На широкой груди он увидел изображение мира, охваченного потопом, а вокруг него было то, что он сразу же определил как изображение туманности. Внизу, древнеегипетскими иероглифами, с которыми Космо был знаком, была надпись золотыми буквами, которую можно было перевести только так:
"Я приду снова – в конце времен."
– Великие небеса! – сказал он себе. – Это пророчество о Втором потопе!
Он продолжал в изумлении смотреть на фигуру и надпись, пока Де Боушам не подошел к нему и не указал ему, что необходимо, чтобы они поднимались без дальнейших задержек, показывая ему знаками, что аппарат для обновления воздуха выйдет из строя.
Бросив последний затяжной взгляд на фигуру, Космо подражая остальным, отстегнул гири от своих ног, и через минуту все они быстро устремились к поверхности моря, Де Боушам, как он впоследствии заявил, произносил молитву за упокой "Жюля Верна".
Воображаемое время, которое Амос Бланк определил в качестве предела, установленного Космо для возвращения из глубин, почти истекло, и он начал обдумывать какой-нибудь другой план, чтобы успокоить растущие страхи пассажиров, когда стала видна фигура, которая заставила глаза капитана Армса, первого, кто заметил ее, вылезти из глазниц. Он потер глаза и посмотрел снова – но это было там!
Огромная голова, человеческая по очертаниям, с выпученными стеклянными глазами, внезапно высунулась из глубины, за ней последовала верхняя часть гигантской фигуры, которая не менее наводила на мысль о чудовищном человеке, и которая немедленно начала размахивать руками!
Прежде чем капитан смог прийти в себя, еще один вырвался на поверхность, а затем еще и еще, пока их не оказалось семеро, плавающих и неловко жестикулирующих в радиусе ста морских саженей по правому борту судна.
Появление всей серии видений заняло не более четверти минуты.
К тому времени, как показался последний, капитан Армс пришел в себя и выкрикнул приказ спустить шлюпку, одновременно сбегая с мостика, чтобы руководить операцией. Многие члены экипажа и пассажиры тем временем увидели странные объекты, и они пришли в состояние неконтролируемого возбуждения.
– Это они! – крикнул капитан через плечо в ответ на сотню вопросов, заданных одновременно, и от волнения забыв грамматику. – Они вынырнули в водолазных костюмах.
Амос Бланк сразу понял ситуацию и пока капитан выходил из лодки, он объяснил толпе суть дела.
– Подводный аппарат, должно быть, потерян, – тихо сказал он, – но люди спаслись, так что большого вреда не причинено. Это делает большую честь этому французу, что он был готов к такой чрезвычайной ситуации. Это костюмы из левиума, и я не сомневаюсь, что где-то внутри у него есть водород, чтобы увеличить их плавучесть.
В течение четверти часа все семеро были подобраны лодкой, и она вернулась в Ковчег. Странные существа были подняты на борт с помощью снастей, чтобы сэкономить время и когда первое существо достигло палубы, оно на мгновение пошатнулось на своих больших конечностях.
Затем металлическая голова открылась, и стали видны черты лица Де Боушама.
Прежде чем кто-либо смог ему помочь, он освободился от костюма и сразу же начал помогать другим. Через десять минут все они стояли целые и невредимые перед изумленными глазами зрителей. Космо страдал от злоключения и опустился на стул, но де Боушам, казалось, страдал больше всех. С опущенным взглядом он сказал, печально качая головой:
– Бедная "Жюль Верн"! Я больше никогда ее не увижу.
– Что случилось? – спросил капитан Армс.
– Это был Отец Ужаса, – пробормотал Космо Версаль.
– Отец ужаса – что это?
– Это Великий Сфинкс, – ответил Космо, постепенно восстанавливая дыхание. – Разве ты не знал, что арабы всегда называли Сфинкса именно так?
– Это было то, что упало на подводный аппарат – раскололось и опустило на нас свой огромный подбородок, когда мы плыли вокруг него, и крепко прижало нас. Но то зрелище, которое мы увидели, когда Сфинкс развалился на части! Расскажи им, де Боушам.
Француз продолжил рассказ, в то время как пассажиры и экипаж, затаив дыхание, столпились вокруг, чтобы послушать его рассказ.
– Когда мы добрались до основания, – сказал он, – мы сначала осмотрели Великую пирамиду с помощью нашего прожектора обойдя ее всю. Она была в хорошем состоянии, хотя прилив, поднявшийся по Нилу с нашествием моря, вымыл песок на большую глубину вокруг. Когда мы завершили обход пирамиды, мы увидели Сфинкса, который был вырыт водой так, что он встал во весь свой рост.
– Мы подплыли к нему вплотную, и когда мы оказались ниже подбородка, все это, пропитанное водой, которая, без сомнения, вызвала расширение внутри, вы знаете, сколько тысяч лет гигантский идол был высушен на солнце, – развалилось.
– Подводный аппарат был захвачен падающей массой и частично раздавлен. Мы трудились много часов, чтобы освободить судно, но мало что могли сделать. Мысль о том, чтобы оставить там "Жюля Верна", чуть не разбила мне сердце, но это нужно было сделать.
