При заключении нами общего мира со всеми нашими противниками мирный договор с востоком носил бы совершенно иной характер. Если бы война окончилась счастливо для нас, мы бы сами пересмотрели заключенные нами на востоке мирные договоры. Тогда, когда эти договоры были заключены, необходимо было выдвинуть на первый план чисто военные интересы.
Выяснение вопроса о неправильности Версальского решения уже началось, и скоро насущные, жизненные интересы всех народов выявятся с такой повелительной силой, что не только побежденные, но и победители вынуждены будут с ними считаться.
За периодом самых тяжелых испытаний последует освобождение от того ига, которое несправедливо было навязано великому, сильному, честному народу. Тогда каждый в Германии будет горд тем, что он – немец.
Эпилог. Будущее Германии. Величие через национальное единство
Мне безразлично, что обо мне говорят наши враги. Я не признаю их суда над собой. Когда я вижу, как те самые люди, которые прежде преувеличенно воскуривали мне фимиам, теперь забрасывают меня грязью, то я могу только питать сострадание к ним. То отрицательное, что я слышу с родины о себе, приносит мне разочарование.
Бог свидетель, что я всегда желал блага своей стране и своему народу; я полагал, что каждый немец это сознает и ценит. В своей политической деятельности, во всем, что я делал как монарх и как человек, я всегда стремился поступать согласно заповедям Божьим. Многое вышло не так, как я желал, – моя совесть, однако, чиста. Целью моей деятельности всегда было благо моего народа и моего государства. Личную свою участь я несу с покорностью, ибо Господь знает, что Он делает и чего хочет. Он знает, для чего подвергает меня такому испытанию.
Я буду терпеливо выносить все и ждать, что Господь дальше сделает со мной. Меня сокрушает лишь судьба моей страны и моего народа. Мне причиняют боль тяжелые страдания детей моего отечества, которые я не могу разделить с ними, ибо вынужден жить за границей. Это – удар, нанесенный мне в самое сердце; мне горестно от этого сознания. И здесь, в одиночестве, все мои чувства и мысли принадлежат моему народу; я постоянно думаю лишь о том, как бы помочь ему своими разъяснениями и советами.
Резкая критика, направленная против меня, никогда не может повредить моей любви к своей стране и народу. Я остаюсь верен немецкому народу, совершенно независимо от того, как относится ко мне теперь каждый отдельный немец. Я благодарен тем, кто, как раньше в счастливые времена, остается и теперь в несчастье верен мне. Они поддерживают меня и облегчают гложущую меня тоску по возлюбленной родине.
Тех, кто по честному убеждению выступает против меня, я могу лишь уважать. Другие путь сами несут ответственность перед Богом, своей совестью и историей. Этим людям не удастся разлучить меня с немецким народом. На свою страну и народ я могу смотреть лишь как на одно целое. 4 августа 1914 г. я сказал при открытии рейхстага в Берлине: «Я не знаю больше партий, я знаю теперь лишь немцев»; так оно с тех пор и осталось для меня…
Переворотом были уничтожены огромные ценности. Он был совершен в тот момент, когда предстояло закончить борьбу за существование немецкого народа и напрячь все свои силы для восстановления разрушенного хозяйства.
Переворот был преступлением по отношению к народу. Я очень хорошо знаю, что многие, стоявшие под социал-демократическим знаменем, не хотели революции. Отдельные социал-демократические вожди также не хотели революции в этот момент; некоторые из них были готовы работать со мной. Эти социал-демократы, однако, не сумели помешать революции; поэтому и они несут ответственность за нынешнее положение тем более, что социалистические вожди стояли ближе к революционным массам, чем представители монархического государства, и могли, таким образом, иметь на них больше влияния.
Но социал-демократические вожди еще в довоенное время несли в массы революционные идеи, и социал-демократия с давнего времени была открытым врагом прежнего монархического строя, стремясь, согласно своей программе, к свержению его. Она сеяла ветер и пожала бурю. Некоторые социал-демократические вожди не одобряли момента, который был избран для переворота, и порицали методы, которыми он был совершен. Но именно они в решительный час передали руководство движением необузданным элементам и не употребили всего своего влияния для сохранения государства.
Правительство принца Макса обязано было защитить старый государственный строй. Оно не выполнило своей священной задачи, так как попало в зависимость от социалистических вождей, которые уже тогда потеряли свое влияние на массу и вынуждены были в дальнейшем уступить место более радикальным элементам. Главная вина падает, таким образом, на вождей. Поэтому история возложит ответственность за переворот не на немецких рабочих, а на их вождей, поскольку последние вызвали революцию или не воспрепятствовали ей, как и на правительство Макса Баденского.
