры, и, таким образом, существенное снижение уровня произойдет в течение нескольких лет – максимум пяти. Это даст нам точку опоры. Я не сомневаюсь, что даже сейчас уровень воды вокруг нас немного снижается по этой причине.
– Но само по себе этого будет недостаточно. Я прошелся по всему этому вопросу в своих первоначальных расчетах. Вторжение огромной массы океанской воды в недра земной коры приведет к грандиозному геологическому перевороту. Земли вновь поднимутся над новым уровнем моря, как они поднялись над прежним из-за внутренних напряжений земного шара.
Присутствующие ученые слушали, затаив дыхание, с интересом, но некоторые из них недоверчиво качали головой.
– Вы должны знать, – продолжил Космо, обращаясь именно к ним, – что было продемонстрировано, что континенты и огромные горные цепи поддерживаются и, так сказать, плавают, как шлаки на внутренней магме. Средняя плотность земной коры под землей и горами меньше, чем под старым морским дном. Это особенно верно для гималайского региона.
– Это поднятие, вероятно, самое недавнее из всех, и я ожидаю, что именно там, где в настоящее время находится самая высокая точка земного шара, новое возвышение будет проявлено наиболее сильно. Именно по этой причине, а не только потому, что сейчас это самая высокая часть земли, я отправляюсь с Ковчегом в Азию.
– Но, – сказал профессор Иеремия Мозес, – переворот, о котором вы говорите, может вызвать полное изменение на поверхности земли, и если возникнут новые земли, они могут появиться в неожиданных местах.
– Вовсе нет, – возразил Космо. – Тектонические особенности земного шара были зафиксированы в начале. Поскольку Азия до сих пор была самой высокой и самой большой территорией, она будет оставаться такой и в будущем. Поверьте мне, именно там мы посадим семя человечества.
– Не думаете ли вы, – спросил профессор Александр Джонс, – что произойдет огромный выброс вулканической энергии, если произойдут такие потрясения, и не может ли это сделать вновь возникающие земли непригодными для жизни?
– Без сомнения, – ответил Космо, – каждая форма плутонической энергии будет чрезвычайно усилена. Вы помните недавнюю вспышку всех вулканов, когда море разлилось по границам континентов. Но эти силы будут в основном израсходованы в попытке возвышения. Несомненно, будут сильные вулканические подвижки, но они не помешают заселению расширяющихся областей суши, которые не будут затронуты таким образом.
– На этих землях, – воскликнул сэр Уилфрид Ательстоун громким голосом, – я создам жизнь из бесплодных минералов земной коры. Тогда на земле наступит эра химического партеногенеза, и человек станет творцом.
– Может ли сэр англичанин дать мне слово! – воскликнул Костаке Териаде, приподнимая свою высокую фигуру на цыпочках и размахивая руками в воздухе. – Он ничего не создаст! Это Я высвобожу энергии атомов материи и превращаю нового человека в нового бога.
Космо Версаль утихомирил зарождающуюся вспышку своих ревнивых "гениев", и обсуждение его теории продолжалось некоторое время. Наконец де Боушам, пожав плечами, воскликнул с возвратившейся своей обычной веселостью:
– Très bien! Да здравствует мир Космо Версаля! Я приветствую новую Эру, которая должна наступить!
Глава XX. ПРИКЛЮЧЕНИЯ В КОЛОРАДО
Когда профессор Пладдер, президент и их спутники на аэролодке увидели, что трое мужчин на утесе жестикулируют и кричат им, они немедленно стали искать способ причалить свое судно. Это оказалось не очень трудно, потому что рядом была удобная скала с глубокой водой, на которой они могли высадиться.
Люди побежали вниз, чтобы встретить их и помочь им сойти на берег, выказывая крайнее удивление, увидев их там.
– Из какого сотворения мира вы пришли? – воскликнул один из них, показывая профессору, как причалить к берегу. – Может быть, вы Космо Версаль, и это ваш Ковчег.
– Я профессор Пладдер, а это президент Соединенных Штатов.
– Президент ООН! Послушай, незнакомец, это обойдется тебе не дешево, учитывая положение, в котором ты оказался, ты не слишком ли далеко заходишь?
– Это правда, – настоял профессор. – Этот джентльмен – президент, и мы сбежали из Вашингтона. Пожалуйста, помогите дамам.
– Я, конечно, помогу дамам, но будь я проклят, если поверю вашей байке. Как вы сюда попали? Вы не смогли бы переплыть через континент на этой штуке.
– Мы приплыли на лодке, которую вы видите, – перебил мистер Сэмсон. – Мы покинули Аппалачи две недели назад.
– Ну, должно быть, это правда! – пробормотал мужчина. – Они не могли прийти откуда-либо еще с того направлении. Я полагаю, что проклятый континент находится под водой.
– Так оно и есть, – сказал профессор Пладдер, – и мы направились в Колорадо, зная, что это единственная земля, оставшаяся над потопом.
Все, наконец, выбрались на утес, радуясь, что снова почувствовали твердую почву под ногами. Но это была безрадостная перспектива, которую они увидели перед собой. Поверхность земли была размыта льющимися водами, растительность была уничтожена, за исключением тех мест, где во впадинах она была покрыта новообразованными озерами, некоторые из которых осушились после того, как ливень прекратился, и вода нашла свой путь в окружающее море.