ся.
— Выбора нет. Тебе придётся идти.
Глава 16
Если вы думаете, что подпольный турнир нелюдей проводился где-то на окраине Москвы, то хренушки, вы не угадали. Он был в пафосном клубе в десяти минутах ходьбы от Большого театра. Правда, не совсем в клубе, а в его подвале. Туда можно было попасть через неприметную дверь с торца здания. И её охраняли два здоровенных лысых орка с огромными нижними клыками. Этих ребят хорошо бы на стройку отправить. Они бы там подъёмные краны заменяли. А тут детины лишь играли мышцами, которые едва не рвали пиджаки, да угрожающе глядели маленькими глазками.
— Привет, ребятишки, — развязно произнёс я и сунул под их широкие носы полностью красную пластиковую карточку, которую мне ранее всучил предусмотрительный инквизитор. Один из них взял её громадной лапищей, поднёс к глазам и спустя миг удовлетворённо кивнул. Следом орки шустро обыскали меня и посторонились.
Я с независимым видом прошёл мимо них и погрохотал копытами по полутёмному коридору. Правую стену украшали картины, а левую — овальные зеркала в дорогих позолоченных резных оправах. И сюда не доносились звуки музыки, которые разрывали танцпол клуба. Занятно, что буквально через час в подвале будет ручьями литься кровь, выпадать кишки и вылетать глаза, а разумные наверху даже ухом не поведут.
Между тем я упёрся в ещё парочку орков в костюмах. Они так же проверили мою карточку, а затем один из них вежливо открыл для меня правую створку двери. Я благодарно кивнул ему и вошёл в шумный овальный зал с высокими потолками. Он напомнил мне амфитеатр на пятьсот-шестьсот рыл. Здесь то же ряды кресел поднимались всё выше, почти упираясь в потолок. А посередине оказалась круглая клетка, площадью метров тридцать. Её пол покрывал золотистый песок, а прутья были толщиной в мою руку.
Зал уже оказался битком набит. Мужчины были разодеты в дорогие костюмы, а дамы демонстрировали ювелирные украшения и силиконовые сиськи, едва не выпадающие из декольте. Гномы, орки, люди, полукровки, эльфы — тут были все. И они громко разговаривали друг с другом, ржали, как кони, и тупо получали удовольствие. Короче, как на заседаниях Думы. Вот только в Думе вряд ли шастают между рядами расторопные ребята-официанты и горланят, раздирая горло:
— Свежая кровь! Жареные сердца младенцев! Солёные ушки эльфов!
И вот это всё охотно заказывали. Я обратил внимание на парочку гномов, которые в числе прочих сидели на трибуне. Они лакомились тонкими окровавленными полосками мяса, лежащими на серебряном блюде. Коротышки нанизывали их на небольшие вилочки, отправляли в рот и медленно пережёвывали, смакую удовольствие. При этом они весело болтали. Ни дать ни взять старые друзья наконец-то выбравшиеся на футбол. Меня, глядя на них, чуть не стошнило. Вот суки.
А ведь тут было полно таких гурманов. Да и в воздухе стоял ощутимый запах крови и жареной человеческой плоти. Он проникал в мои ноздри и щекотал желание вытащить гранату и швырнуть её в этих сатанинских отродий. Жаль, гранаты у меня не было. Так что я засунул все свои желания в одно место, которым порой думал. Покрутил головой и направился под трибуну. Там записывали желающих стать участниками турнира. Этим занимался потный толстячок-человек в приметном голубом костюме. Он сидел за компьютером и его руки, точно две пухлые бабочки, порхали над клавиатурой.
Перед толстячком выстроилась очередь из трёх разумных: два эльфа и мускулистая орчанка. Я занял место за широкой спиной орчанки, почувствовав горький аромат полыни, исходящий от неё. А та презрительно хмыкнула, покосившись на меня с высоты своего двухметрового роста. Да, у такой женщины явно на счету не один остановленный на скаку конь. Я робко ей улыбнулся. А она фыркнула и отвернулась. Ну вот и ладушки, а то у неё такая грозная рожа, да и эти усы… Хуже было, если бы она проявила ко мне интерес. Я бы тогда впервые в жизни рисковал быть изнасилованным.
Благо, что вскоре подошла её очередь. Она быстро записалась и свалила, громко топая ногами. Ну, чистейшей воды феминистка. И тут толстячок обратил на меня свои покрасневшие от усталости внимательные глазки. Они быстро ощупали меня. И он спросил с сомнением в писклявом голосе:
— А тебе не рановато ли участвовать в таких забавах? Родители знают о твоих намерениях?
— Они умерли.
— Прекрасно… — нисколько не смущаясь, протянул человек, смахнув с лица мутные капли пота. Под трибуной оказалось жарковато. — Так какова твоя вторая личина?
— Я обычный квартерон, — огорошил я толстячка.
Он выпучил глаза и возмущённо просипел, тряся первым и третьим подбородками:
— Ты зачем сюда пришёл?! Хочешь, чтобы все смеялись над нашим турниром?! Дескать, мы уже детей выпускаем! Пошёл вон отсюда!
— Георгич, не верещи, как свинья, — раздался позади меня насмешливый голос.
Я тотчас обернулся и увидел рыжего тщедушного гнома лет двадцати. На нём была кожаная куртка, джинсы и высокие ботинки. Лицо парня оказалось густо обсыпано веснушками, словно его засидели страдающие поносом мухи. А изо рта выпирали два передних зуба. Он был похож на гигантскую белку. Но вслух я ему об этом не сказал, а лишь мрачно посмотрел на него.
