– Ну и хорошо, – ответила я, – вам же проще. Будете с Катюшей пирожки лепить, без всяких уроков.
– Нет. Мне Настя сказала, что я ей не нужна. Она сама будет Катюшу забирать. – Елена Ивановна опять начала всхлипывать. – Не знаю, как проживу. Настя же мне платить больше не будет. Эти двадцать тысяч пойдут на репетитора. Не знаете, может, кому няня нужна? Я бы пошла.
– Вы не няня, а бабушка, – ответила я, – а как ваша Настя объяснит Катюше, что бабушка больше не будет ее встречать?
– Не знаю. Настя считает, что я пока не должна Катюшу видеть. Она всегда такая была, с детства. Она и Катиному папе запретила встречаться с дочкой. Хотя зять у меня хороший был.
– Как же так?
– Значит, я плохо ее воспитала. Наверное, для Катюши так будет лучше. Вдруг я ее тоже плохо воспитывала? Старшей дочери я тоже не нужна. Вот как получилось.
Елена Ивановна пропала. Больше никто не занимал мне место у барьера. Я видела Настю – обычная милая женщина. Очень приятная с виду. Только Катюша больше не тащила все вещи к бабушке, а одевалась на лавочке. Настя не маячила у барьера, а ждала дочку в углу, на другой лавочке. Катюша похудела без бабушкиных пирожков, что ей было к лицу. Она становилась похожа не на Елену Ивановну, а на маму.
Каждый день я тащу в комнату дочки табуретку, и мы садимся за «домашку». Без меня она не справится. А я не справлюсь без родительских форумов и Гугла. Вот, например, задание в тесте: «В названиях скольких предметов на рисунке есть орфограмма парного согласного в корне слова?» Мне нужно прочесть задание два раза. Или вот еще вопрос по окружающему миру: «Что происходит в конце осени в неживой природе?» Ледостав происходит. И не говорите, что вы сразу ответили. Что прямо на языке крутилось. И про лиственный кустарник под названием «бересклет» тоже все знают? Я не знаю. Даже не слышала никогда. А какое растение у нас не погибает зимой от морозов и его можно увидеть зеленым под снегом? Ну? Копытень, его ж за ногу! Вы считаете, что семилетний ребенок знает про копытень и ему не нужна помощь взрослой бестолковой мамаши?
Я каждый день хожу в магазин – он у нас под домом. И каждый раз вместе с молоком и хлебом покупаю коробок спичек. На меня уже косо смотрят. Два раза на кассе предлагали купить зажигалку. Один раз соседка шепотом спросила, зачем мне столько спичек? И почему я сразу не куплю упаковку. А я не хочу упаковку, надеясь, что скоро задания на логику со спичками закончатся. «Составь из спичек зонтик. Затем переложи две спички так, чтобы получилось три равных треугольника». «Построй из спичек домик. Переложи одну спичку так, чтобы домик был повернут в другую сторону». Я уже столько спичек переломала в гневе… Каждый день я радуюсь, что у меня есть взрослый сын, к тому же не гуманитарий. Каждый день Вася решает задачи для сестры и показывает, как переложить спички. Я вообще ничего не понимаю.
Или вот еще задание. Я провалилась с треском. Нужно поставить нужные буквы в словосочетание: «глухари т…куют». Я таращилась на задание и думала, что надо перечитать классику. Всю. Залечь на диван и начать с Пришвина. Ну не было у нас в селе глухарей. Индюки были, я про них все знаю. Про баранов знаю, коров, кур, лошадей и ослов. Козу умею доить. Один раз я даже принимала роды у соседской коровы! Помогала хвост держать. Я в возрасте моей дочери мыла бычьи яйца! Ну не знаю я, что делают глухари. Оказалось, «токуют».
Пришел с работы муж, спрашиваю:
– Глухари что делают?
– Токуют, – не задумавшись, отвечает муж.
– А я не знала.
– Ты что, Бианки в детстве не читала? – удивился муж.
Ну да, не читала. Я в детстве читала сказки народов мира и помогала держать коровий хвост.
«Вотсап» не умолкает, или «Марьиванна, можно выйти?»
Вечером рассмешило письмо от папы – Анатолия Щеглова, – присланное в группу в «Вотсапе»: «Уважаемый админ добавьте плиз в группу 8… – это тел мамы Степы Щеглова, а меня из группы удалите плиз». Орфография и пунктуация автора сохранены. Я даже услышала звук падающего тела председательницы родительского комитета, которую назвали не «девочкой», а «админом». Я предложила мужу сделать наоборот – меня удалить, а его включить. Отказался.
Темы для обсуждения, даже если их нет, обязательно появляются. Надо заклеить окна – сильно дует, особенно тем, кто сидит у окна.
– Нам не дует, пусть клеят те, у кого дети сидят у окна.
– Надо еще ковер почистить. У кого есть парогенератор? Вдруг там клещи уже?
– Давайте по старинке. Во двор вынесем и на снегу выбьем!
– Давайте! Я тоже за снег! На морозе все клещи умрут!
– Есть свободный папа, который может подкрутить парты по росту детей?
– Да, парты нужно менять срочно! Они малы! У нас уже сколиоз! Что будет дальше?
– Парты нормальные! Давайте купим чехлы на стулья! Все колготки и юбки в зацепках!
– Да, чехлы для стульев нужны! Моя занозу посадила!
– А кто будет эти чехлы стирать?
