Я была вооружена инструкциями о том, как нужно снимать оба гипса. Не говоря уже о том, что в дамской сумке у меня два комплекта перевязи (серый для мужа, синий – для сына), фиксаторы, бинты и остальная аптечка для раненых партизан. Еще у меня четыре чемодана и две здоровые руки, в одной из которых я буду держать дочку, а другой, видимо, утирать пот со лба, тягая чемоданы.
Учебный год закончился.
Вместо послесловия
Оказалось, что ко второму классу и готовиться не надо – портфель есть, мешок для сменки тоже. Из форменного платья не выросли, рубашка впору. Докупила пару колготок и еще одну юбку на смену. Ну новый пенал.
– Сима, ты хочешь во второй класс? – спросила я.
– Ну да, – ответила дочь.
– У тебя будет настоящая линейка. Первого сентября! – восклицала я, подумывая о том, что надо купить гладиолусы.
– Почему первого сентября? – удивилась дочь.
– Ну как же? Учебный год начинается первого сентября! Все пойдут в школу!
– И я?
– Да, и ты.
– Почему?
– Что значит почему? – Я начинала закипать. – Потому что такое правило. Учебный год… дети идут в школу.
– Я не пойду, – объявила дочь.
– Как это? Так нельзя.
– Можно. Я же пошла в первый класс зимой. Значит, и во второй могу пойти зимой.
Господи, мне достался еще один ребенок с железной логикой.