– Наконец мы надели плавучие костюмы из левиума, открыли крышку наверху и вышли на поверхность. Последнее, что я увидел, был прожектор, все еще горящий и освещающий самое чудесное зрелище, которое когда-либо видели человеческие глаза.
– О, что это было? Что это было? – хором спросили десятки голосов.
– Это невозможно описать. Это была наконец то раскрытая тайна древнего Египта о конце света!
– Но на что это было похоже?
– Как взгляд в самые отдаленные коридоры времени, – вставил Космо Версаль с любопытством в глазах.
– Некоторые из вас, возможно, слышали, что давным-давно в Сфинксе были проделаны отверстия в надежде обнаружить что-то скрытое внутри, но они упустили секрет. Старый бог хранил это хорошо, пока его оболочка не развалилась. Мы были прижаты к нему так близко, что не могли не видеть его, даже в нашей волнительной ситуации.
– Всегда предполагалось, что Сфинкс был символом чего-то – это так и оказалось, и даже больше, чем символ! Исследователи в далеком девятнадцатом веке, которые думали, что нашли что-то таинственное в Великой пирамиде, сильно ошиблись, когда пренебрегли Сфинксом.
– Но что вы увидели?
– Мы увидели пророчество о Втором потопе, – сказал Космо, поднимаясь на ноги, его пронзительные глаза горели. – В центре огромной массы, куда, несомненно, можно было попасть через какой-то скрытый проход в скале внизу, известный только жрецам, стоял гигантский идол, вырезанный из черного мрамора.
– У него были огромные глаза из какого-то драгоценного камня, которые сверкали в электрическом луче прожектора, с огромными золотыми ушами и бородой, а на груди было изображение тонущего мира с огромной туманностью, проносящейся над ним.
– Возможно, это была история, а не пророчество, – предположил один из слушавших ученых. – Возможно, это только рассказывало о том, что однажды произошло.
– Нет, – ответил Космо, качая своей большой головой. – Это было пророчество. Под ним древнеегипетскими иероглифами, которые я узнал, была надпись, которую можно было перевести только словами: "Я приду снова – в конце времен!
В голосе Космо Версаля было что-то такое, что заставляло слушателей содрогаться от ужаса.
– Да, – добавил он. – Он приходит снова! Пророчество было сокрыто, но у науки тоже были свои средства раскрыть его, если бы мир только прислушался к ее голосу. Даже без пророчества я спас цвет человечества.
Глава XXII. УЖАСНОЕ ЯДРО ПРИБЫВАЕТ
Когда компания в Ковчеге оправилась от изумления, вызванного рассказами Де Боушана и Космо Версаля, и особенно ярким описанием, данным последним о странном идоле, скрытом в груди "Отца ужаса", и выводами, которые он сделал относительно его пророческого характера, снова возник вопрос об их будущем курсе.
Капитан Армс все еще был за то, чтобы следовать по впадине Красного моря, но Космо заявил, что этот курс будет вдвойне опасен теперь, когда вода спала, и что у них больше нет "Жюля Верна", который мог бы действовать как подводный разведчик, предупреждая их о скрытых опасностях.
Теперь они должны идти по своим собственным промерам, и это было бы особенно опасно в непосредственной близости от наполовину затопленных гор, чьи скалы и подножия могут внезапно подняться из глубин с такими крутыми склонами, что лот не позволит точно ориентироваться.
Сначала необходимо было узнать, если возможно, фактическую высоту воды и продолжает ли она спадать. Отчасти с этой целью они прошли над Египтом, вместо того чтобы держаться прямо к побережью нижней Палестины.
Но теперь Космо отказался от своей цели провести измерения с помощью горы Синай или некоторых соседних вершин из-за опасного характера этого сурового региона. Если бы их снабдили аппаратурой для глубоководного зондирования, они могли бы произвести прямое измерение глубины в Египте, но это была одна из немногих вещей, которые Космо Версаль упустил из виду при оснащении Ковчега, и такая операция не могла быть предпринята.
Он обнаружил, что к северу от залива Акаба есть гора высотой 3450 футов, а поскольку она на 220 футов выше, чем Монте-Лауро на Сицилии, на которой приземлился Ковчег, он рассчитывал на нее как на точку отсчета, которая послужит его цели.
Таким образом, они проплыли почти прямо над Суэцем и примерно в 120 милях дальше на восток нашли искомую гору, возвышающуюся к западу от Вади-эль-Арабии, являющуюся продолжением впадины, в самой глубокой точке которой находилось знаменитое Мертвое море, о котором так часто говорилось в книгах прежних времен.
Здесь Космо смог сделать очень точную оценку по высоте пика над водой, и он с удовлетворением обнаружил, что спад не продолжался. Уровень воды оказался точно таким же, как и во время их неудачной экскурсии в направлении дымящейся Этны.
– Все в порядке, – сказал он капитану Армсу. – Мы можем перебраться в сирийскую пустыню без особой опасности, хотя мы должны двигаться медленно и осторожно, пока не пройдем эти хребты, которые спускаются со стороны Мертвого моря. После этого я не вижу ничего на нашем пути, пока мы не достигнем древних равнин Вавилона.