– Он сказал бы: "Не отчаивайтесь", – ответил Космо. – Проявите мужество англичанина и сражайтесь за свой народ, если не можете сражаться за свою страну.
– Но разве Англия, разве все эти земли не могут снова выйти из-под воды? – спросил король.
– Не в наше время, не во времена наших детей, – сказал Космо Версаль, задумчиво качая головой.
– В отдаленном будущем, да, но я не могу сказать, насколько отдаленном. Тибет когда-то был уделом вашей короны, до того, как Китай научил Запад, что такое война, и в Тибете вы можете помочь основать новую империю, но я должен сказать вам, что она не будет похожа на империи прошлого. Демократия будет его краеугольным камнем, а наука – его законом.
– Тогда я посвящаю себя демократии и науке, – ответил король Ричард.
– Хорошо! Восхитительно! – воскликнули одновременно Амос Бланк и Де Боушам, в то время как капитан Армс, вероятно, похлопал бы короля по спине, если бы его внимание вместе с вниманием других не было отвлечено огромным китом, выпускающим фонтан почти прямо по курсу Ковчега.
– Будь я благословен, если когда-либо ожидал увидеть подобное зрелище в этих краях! – воскликнул капитан. – Этот подъем океана в небо нарушает порядок природы. Я бы скорее ожидал увидеть кашалота на вершине Скалистых гор.
– Они тоже скоро будут там, – сказал Космо.
– Интересно, что он ищет, – продолжил капитан Армс. – Он, должно быть, пришел с севера. Он не мог проникнуть сюда через Пиренеи или Сьерра-Неваду. Он только что пересек всю страну прямо от Ла-Манша.
Кит поднял шум при приближении Ковчега, но через некоторое время его снова отнесло ветром к югу, и тогда пассажиры увидели его, и поднялось большое волнение.
Он, казалось, был огромного размера, и он послал свой фонтан на необычайную высоту в воздух. Он шел, появляясь и исчезая, держа курс прямо на Африку, пока в бинокли они не увидели его белый шлейф, развевающийся на самом краю горизонта.
Даже мысль о том, что они сами плывут над Европой, не произвела на некоторых пассажиров такого яркого впечатления от их положения, как вид этого чудовищного обитателя океана, осматривающего свои новые владения.
По ночам Космо продолжал концерты и представления шекспировских драм, а каждый день в течение часа он устраивал "конференцию" в салоне, на которой Териаде и сэр Ательстон были почти единственными выступающими.
Их споры и попытки Космо сохранить мир некоторое время забавляли, но в конце концов аудитория уменьшилась, и Космо со своими постоянными спутниками, французом, королем, Амосом Бланком, тремя профессорами из Вашингтона и несколькими другими учеными остались единственными слушателями.
Но музыка и пьесы всегда притягивали безмерно.
Джозеф Смит большую часть времени был занят в каюте Космо, копируя планы возрождения человечества.
Когда они узнали, что, наконец, покинули границы Франции и плывут над Средиземным морем, возникла необходимость прокладывать свой курс с большой осторожностью. Космо решил, что единственный безопасный план – плыть на юг от Сардинии, а затем держаться между Сицилией и Тунисом и так далее в направлении нижнего Египта.
Там он намеревался найти путь через горы к северу от Синайского полуострова в Сирийскую пустыню, откуда он мог бы добраться до древней долины Евфрата и Персидского залива. Затем он пройдет по Аравийскому морю, обогнет Индию и Цейлон и через Бенгальский залив и равнины Ганга и Брахмапутры приблизится к Гималаям.
Капитан Армс был склонен следовать по Суэцкому заливу и впадине Красного моря, но Космо боялся, что у них возникнут трудности с безопасным прохождением Ковчега между вершинами горы Синай и хребтом Джебель-Гариб.
– Что ж, вы коммодор, – сказал капитан в конце обсуждения, – но повесьте меня, если я не предпочту плыть по морю, где я знаю курс, чем плыть по горам и пустыням в земле Шинар. Мы еще приземлимся на вершине Иерусалима, вот увидите!
Уверенный в достаточном количестве воды под килем, они теперь развили большую скорость, и Де Боушам удалился в "Жюль Верн" и отсоединил его от "Ковчега", обнаружив, что он может легко отделить последний от подводного аппарата, работающего прямо под поверхностью воды.
– Поднимайтесь по ветру и время от времени осматривайся с мостика, – крикнул ему капитан, когда он исчез, и крышка закрылась над ним. "Жюль Верн" немедленно скрылся из виду.
Они обогнули Сардинию, прошли между старым африканским побережьем и Сицилией и приближались к Мальтийскому каналу, когда их внимание привлек огромный дым далеко на севере.
– Это извержение Этны, – сказал Космо капитану.
– Великолепное зрелище! – воскликнул король Ричард, случайно оказавшийся на мосту.
– Да, и я хотел бы увидеть это поближе, – заметил Космо, когда удивительный столб дыма, черный, как чернила, казалось, поднялся до самого зенита.
– Нам лучше держаться подальше, – предостерегающе сказал капитан Армс. – Нет ничего хорошего в том, чтобы дразнить вулканы на корабле.