– Каждый родитель снимет и постирает!
– Мы-то постираем, а как дети снимать и вешать будут? Давайте лучше стулья поменяем!
– Стулья подбираются к партам. По размеру! Сначала нужно парты поменять, а потом к ним стулья подбирать!
– Почему не все участвуют в обсуждении? Вам что, все равно, как сидят ваши дети?
– Я – за.
– За что?
– За все.
– Напишите, кто – за чехлы, а кто – за стулья.
– Я – за.
– За что?
– За все.
– Я за пол!
– Какой пол?
– Ламинат. Там такие щели! Мой упал. Надо сначала пол поменять!
– Я – за!
– За что?
– За все.
– Слушайте, ламинат лучше до лета оставить.
– Это почему же? Ламинат можно за выходные поменять!
– Да за один день!
– Да за полдня!
– Так кто за чехлы?
– Есть мастер по полам. Меняем?
– Что меняем?
– Надо согласовывать с администрацией. Не можем же мы просто выбросить стулья на помойку. Они же на списание должны пойти.
– А давайте тайно купим новые и тайно поменяем!
– Я – за!
– За что?
– За любой кипеж!
– Вот какие чудесные чехлы!
– Да за ценник этих чехлов можно ремонт сделать!
– Не хотите, не надо. Я для своего куплю.
– И он один у вас на чехлах сидеть будет? Остальным тоже захочется.
– Тогда давайте для всех купим.
– Так что с полами? Звонить мастеру?
– А какого цвета?
– Ламинат, стулья, чехлы или парты?
…Долгое молчание.
– Так что с окнами будем делать?
– Мы меняем окна?
– Нет, просто нужно прийти и заклеить три окна.
– А чем?
– Есть скотч.
– И все?
– Надо вытащить все шкафы из класса.
– Зачем?
– Если будем менять ламинат.
– Так что мы покупаем – стулья или столы?
– Столы поднять невозможно. Гайки приварены к ножкам. Мой муж ходил, сказал, что не получится.
– А почему нельзя поменять окна? Поставить стеклопакеты?
– Запрещено. Надо согласовывать.
– За выходные можно поменять. Есть мастер. Звонить ему?
…Долгое молчание.
Продолжение было. Пришел чей-то папа, не сообщив в «Вотсапе», открутил приваренные гайки и поднял парты. Родительницы впали в ступор – вся их разработанная схема рухнула из-за какого-то папы. Причем никто не знал, из-за какого именно.
– А чей папа был? Кто знает?
Но даже мама, которая жена, не признавалась. Наверное, на всякий случай. И случай, конечно же, возник. Папа поднял все парты. Моя Сима – на голову ниже всех в классе. Есть и еще несколько детей, которые недотягивают до взрослых парт.
– Мама, я сегодня знаешь как писала? У меня парта у подбородка была. Очень смешно. Я носом писала! – радовалась Сима. – Учительница сказала, что завтра назад вернут.
– И ты все уроки носом писала?
– Нет, только один. Потом мне учительница книжки подложила на стул. И я на книжках сидела, как на троне. Мне все завидовали.
Мамы же тем временем не могли определиться – то ли благодарить папу за его золотые руки, то ли ругать.
Вспомнили, что к понедельнику надо учить Есенина. Но это мы уже с Васей проходили – про сеновалы и селянок. Совершенно справедливо – классику можно перечитывать бесконечно и каждый раз открывать новое. Сейчас снова Есенина открою.
Я взяла книжку с полки, собираясь искать подходящее стихотворение. И книга открылась на нужной странице. Несколько поколений детей нашей семьи учили это стихотворение по этой самой книжке. Решила не нарушать традицию. Осталось объяснить Симе, что такое «стозвоном сосняка» и хотя бы самой научиться это выговаривать.
После Есенина пойдет Ахматова. Никто не возражал, хотя с Ахматовой еще хуже, чем с Есениным. Возопила – мне кажется, это слово очень подходит в данной ситуации – возопила только одна мама:
– Девочки, подскажите стихотворение. Чтобы не очень депрессивное.
– Васюш, – попросила я сына, – распечатай мне стихотворение «Прошло пять лет, и залечила раны…».
– Что? Как называется? «Прошел обед»? – уточнил сын.
Я решила сначала накормить сына.
Учили Ахматову с дочкой. Не про обед, а «Я не была здесь лет семьсот…» Выучили. Положили листок под подушку. В девять вечера ко мне подошла Сима и осторожно спросила:
– Мам, а я сегодня ужинала?
– Нет! Садись скорее!
– Ты кормила меня стихами, – упрекнула дочь.
– Это называется «духовная пища», – заметил сын, которого я тоже лишила ужина.
Поехала к косметологу. Говорю, сделайте меня на десять лет моложе.
– Что случилось?
– Отдала дочь в школу. Там все мамы моложе меня на десять лет.
– Понимаю… Куда колоть будем?
Если бы можно было уколоть в мозг, я бы немедленно согласилась.
Продолжаем учиться. Карантин. Сдача ГТО. Быстрее, выше, сильнее…
Сима попросила деньги. Карманные. У всех девочек есть – покупают пирожки с яблоками, или грибочки с шоколадными шляпками, или сок. Выдала пятьдесят рублей. Заодно выучили счет десятками и что такое цена, сдача. Пирожок стоил шестнадцать рублей. Пытались вычесть из пятидесяти шестнадцать. Плюнула. Сказала – тебе дадут сдачу.