– Форт принца Альберта, – смиренно ответила я.
– А почему именно он? – Роберт облокотился на стол и подался вперед, одаривая меня безраздельным вниманием. – Форт Тургис куда симпатичнее, а уж на закате так вообще панорама, как для голливудского фильма. И от города недалеко.
Я с трудом подавила смешок. На Олдерни все было недалеко, но островитяне отличались гордостью и считали единственный городок Сент-Энн своей столицей. Глупость, да и только, но спорить с людьми, которые нас приютили, было бы абсурдом.
– Дело не только в красоте, – пояснила я. – Нам нужно зацепить зрителей. Чтобы они посмотрели репортаж и поняли, что на Олдерни смогут получить такие впечатления, каких не получат больше нигде. Ради которых никаких денег не жалко.
– Я не до конца понимаю, – пробормотал Роберт.
– Не мне вам рассказывать, что фашисты устроили в Тургисе, после того как захватили остров. Конечно, я и про это могу сделать репортаж, но вместо завлекалочки для туристов мы скатимся в документальный фильм о насильственной депортации и концлагере.
– Это часть нашей истории, – нахмурился Роберт. – Почему ты не хочешь ее рассказывать?
Я горько улыбнулась.
– Кто сказал, что не хочу? Я бы с радостью, но у нас с вами совсем другая цель. Мы должны подсветить хорошее, а не вдаваться в подробности темного прошлого.
– Это называется выворачивать правду наизнанку, – бросил Сэм с явной издевкой.
Я резко обернулась.
– Это называется достигать поставленной задачи, которая заключается в том, чтобы собрать пожертвования и привлечь туристов, – отчеканила я, упрямо глядя ему в глаза.
– Соврав им?
– Сконцентрировавшись на существенном.
– Опустив важные детали?
– Не вдаваясь в лишние подробности. Никому не интересно, сколько в каком форте было пушек в конце девятнадцатого века и сколько солдат размещалось в казармах. Никто не хочет отдыхать там, где кого-то замучили до смерти. Зрителям нужна не вся правда, а только та, которая сделает их счастливее. – Я приложила руку к сердцу. – Форт принца Альберта назван в честь обожаемого мужа королевы Виктории. Используем нашу национальную любовь к Короне, расскажем трогательную историю Виктории и Альберта и вплетем их визит на остров.
Сэм покачал головой.
– Теперь я понимаю, почему ты лучшая сваха Великобритании.
Так бы и задушила этого придурка! Сжав кулаки под столом, сделала глубокий вдох. По сути, Сэм был прав: я знала, как вызвать любовь телезрителя. Но разве это плохо? По-моему, нет. В отличие от Руфуса, жадного до чернухи и драмы, я дарила людям положительные эмоции.
– Приму это за комплимент, – холодно улыбнулась я.
Из кухни показалась миссис Хиггинс с большим подносом, на котором дымился омлет и стояла целая корзинка с булочками, кофейник с чашкой, а также стакан апельсинового сока. Расставив все у меня перед носом, она быстро ретировалась. Видимо, Мэри отправила ее ко мне, чтобы я не сопротивлялась. Вот же лиса.
– Нам ужасно повезло с тобой, – провозгласил Роберт.
– Так и есть, – добавил Джейми, похлопав меня по плечу. – До «Морковки» я работал в трех передачах, и никто так не выкладывается, как Роуз. Ведущие даже не здороваются с героями, пока не включится камера. Представляете? А о том, чтобы искренне интересоваться людьми, я вообще молчу. А вот рядом с Роуз каждый наш фермер раскрывается. Так что вам и всему Олдерни очень повезло, что она уговорила Гарри отпустить ее сюда.
– Гарри? – насторожился Сэм. – Я думал, что ее жениха зовут Арун.
Эта ложь еще укусит меня за задницу… Где Кейт с дурацкими фотографиями?
Джейми затряс головой.
– Да нет же, причем тут ее жених? Гарри – наш шеф. Он вообще плевать хотел на Олдерни, но Роуз сорвала ему планерку и буквально заставила его нас отпустить. Поэтому, правда, ребят, радуйтесь, что она тут, и прислушивайтесь к ее идеям. Если она говорит, что надо снимать форт принца Альберта, значит, его и надо снимать.
Тепло в груди стало нестерпимым: от него начало печь глаза и щипать нос. Похоже, я собиралась разреветься.
Сэм, нахмурившись еще сильнее, устремил на меня недоверчивый взгляд.
– Почему ты сразу не сказала?
– А должна была? Тем более что это меняет?
– Очень многое.
Мне хотелось узнать, что именно он имеет в виду, но я не стала спрашивать – чувствовала, что этот разговор нам лучше вести наедине.
– Значит, – Роберт встал со стула, – так тому и быть. Я поеду с вами.
– Что? – изумилась я, сморгнув набежавшие слезы.
– Нет! – Сэм хлопнул ладонью по столу.
Стоящая перед ним чашка подпрыгнула, и черный кофе расплескался по белому блюдцу. Барни вскочил и взволнованно гавкнул. Атмосфера мгновенно накалилась. Взгляды, которыми обменивались отец и сын, могли убить. Не сговариваясь, мы с Джейми откинулись назад и вжались в спинки наших стульев.
– Нет? – обескураженно переспросил Роберт.
– Нет, – повторил Сэм с нажимом.
Он медленно поднялся из-за стола, не отрывая взгляда от отца.
