За семь лет в Лондоне у меня, конечно, были другие мужчины, но с Сэмом все было иначе. Сэм понимал меня и любил с особым трепетом, даже когда казалось, что может разорвать на части, двигаясь внутри меня резко и неистово. Однако он никогда не позволял себе получить удовольствие первым. Вместо это он делал все, чтобы я распалась на миллион сверкающих звезд и обмякла в его руках, позабыв собственное имя.
– Никто и никогда, – наконец призналась я и обнаружила в его взгляде умиротворение.
Мы не разрывали зрительного контакта, когда его левая рука легла на мои ягодицы и плотнее прижала к крепкому бедру. Несколько мгновений он ждал моей реакции, но я не шевелилась, и его ладонь сползла чуть ниже. Сэм подхватил мою ногу, согнул в колене и положил поперек своих бедер. Я отчетливо ощутила силу его желания под натянутыми до предела брюками.
Сэм подцепил подол моего платья и поднял до талии, двигаясь медленно, будто готовый в любой момент остановиться. Такая мелочь, а у меня внутри все сжалось в предвкушении. Левая ладонь легла поверх колготок, а большой палец скользнул за их резинку и прижался к обнаженной коже поясницы. Наверное, теплые колготки – не самая сексуальная часть моего гардероба, но зная Сэма, я могла предположить, что его это совершенно не волновало.
«Нет никакой разницы, во что ты одета, – сказал он однажды. – Главное, что в нужный момент я смогу тебя раздеть».
Я провела ладонью вверх по его плоскому животу и наконец сделала то, о чем мечтала, – запустила пальцы в короткие кучерявые волоски на груди. Они стали гуще за прошедшие годы, но мне это даже сильнее понравилось. Сэм повзрослел, но ведь и я стала старше. И изменились мы, скорее всего, не только внешне. На душе стало тревожно, и я отвела взгляд в сторону.
Правой рукой Сэм обхватил мою шею и поднял подбородок большим пальцем.
– Я должен видеть тебя, – хрипло пробормотал он, – чтобы не нарушать свое обещание. Я сделал больше, чем ты хотела?
– Нет.
– Тогда что случилось?
Пока я не решила, как далеко готова зайти, слова стоило подбирать осторожно.
– Что, если нам не понравится? Вдруг нам только кажется, будто возможно повторить прошлое?
Сэм нахмурился, провел подушечкой большого пальца по линии моего подбородка и спустился по шее к пульсирующей жилке у ее основания, следя за движением взглядом. Он медлил, видимо, как и я, осознав опасность, которая нас подстерегала. Один неверный шаг, и испорченной будет не только эта ночь, но и прекрасные воспоминания.
– Наверное, надо оставить все как есть. Лучше, чем было, быть не может, – предложила я неуверенно.
Это говорил голос разума, не тела. Тело же льнуло к Сэму, вжималось в него, подрагивало от нетерпения, безмолвно умоляя не слушать меня и не останавливаться. Низ живота, прижатый к его бедру, сладко ныл и требовал большего. Наконец Сэм поднял на меня глаза. Зрачки расширились так сильно, что практически скрыли радужку. Его дыхание было тяжелым, а выражение лица – решительным.
– Нет, – сказал Сэм. – Я готов рискнуть. Если что, можешь во всем винить меня.
24
Я застонала то ли от облегчения, то ли от испуга, но Сэм не позволил мне больше сомневаться. Сжав в объятиях, он впился поцелуем в мои губы. Ничего медленного или трепетного, только всепоглощающий голод и непреодолимая потребность друг в друге. Они были так хорошо мне знакомы. Я целовала Сэма в ответ, вцепившись ногтями в крепкие плечи. Когда его язык прикоснулся к моему, я едва уловила привкус виски.
– Сколько ты на самом деле выпил? – с придыханием спросила я.
– Достаточно, чтобы без угрызений совести делать вот так.
С этими словами он скользнул левой ладонью под мои колготки и сжал ягодицы, еще сильнее вдавливая меня в свое бедро. Томление внизу живота усилилось, и я стала нетерпеливо извиваться.
Осмелев, я опустила руку и, плотно обхватив Сэма поверх джинсов, провела вверх и вниз.
– Роуз, не торопись, – застонал Сэм.
Контуры его лица стали резче, будто он сдерживался из последних сил. Я повторила движение рукой, представляя, как обхватываю шелковистую твердость и следую по всей длине. Эта мысль заставила меня еще сильнее распалиться. Я хотела почувствовать как можно больше. Сэм не был моим и никогда им не будет. Между нами всегда будет стоять Олдерни. Чуть больше чем через неделю я вернусь в Лондон, а он останется на острове, и то, что он расстался с Харпер, на самом деле мало что меняет. Но в эту самую минуту я могла насладиться теми восхитительными ощущениями, которые мне мог подарить только он.
Сэм обхватил меня за талию и, слегка приподняв, уложил поверх себя, чтобы мои колени оказались по обе стороны от его ног. Почему мы избавились только от верхней одежды? Каждый участок моего тела горел и требовал внимания Сэма. Мы снова целовались, и я нетерпеливо двигалась навстречу его бедрам, направляемая его ладонями, и сходила с ума от соприкосновения напряженных тел.