Гном же автоматическим движением смахнул длинную чёлку, которая падала на глаза, и произнёс, криво улыбаясь:
— Георгич, видишь какой смелый молодой человек. Дай ему шанс. Тебе ведь надо набрать больше сотни бойцов.
— Только из уважения к вашему отцу, — гордо заявил толстяк и поманил меня пальцем. — Иди сюда, юродивый. Ты хоть правила знаешь?
— Знаю, — буркнул я, бросив взгляд на запястье гнома. Там не оказалось кланового тату.
— Тогда диктуй своё прозвище, — снисходительно бросил человек и приготовился печатать.
— Пусть будет Самоубийца! — крикнул из-за моей спины гном с весёлыми нотками в голосе.
— Так и запишу, — согласился толстячок и поганенько усмехнулся.
— Да мне по хрену, — махнул я рукой и протолкался через очередь желающих сложить дурную голову на турнире.
Дальше мой путь лежал на ближайший сектор. Пряча злой взгляд, я преодолел лесенку и оказался возле перил, которые отделяли от трибуны полоску песка. Она была шириной в метр и уже за ней блестела клетка. Большинство зрителей как бы сверху будут наблюдать за боем. А тот между тем скоро начнётся. Осталось не так много времени.
Я почувствовал, как волнение сжимает мои съёжившиеся яички и горло. Твою мать, на что я подписался? Может, тупо свалить отсюда пока мне не пришлось выходить с ножичком против вампиров, оборотней и прочих «дружелюбных» тварей? Организаторы боя не предусмотрели никакого наказания за такой финт трусливыми ушами. Я бы мог воспользоваться им, но продолжал стоять на одном месте, вцепившись руками в холодящие кожу металлические перила.
— Очко играет? — неожиданно раздался позади меня весёлый голос.
— Именно так твоя мамаша говорит твоему папе перед соитием? — попытался максимально остро ответить я, но когда в голове все мысли о предстоящем рубилове это не так-то просто сделать.
— Зачёт, — усмехнулся рыжий гном, встав в метре от меня. — Огрызаться ты умеешь. А что покажешь в бою?
— Увидишь, — многообещающе бросил я и остановил официанта. — Любезный, притащи-ка мне бутылочку пивка.
Официант умчался. Но вскоре вернулся с моим заказом. Я взял пиво с подноса и отдал деньги. Официант благодарно улыбнулся и свалил. А я посмотрел на выпирающие зубы гнома, потом на крышку, венчающую бутылку, и насмешливо произнёс:
— Откроешь?
— Не смешно, — набычился тот и ткнул пальцем в большой экран, висящий под потолком. — Сейчас начнётся жеребьёвка.
— Смешно, — не согласился я, сорвал пальцами крышку и сделал несколько глотков. Прохладное пиво скользнуло по пищеводу и осело в желудке. При этом мои глаза напряжённо смотрели на экран. А ушей коснулся громкий голос, вырвавшийся из динамиков, установленных по периметру зала: — Дорогие гости! Дамы и господа! Я счастлив вас приветствовать на турнире Кровавая ночь! Сегодня вас ждёт первый раунд! А по итогам третьего мы узнаем нашего чемпиона! Он станет обладателем ни много ни мало щепки от Креста Господнего!
Зал ахнул, хотя многие, наверное, знали, какая будет награда. Но всё равно разумные восхищённо засвистели и заулюлюкали. А голос из динамиков продолжил нахваливать турнир, участников и устроителя, коим был несравненный, благороднейший, в жопу много раз целованный Арам.
Хорошо хоть дифирамбы, от которых у меня свело скулы, вскоре закончились. И началась жеребьёвка. Она была рандомная и распределяла на двадцать пять квинтетов все сто двадцать пять участников. На экране стали появляться прозвища, по одному под каждой буквой: А, В, С, D, Е и так далее. Как в Лиге Чемпионов по футболу. Надеюсь, я здесь выступлю лучше, чем наши клубы в этом турнире.
Ну а когда все первые строчки были закрыты, программа пошла на второй круг. А я от волнения уже грыз даже не ногти, а пальцы… на ногах… у гнома. Тот, судя по его напряжённой веснушчатой роже, тоже волновался. И я не смог сдержать очередной остроты:
— Чего такую физиономию состряпал? Боишься, что тебе на орехи достанется?
Рыжик хмуро посмотрела на меня, но смолчал. А я радостно оскалился, только сейчас заметив, что свет в зале приглушили, а разумные больше не гомонили. Все с интересом наблюдали за тем, кто из участников попадёт в какую группу. По-моему, даже никто не чавкал солёными ушками эльфов или сердцем младенца. Напряжение в зале можно было резать ножом. Я сам взмок, как будто только что вышел из бани. Хотя появляющиеся на экране прозвища мне ничего не говорили. Кто скрывается за ними? Вампир? Оборотень? Майк Тайсон? Да хрен его знает. Поэтому я не смогу понять — слабые мне достанутся соперники или сильные? Но я всё равно нервничал. И когда наконец-то на табло показалось прозвище «Самоубийца» я даже не понял, что испытал: облегчение или отчаяние. Да, оказывается, и такое бывает.
По итогам жеребьёвки я оказался в одной группе с Мясником, Клыком, Мамашей и Бешеным Ублюдком. Их прозвища говорили сами за себя. Я всё-таки струхнул, хотя даже не видел своих противников. Да ещё и чёртов Рыжик подлил масла в огонь. Он по-свойски похлопал меня по плечу и проговорил, криво усмехаясь: