[47].
– Военные события, которым мы теперь свидетели, создали совершенно своеобразную военную литературу. Маленькие, ходовые еженедельники из номера в номер печатают рассказы о войне, наскоро склепанные из газетных вчерашних телеграмм. Сатирические журналы забыли все для усов Вильгельма II и костылей Франца-Иосифа. Поразительно в этой громадной куче «вещей по поводу» отсутствия всякого, призрачном хотя бы, намека на героизм. Рассказики о войне то поучительны (напр., – не доверяйтесь видимой простоте «военных хитростей»), то горят трудно усвояемым пафосом истребления, организованного погрома (рассказ г. Юр. Беляева в летучке «Время»: девочка 8 лет (!) напаивает взвод немцев, зашедших в польскую, усадьбу, запирает их в беседке и вызывает казаков которые в окна перестреливают немцев…), то сладковато сентиментальны. Весь сброд литературщины, отбросы книжного рынка, в мирное время «не имевшие определенных занятий», теперь стряпают брошюрки, грошевые журнальчики и т. п. – Заправские «писатели» заняты тем же. Исполненный всяческого мармелада г. Д. Цензор печатает стишки о войне, о сестрах милосердия в «Солнце России», г. Гальперин в «Заре» о том же. – Выходит несколько повременных изданий, посвященных специально войне. Издания эти терпеть не могут немцев и-чрезвычайно странная сторона дела! – во внешности своей они сплошь в зависимости от немецких изданий. Те, что попроще, имеют в предмете – сравняться со знаменитой «Die Woche»; те, что подороже, тянутся за Jnsel-Leipzig-Munchen'скими образцами. Те же, все те же до одури надоевшие у Jensel'я стилизации под старомодное или даже старинное, те же – ах, какие не хитрые! – выгибы патентованного в конюшнях «Simplicissimus'a» аристократизма, который характеризуется чисто каллиграфическими достоинствами и непомерной скукой.
– В к-ве К. Ф. Некрасова вышел перевод «Гейнриха фон Офтердингена» З. Венгеровой и В. Гиппиуса (стихи). Прозаический отдел переведен так себе, но стихи… – об этом рассказать невозможно. Переводы г. Гиппиуса – все, что может дать безвкусность в союзе с бездарностью и неграмотностью, сияет в этих «переводах». Нечего и говорить, что от Новалиса там ровно ничего не осталось. Удивительно странно это влечение к-ва К. Ф. Некрасова к изданиям «на авось», – так же была издана «Орелия» Жерара де Нерваля, в переводе г-жи Уррениус. Деревянный лакированный красавец Стефан Георге не так переводил Боделэра – и этому качеству (умению не браться за того, чего не умеешь) следовало бы у него поучиться.
– В октябре «Современный мир» сделал два поразительных открытия; во первых: должно из поэтики выбросить антианакласис – ибо это «исключительная безвкусность», во вторых: открыто новое краесозвучие, под названием «аллитерация-ассонанс» (см. «био-хромо-скопофон»), пример этого(-й) «аллитерации-ассонанса» рифма ними/имя. Изобретатель, г. Тальников, оказывается весьма веселым мужчиной и ругает разбираемые им стихи на жаргоне вечеринки с пивом и малороссийскими «песнями». В той же рецензии сей немыслимый авторитет удерживает поэтов от употребления в стихах hronos kenos'ов, которые просвещенному его эсдекскому уху кажутся ошибками против стихосложения. И что это за публика какая образованная все пошла! Вы бы лучше, господа, своим делом занялись-об Чернышевском повздыхали, жандармов бы поругали; право, есдек, стихи критикующий – ни Аполлону свечка, ни Марксу кочерга.
– В составленном Н. К. Пиксановым «Тургеневском сборнике» среди иных материалов напечатаны «Воспоминания о Тургеневе» Н. Д. Островской, где находим любопытное свидетельство Тургенева о читке стихов поэтами пушкинского времени: «– Да, что я молодежь нынешнюю обвиняю? – сказал Тургенев, – и мы хороши были. Знаете ли кого мы ставили с Пушкиным? Бенедиктова! Знаете ли вы что нибудь из Бенедиктова? Вот я вам скажу что нибудь. Только его надо декламировать особенным образом, – по тогдашнему, – нараспев и звукоподражательно. Вот слушайте…» По этим словам представляется, что в пушкинское время стихи читали приблизительно так же, как их читают теперь; это очень существенно для оправдания современной читки, которая обыкновенно противополагается читке актерской, «драматической», где вовсе исчезает строка, а нередко и совсем стиха не слышно.
– В к-ве «Альциона» вышла первая книга стихов г. Чурилина «Весна после смерти» с прекрасными автолитографиями Наталии Гончаровой. Книга издана роскошно, in octavo, на отличной бумаге. Стихи Г. Чурилина писаны под большим влиянием А. Белого и интереса не представляют.
– Борис Садовской выпустил маленькое собрание статей о русской современной поэзии. «Озимь». Книжка написана весело и интересно, – посвящена она блаженные памяти Российскому Символизму.
– Постановка Наталии Гончаровой «Веера Гольдони» в Московском Камерном театре живо заинтересовала публику. К чести нашей прессы надо отметить, что в рецензиях на эту постановку измывательского обычного тона не замечалось.
– Вышла третья книга стихов Игоря Северянина «Ананасы в шампанском». Книга настолько плоха и неуклюжа, что о ней нельзя говорить. Справедливость требует отметить, что за этой книгой вышли еще две книги Северянина.
– В издании В. В. Пашуканиса выходит книга Алоизия Бертрана «Ночной Гаспар» в переводе Сергея Боброва. Книга эта пользовалась большой любовью французских символистов. О ней вспоминают Боделер, Маллармэ. А. де Ренье рассказывает в своих воспоминаниях о том восторге, который испытывал перед ней Ст. Маллармэ.