– Ты мне сын, а не начальник, – возмутился Роберт. – И, кстати говоря, это я губернатор Олдерни!
– Сейчас нет.
Джейми наклонился к моему уху и прошептал:
– Ну вот опять начинается. Второй раз за утро.
– Не могут решить, кто главный?
– Ага, длиной харизмы меряются.
– Кто выиграл в первом раунде?
– Мэри, – хмыкнул Джейми.
Мои губы растянулись в улыбке.
– Пока ты на больничном, все полномочия официально переданы мне как твоему заместителю, – напомнил Сэм.
– Это временно! – запротестовал Роберт.
– Я с радостью верну тебе твой пост, как только ты восстановишься.
– Не надо обращаться со мной как со смертельно больным. Это был всего лишь инфаркт. Я себя уже отлично чувствую.
Вставать на сторону Сэма я не собиралась, но он был прав. Даже из-за этой маленькой перепалки лицо Роберта пошло красными пятнами, а грудь начала судорожно вздыматься. Ему бы сейчас ромашкового чая.
– Если хочешь помочь, одолжи этим двоим свою машину, чтобы они смогли сами передвигаться по острову. У меня нет времени с ними нянчиться. – Сэм повернулся к нам, его глаза метали молнии. – Роуз, ты же наверняка не позаботилась о том, чтобы заранее арендовать машину?
Ауч. Наверняка. Сэм был в ударе. Ни жалости, ни такта. Я бы с превеликим удовольствием показала ему средний палец и послала так далеко, что он бы оттуда никогда не вернулся, но… Я ведь на самом деле даже не подумала о машине. От меня ускользнул тот факт, что на Олдерни не будет Билла и некому будет забирать меня на рассвете и отвозить на локацию. Чувствуя, как к щекам приливает предательский жар под пристальным взглядом трех мужчин, я заелозила на стуле.
– Ну… – протянула я. – Мы очень торопились. На поиски машины не было времени.
– Вот про это я и говорю! – бросил Сэм отцу, указывая на меня рукой. – Сделай милость: одолжи им машину, мне дай спокойно выполнять твои обязанности, а сам ляг уже и отдохни как следует.
Двери на кухню позади него распахнулись, и на пороге появилась Мэри.
– Что здесь опять происходит? – Мэри выгнула одну бровь, переводя взгляд с сына на мужа.
– Сэм не пускает меня с Роуз и Джейми на съемки! – Роберт обиженно выпятил нижнюю губу.
– Отец хочет окончательно угробить свое здоровье! – одновременно с ним сказал Сэм.
Мэри шумно выдохнула, а затем, словно судья, вынесла приговор, притопывая ногой, как молоточком.
– Роберт, прекрати вести себя, как ребенок. Тебе нужен покой. Я еще не успела купить платье на твои похороны, а в старье пойти не могу. Так что придется тебе поберечь здоровье.
Роберт приоткрыл рот, но промолчал. Плечи его опустились, а дыхание стало более размеренным. Удовлетворенно кивнув, Мэри повернулась к сыну.
– Сэм, хватит решать чужие проблемы. Займись уже, наконец, собой.
– Что? – опешил он, разом растеряв весь пыл.
– Ничего. Повзрослеешь – поймешь. – Мэри отмахнулась и посмотрела на меня с Джейми. – А вы завтракайте и занимайтесь делами. А то так до лета тут просидите.
– Да, миледи, – благоговейно прошептал Джейми.
– То-то же.
Когда Мэри отошла, он громким шепотом на всю столовую объявил:
– Два ноль в пользу Мэри.
11
Мы с Джейми вырулили с территории поместья на размытую неасфальтированную дорогу. Ехали на старом БМВ Роберта. Однако почтенный возраст седана был едва заметен. Снаружи машина блестела, а кожаная обивка, хоть и имела глубокие заломы, оставалась гладкой и ухоженной.
Я внутренне готовилась к тому, чтобы при свете дня увидеть, в каком состоянии находится остров. Вчера в темноте я ничего толком не разглядела, а роликам из интернета верила не до конца, ведь очень многое зависит от ракурса.
– Сразу в порт? – спросил Джейми.
– Можем ненадолго заскочить к моей маме? Ты не против?
– Конечно нет.
– Спасибо. И Джейми… – я сделала паузу, подбирая слова, – спасибо, что похвалил меня.
Он приподнял рыжие брови в немом вопросе.
– Ну, в столовой, – пояснила я.
– Под похвалой ты подразумеваешь правду? Ты ведь на самом деле классный журналист и телеведущая.
Я опустила глаза и принялась теребить подол теплого платья.
– Я всего лишь телесваха.
– Эй, выше нос. – Джейми протянул руку и поддел кончик моего носа указательным пальцем. – Ты лучшая, чем бы ты ни занималась. Для всех твоих фермеров ты самый важный человек после бога и родителей, потому что подарила им любовь. Спроси у них, они тебе сами скажут.
– Другие это за достойную работу не считают, – вырвалось у меня.
– А ты сама-то так думаешь?
– Я… – Мне не удалось закончить предложение.
Скомкала ткань платья и снова разгладила, только складки почему-то отказывались расправляться, сколько бы я ни водила по ним ладонью.
Джейми поймал мои пальцы и слегка сжал. Тепло его руки помогло мне немного успокоиться. Я посмотрела на тыльную сторону ладони Джейми и с приятным удивлением отметила сотни веснушек, которых не замечала раньше.