Свободной ладонью Сэм сжал мою грудь. От удовольствия я прикрыла глаза, восхищаясь интенсивностью ощущений. Сердце бешено стучало, а с губ рвался стон удовольствия.
– Как думаешь, мы не потревожим Джейми? – прошептала я, едва дыша от ноющей тяжести в груди.
Вытянула шею и попыталась разглядеть его сквозь увядающие языки пламени.
– Он спит без задних ног. Не волнуйся. – Голос Сэма, глубокий и завораживающий, послал каскад мурашек от шеи до копчика. – Джейми не узнает, что я делаю.
Сэм просунул руку между нами и пальцем нашел пульсирующую точку между моими бедрами. Он потирал прямо посередине, вдоль шва на колготках. Я ахнула от острого удовольствия, которое чувствовала во всем теле до самых кончиков пальцев.
– Как хорошо, – судорожно выдохнула я.
Его палец совершал медленные, размеренные круги. Меня затопила волна влажного жара. Бедра дрожали от крепнувшего напряжения и поднимались ему навстречу. Каждое прикосновение подводило меня все ближе к краю, за которым не было ничего, кроме абсолютного наслаждения. Его пальцы замерли, и я чуть не закричала от разочарования. Сладкая боль внизу живота стала невыносимой.
– Посмотри на меня. – Его губы обжигали мою щеку.
Оказывается, мои глаза были закрыты. Встретившись с ним взглядом, я увидела всепоглощающее желание.
– Это лучше, чем в твоих воспоминаниях?
Сэм, словно пламя, превращал меня в мягкий горячий воск.
– Да, – призналась я.
Его бедра подались мне навстречу, а большой палец начал двигаться, но уже сильнее и резче. Я извивалась на нем, позабыв обо все на свете. Кусала губы, стонала и прерывисто дышала, отдавшись на волю инстинкта.
Сэм усилил давление, добавил ровно столько, сколько мне было нужно, и тугой узел глубоко во мне наконец разорвался с ошеломляющей силой. Крик, сорвавшийся с губ, Сэм вобрал в себя поцелуем, словно жаждущий путник воду. Я растворилась в ощущениях настолько сильных и ярких, что позабыла обо всем на свете и обессиленно упала на его грудь.
Сознание возвращалось медленно. Сначала я заметила, что он ласково гладит ладонями мою спину. Потом услышала, как шепчет на ухо:
– Я так скучал по тебе. Ты даже не представляешь, насколько ты прекрасна.
В его голосе слышалась затаенная грусть. Сердце тревожно сжалось. Дымка страсти окончательно рассеялась, и теперь со всех сторон подступала реальность. Между нами ничего не изменилось. Мы все еще были людьми, которые не умеют договариваться и живут по разные стороны пролива Ла-Манш.
– Прекрасна, но слишком упряма? – Я заставила себя улыбнуться.
Он хмыкнул.
– Какие есть Рыбы с подобным характером? Может, пираньи? Нужно будет поискать в энциклопедии.
– Для этого современные люди используют интернет. Мне кажется, ты родился не в том столетии.
Сэм тяжело вздохнул, приподнимая меня и напоминая, что я все еще лежу на его груди. Я хотела скатиться на бок, но он удержал меня за талию ладонями. Наверное, он ожидал, что теперь настала моя очередь? Я потянулась вниз рукой, чтобы проверить свою догадку, но Сэм перехватил мое запястье и прошептал:
– Спи, Роуз. У тебя был тяжелый день.
– Время идет, а они не меняются, – раздался знакомый мужской голос откуда-то сверху.
– Как они в один спальный мешок поместились? – сказал женский голос. – Посмотри, прямо приклеились друг к другу.
Я с трудом открыла глаза. Редкие лучи солнца уже пробивались через низкие серые облака. Часов девять, не меньше. Шея затекла, потому что я проспала всю ночь в одной позе, положив голову Сэму на грудь. Она поднималась и опускалась вместе со мной в такт его размеренному дыханию. Оперевшись ладонями на его грудь, я приподняла голову. Сэм спал с умиротворенным выражением на лице. Вертикальная складка между вечно нахмуренными бровями исчезла, и я не смогла сдержать улыбки – таким милым он сейчас выглядел.
– Доброе утро, Роуз! – сказал второй смутно знакомый мужской голос.
Я повернула голову. У затухшего костра стояли Брайан О´Мелли, в сером комбинезоне автослесаря Колин, мой луковый поцелуй, и… о боже мой, моя школьная подруга Джессика. Ее жесткие, мышиного цвета волосы до плеч непокорно торчали в разные стороны, а огромная куртка подозрительно топорщилась на груди и животе.
Внутри похолодело от неприятного предчувствия. Одного я в свое время отшила, а у второй, как она считает, отбила парня. О господи, они такого про меня всем расскажут, что я больше никогда не смогу появиться на Олдерни!
Черт! Меньше всего мне хотелось, чтобы олдернийцы решили, будто причина моего приезда – желание вернуть Сэма. Встряхнув его, я поспешно открыла молнию на спальном мешке и поднялась, одергивая платье. Какое счастье, что ночью мы остались полностью одеты.
– Всем доброе утро, – сказала я таким тоном, будто ночью обсуждала с Сэмом проблемы уничтожения лесов Амазонки.
Сэм сел и, зевая, потянулся.
– Что здесь происходит?
Его настороженный взгляд метнулся между мной и мистером О´Мелли.