– В «Русских Ведомостях» (№ 58 от 12 марта 1915) в корреспонденции с «театра военных действий» читаем: «Обоз прошел. Вдали прореял аэроплан; не различишь, наш или немецкий. Пролетел еще один мотоциклист. Канонада не тихнет. А мы все стоим и стоим… Одна шина оказалась негодной шоффер пробует другую. На несколько минут наступает тушина. Если бы не дальняя пальба, можно было бы подумать, что глубокий мир царит над этим молчаливым бором. В уме у меня, как всегда в часы ожиданий и одиночества, невольно складываются стихи. Кажется, будет маленькая элегия о зимнем зеленом боре… Но нет! Глаз, скользнув между стволами, различает старый, заброшенный окоп, прикрытый пожелтелыми еловыми ветвями. Потом с поворота вырисовывается силуэт громоздкой, неуклюжей фуры, перегруженной евреями-беженцами. Через минуту слышен топот, слышно сдержанное ржанье: скачет баталион кавалерии. Еще немного спустя, следом за ним, колыхаясь ровными серыми рядами, проходит пехота. Офицеры впереди на красивых лошадях озабочено беседуют… Нет, здесь не место для мирных элегий; Это – „театр военных действий“. И опять заполняют душу образы войны и сражений, мысли о мировой борьбе, мечты о будущем Европы». Подписано – не секрет же это! – «Валерий Брюсов». Давно (в прошлом году) писал Брюсов в «Русской Мысли» о том, что футуристы вскрывают «эсотерическия» познания поэтов, призывая к словотворчеству etc. В статье звучал некоторый упрек, – как же можно так информировать публику? Но теперь Брюсов вскрывает нам свою собственную «эсотерику»…
– Книгоиздательство «Мусагет» летом 1915 г. выпустило книгу Сергея Боброва «Новое о стихосложении А. С. Пушкин а». Книжка заключает в себе две статьи, «Трехдольный паузник у Пушкина» и «Разбор статьи В. Я. Брюсова о технике Пушкина» (статья В. Я. Брюсова напечатана в VI т. собр. соч. Я. С. Пушкина под ред. пр. С. А. Венгерова) и обширные «Добавления». В книге этой автор пытается схематизовать немерные русские размеры, в частности Пушкинский «народный склад» в «Песнях запад, славян» и др. стихотворениях. Книжка уже заслужила несколько сочувственных отзывов, «Речи» (Н. О. Лернер), «Южного края» (г. Турский), «Русской Мысли», «Аполлона», «Журнала министерства народного просвещения» (Б. Нейман).
– Новое к-во «Пета» выпустило первый сборник, где встречаем имена Боброва, Большакова, Платова, Хлебникова. Кроме них замечается еще г. Шиллинг. Остальные же – г.г. Лопухин, Вяч. Третьяков и Ф. Чартов ниже всякой мыслимой оценки.
– В издании В. В. Пашуканиса вышла «Критика о творчестве Иг. Северянина», где находим дельную и суровую статью Валерия Брюсова, легкий обзор взаимоотношений критики и Северянина, писанный г. Бобровым, несколько рецензий и статью о языке Иг. Северянина – пр. Р. Ф. Брандта, до такой степени скучную, бессодержательную, а в некоторой степени и невежественную (почтеннейший профессор не знает, что такое, «виреле!»), что становится страшновато, – ведь пр. Брандт занимает в нашем московском университете видное место!..
– В пасхальном № «Русских Ведомостей» 1915 г. прекрасная статья Валерия Брюсова «Маленькие драмы Пушкина», Вот еще слово для защитников театра: – как проглядывают они это исконное презрение поэтов, представителей несомненно высшего искусства, к театру? И отношение Пушкина не есть исключение.
– В 1 № нового еженедельника «Журнал журналов» печатаны несколько пародий г. Евг. Венского. Она из них заканчивается следующим, явно автобиографическим рассуждением: «…У всякого своя профессия, – и всяк по свойски лимузин»… Что правильно, то правильно. – Вообще превеселый этот журнальчик. На стр. II того же № 1 сообщается что некто, г. Л. Галич, где то пишет: «(Витте) во сто крат, конечно, реальнее, чем журнальный „реалист“ Писарев, чем Чернышевский…» Редакция «Журнала журналов» прочла это вдумчиво и спрашивает: «Правда ли, однако, что полено дров – реальнее, чем поэзия Пушкина?» Кто же это «полено дров?» Уж ни редактор ли все сплетни ведающего журнальчика? – На стр. 6 того же № г. Л. Галич пишет: «Позвольте заявить прямо, что пишет Чехов лучше Шекспира» (курсив автора). Вот… А мы то все удивлялись, почему у нас читают Арцыбашева и ему подобное, а хороших стариков не читают. Но-теперь уже серьезно: – господа, что же это за Бедлам? Почему веселую и безвредную «Бродячую собаку» закрыли, а этот «чайный домик» г-на Василевского цветет и благоухает?
– Переживаемое время оказалось весьма удобным для всякого рода саморазъяснений и автобичеваний. Сколько и куда! Хотя, конечно – хм… – странная одна черта у всех этих эпиталам, как то не без остроумия они и невинность соблюдают и капитал… да, вот именно, что капитал. Но мы, ставши за это время свидетелями колоссальных разложений и явственнейших микрофотограмм разных там – как это называется? – да, явлений – всякого, нда, порядка явлений, это мы то и дожили и до (слушайте! слушайте!) памфлетов. Как это пышно и богато! «Кто ж соперник Апполона?» – ну, конечн