– О, это достаточно безопасно, – ответил Космо. – Мы можем проплыть прямо над юго-восточной частью Сицилии и подойти так близко, как захотим. В этой части острова нет ничего выше трех тысяч футов, так что у нас будет лишняя тысяча футов.
– Но, может быть, вода спала.
– Не больше фута или двух, – сказал Космо. – Вперед.
Капитану явно не нравилось это приключение, но он подчинился приказу, и нос Ковчега был повернут на север, к радости многих пассажиров, которые очень заинтересовались, когда узнали, что огромный дым, который они видели, исходил от горы Этна.
Некоторые из них нервничали, но более предприимчивые души аплодировали замыслу Космо Версаля, который позволил им поближе увидеть столь необычное зрелище. Даже с такого расстояния это зрелище могло бы привести их в ужас, если бы они уже не прошли через приключения, которые закалили их нервы. Вид дыма был поистине ужасающим.
Он не распространялся низко над морем, а поднимался почти вертикальной колонной, расширяясь на высоте нескольких миль, пока, казалось, не закрыл все небо к северу.
Можно было видеть, как он вращается в огромных катящихся клубах, внешние части которых были окрашены солнечным светом в тускло-коричневый цвет, в то время как основной стержень столба, поднимающийся прямо из большого кратера, был непроглядной черноты.
Был слышен ужасный рев, от которого Ковчег задрожал. На дне дымовой массы, сквозь которую по мере приближения виднелись отблески огня, появилась огромная коническая гора, чья темная громада все еще возвышалась почти на семь тысяч футов над морем, которое покрывало большой и красивый исторический остров под ней.
Они были примерно в двадцати милях от подножия горы, когда те, кто был на мостике, услышали крик, и Космо с капитаном, ища его источник, увидели "Жюль Верн", поднявшийся на поверхность недалеко от них по правому борту, и Де Боушама, возбужденно сигналящего им. Они только успели разобрать слова: "Отваливай!", когда Ковчег со стонущим звуком врезался в землю, и они чуть не перелетели через перила мостика.
– Снова на мель, по…! – воскликнул капитан Армс, немедленно подавая сигнал всем на корме. – Я говорил тебе, чтобы ты не дурачился вокруг вулкана.
– Это поразительно! – воскликнул Космо Версаль. – Интересно, начал ли остров подниматься.
– Скорее всего, море начало опускаться, – проворчал капитан Армс.
– Ты знаешь, где мы? – спросил Космо.
– Мы не можем быть нигде, кроме как на вершине Монте-Лауро, – ответил капитан.
– Но это всего лишь три тысячи футов в высоту.
– Это ровно три тысячи двести тридцать футов, – сказал капитан. – Я не зря плавал по старому Средиземному морю сотню раз.
– Но даже тогда у нас должно быть в запасе около семисот пятидесяти футов, с учетом осадки Ковчега и допустив небольшой спад воды.
– Ну, вы недостаточно допустили, это ясно, – сказал капитан.
– Но невозможно, чтобы наводнение уже спало более чем на семьсот футов.
– Меня не волнует, насколько это невозможно – мы здесь! Мы застряли на вершине горы, и если мы не оставим на ней свои кости, я превращусь в дельфина.
К этому времени "Жюль Верн" был уже у борта, и де Боушам крикнул:
– Я плыл на глубине двадцати футов под водой, держась вместе с Ковчегом, когда мой свет внезапно осветил гору впереди. Я поспешил и попытался предупредить вас, но было слишком поздно.
– Вы не могли бы быстро спуститься и посмотреть, где мы? – спросил Космо.
– Конечно! Это как раз то, что я собирался предложить, – ответил француз, и подводный аппарат немедленно исчез.
Спустя долгое время, в течение которого Космо удалось развеять страхи своих пассажиров, подводный аппарат появился снова, и Де Боушам сделал доклад. Он сказал, что Ковчег застрял у носа на ложе из ракушечного известняка.
Он предположил, что, используя максимальную силу "Жюля Верна", двигатели которого были очень мощными, для толкания Ковчега, в сочетании с поддержкой его собственных двигателей, его можно было бы вытащить.
– Тогда поторопитесь и принимайтесь за работу, – крикнул капитан Армс. – Это наводнение идет на убыль, еще несколько часов – и мы застрянем здесь, как скат со своей пилой на спине кита.
План де Боушана был немедленно принят. "Жюль Верн" спустился и потянул изо всех сил, в то время как двигатели "Ковчега" переключились, и через пятнадцать минут они снова были на плаву.
Не дожидаясь предложений от Космо Версаля, француз тщательно осмотрел с помощью своего прожектора дно Ковчега, куда он ударился, и когда он поднялся на поверхность, он смог сообщить, что серьезных повреждений не было.
– Дыры нет, – сказал он, – только небольшая вмятина на одной из пластин, которая ничего не значит.
Космо, однако, не успокоился, пока не провел тщательный осмотр, открыв несколько люков во внутренней обшивке судна. Он не нашел причин для беспокойства, и через час Ковчег возобновил свое путешествие на восток, пройдя над местом древних Сиракуз.