При мне немецкие рабочие превосходно сражались на фронте и годами работали в тылу над производством вооружения и военного снаряжения. Об этом не следует забывать. Раскол среди рабочих произошел лишь впоследствии. В этом, однако, повинны лишь агитаторы и бунтовщики, а не достойные патриотические элементы рабочего класса. Подлинными виновниками полной гибели Германии являются бессовестные подстрекатели.
Придет время, когда и рабочий класс поймет это.
Настоящее Германии тяжело. В будущности же здорового и сильного народа я не сомневаюсь. Народ, прошедший такой неслыханный путь расцвета, какой совершили немцы с 1871 г. по 1914 г., нацию, успешно сражавшуюся в оборонительной войне против 28 государств в течение свыше четырех лет, нельзя стереть с лица земли. Мировое хозяйство не может обойтись без нас.
Но нельзя ждать и рассчитывать на помощь извне для того, чтобы снова достичь того мирового положения, какого заслуживает Германия. Такая помощь не придет. Надежды немецких социал-демократов на помощь со стороны интернациональной социал-демократии также не оправдались. Интернациональная часть социалистической программы оказалась чудовищным заблуждением. Рабочие государств Антанты выступили в поход против немецкого народа, чтобы уничтожить его. Нигде не было и следа международной солидарности рабочих масс. Это заблуждение является одной из причин неблагоприятного для Германии исхода войны. Английские и французские рабочие были ориентированы своими вождями правильно, т. е. в национальном духе, тогда как ориентация немецких рабочих была неправильной, т. е. интернациональная.
Немецкий народ должен полагаться лишь на свои собственные силы, а не на помощь со стороны кого-либо другого. Когда во всех слоях нашего народа снова пробудится национальное самосознание, тогда начнется возрождение. Все классы населения, хотя бы их пути в других областях государственной жизни и расходились, в национальном чувстве должны быть едиными. Именно в этом обстоятельстве кроется сила Англии, Франции и даже поляков.
Вместе с пробуждением национального самосознания все немцы снова обретут и чувство своей принадлежности к одному народу, и сознание величия нашей благородной нации, чувство национальной гордости и ту подлинно немецкую этику, которая была одной из скрытых сил, сделавших Германию такой великой.
Как до войны, Германия снова будет играть в семье культурных народов роль наиболее продуктивного в производственном отношении государства. В мирном соревновании народов она снова будет победоносно идти впереди всех в области техники, науки и искусства, принося пользу не только себе, но и всем народам мира.
Я верю в аннулирование несправедливого Версальского решения, что будет достигнуто как благодаря предусмотрительности благоразумных элементов заграницы, так и благодаря самой Германии.
Я верю в немецкий народ и в то, что и в дальнейшем он будет продолжать осуществление своей мирной миссии на земле, прерванной ужасной войной, которой Германия не хотела и за которую она не может быть ответственна.
Указатель имен
Абекен (Abeken), Генрих (1809–1872) – прусский тайный советник; начиная с 1853 года в течение многих лет работал в министерстве иностранных дел; ближайший помощник Бисмарка, составитель многих его депеш и меморандумов; был прозван «пером Бисмарка».
Августа (Augusta) (1811–1890) – урожденная принцесса Мария-Луиза, жена Вильгельма I, дочь великого герцога Карла-Фридриха Саксен-Веймарского и русской великой княгини Марии Павловны. Находилась во враждебных отношениях с Бисмарком.
Августа-Виктория (Auguste-Victoria), урожденная принцесса Шлезвиг-Гольштейн-Зондербург-Августенбург (1858–1921) – жена Вильгельма II.
Адлерберг, Александр Владимирович (1819–1889) – сын Владимира Федоровича Адлерберга; после его смерти занял пост министра двора; кроме того, был в 1870–1882 годах министром уделов.
Адлерберг, Владимир Федорович (1790–1884), граф – русский генерал, друг Николая I; министр двора при Александре II.
Александр I (1777–1825) – с 1801 года русский император.
Александр II (1818–1881) – с 1855 года русский император.
Александр III (1845–1894) – с 1881 года русский император.
Александра Иосифовна (1830–1911) – жена великого князя Константина Николаевича, дочь герцога Саксен-Альтенбургского.
Александра Федоровна (1798–1860) – жена Николая I, сестра прусского короля Вильгельма I.
Альберт (Albert), принц Саксен-Кобург-Готский, Франц-Август-Эммануил (1819–1861) – муж английской королевы Виктории, так называемый принц-консорт.
Альвенслебен (Alvensleben), Густав, фон (1803–1881) – прусский генерал. В 1863 году подписал в Петербурге конвенцию между Пруссией и Россией о совместных мерах для подавления польского восстания, известную под названием «конвенции Альвенслебена».