И они действительно хорошо уяснили, что мы больше не вспоминаем об этом инциденте. До самого вечера никто даже не намекнул на него. И я смог без лишних разговоров пойти на ещё одно смертельно опасное дело. Что-то многовато их у меня в последнее время. Что не дело, так обязательно можно остаться без головы. На сей раз, как вы помните, мне предстояло встретиться с дядюшкой. Я прихватил с собой Тетсуя, амброзию и выскользнул из квартиры.
На улице снег уже растаял, а вода превратилась в тонкую корку льда, искрящуюся в свете уличных фонарей. Я осторожно посеменил по ней в сторону станции метро. Мне не хотелось ехать на машине и светить её перед салоном. Мало ли как там дело обернётся? Поэтому я воспользовался подземным поездом и быстро домчался до цели своего пути.
Spa-салон «Аривидерчи» находился в отдельно стоящем здании. Оно имело три этажа и казалось воздушным из-за множества панорамных окон, покрытых тёмной тонировочной плёнкой.
Возле стеклянных дверей с пакетом в руках уже топтался Владимир Разумовский. Он был сильно похож на моего неродного отца. Тот же волевой подбородок, копна русых волос, ястребиный нос и открытые честные глаза. Но внутри, в отличие от своего благородного брата, он был гнилой, жадной сукой.
Глядя на него, мне с трудом удалось подавить лютое желание засадить ему кулак промеж рогов. Вместо этого я раздвинул непослушные губы в неживой улыбке и направился к родственнику. Тот заметил меня и помахал рукой в тонкой кожаной перчатке. Сам он приплясывал в длинном, чёрном пальто из кашемира.
— Здравствуй, дядя, — вежливо поздоровался я, протягивая руку.
Он пожал её и мягко произнёс, изучая взглядом моё помятое лицо:
— Привет, племянник.
— А что там у тебя в пакете? — сразу взял я быка за рога.
— Деньги, — проронил Разумовский и нехотя протянул мне пакет. — Будешь пересчитывать?
Я сперва промолчал, вытащив из пакета пачку денег. Вроде бы настоящие. А потом я вернул бабки назад и приподнято проговорил:
— Нет, не буду. Я же тебе доверяю.
Тот улыбнулся, ласково глядя на меня. Но в глубине его глаз царило тщательно скрываемое злорадство. Дядя уже видел, как он вручает мою жизнь феям, забирает пакет с деньгами и едет праздновать в дорогой ресторан. Возможно, он даже выпьет за упокой моей души. Вот же тварь лицемерная.
Между тем он произнёс, указав рукой на дверь:
— Пойдём? Весь салон сегодня работает только для нас. Я снял его на целый вечер. Мы отлично проведём время.
— А куда я дену такие деньжищи-то? — решил я поиграть на нервах дядюшки. — Боязно оставлять их в раздевалке.
— Не переживай из-за таких мелочей. Ты можешь везде с собой брать этот пакет, — пылко заверил меня родственник и легонько подтолкнул рукой к дверям. Те автоматически разошлись передо мной. И я проник внутрь.
В салоне играла приглушённая ненавязчивая музыка, пахло ароматическими маслами, а за стойкой ресепшена стояла удивительно миловидная девушка. У неё на лице оказалось минимум макияжа. И она была вся такая свеженькая, подтянутая.
Девица радушно поздоровалась с нами, а затем предложила снять верхнюю одежду. Дядя воспользовался её предложением. Да и мне пришлось избавиться от куртки. А потом ещё вместо кроссовок нацепить одноразовые тапочки.
После этого я посмотрел на прелестницу и спросил:
— Куда нам дальше? С чего лучше начать?
Та стрельнула васильковыми глазками на Разумовского. А тот чуть-чуть склонил голову в почти незаметном кивке.
— Идёмте за мной, — пропела девушка, очаровательно улыбаясь пухлыми, сочными губами, похожими на бутон розы.
Она поманила нас холеной ручкой и вошла в блестящий лифт. Мы тоже забрались в него. И девушка ткнула пальцем в кнопку с цифрой три.
Я стоял рядом с красоткой, вдыхал её чарующий аромат, но голову не терял. В ней сейчас шло собрание всех моих извилин. Часть из них голосовала за немедленный побег. А более храбрая и безрассудная группировка всеми силами требовали завершения спектакля. И я пошёл на поводу у второй банды.
Между тем лифт остановился на третьем этаже. И его двери плавно разошлись в стороны. Мы вышли из него, оказавшись в небольшом коридоре. Девушка снова поманила нас и двинулась к двустворчатым красным дверям.
Дядя жестом предложил мне первому проследовать за красоткой. А сам пошёл за мной. И я всей кожей чувствовал его волнение. Он начинал нервничать. Да и я тоже. Мне уже не казалось хорошей затеей то, что я собственными ножками пришёл в логово фей. Но уже поздно было пить боржоми.
Девушка открыла дверь и посторонилась, пропуская меня и дядю в небольшой кабинет. Мы вошли. Она прикрыла за нами дверь, которая сухо щёлкнула. Всё, ловушка захлопнулась.
Я сглотнул вязкую слюну и осмотрелся. В кабине обнаружился рабочий стол, диван, кресло и шкаф. Это из мебели. А что касается живых его обитателей, то на меня уставилась троица женщин. Они были похожи на ту девушку, которая привела нас сюда, но оказались постарше, где-то под сорок лет. И у всех у них были васильковые глаза. Похоже, это отличительная особенность фей. Две дамы расположились на диване, обтянутом белой кожей, а одна сидела за столом.
Вот последняя-то и проговорила глубоким, бархатным голосом:
— Владимир, рада приветствовать тебя. Ты всё-таки сам пришёл ко мне. А я уже и не наделась. Время, отмеренное тебе, почти подошло к концу. Осталось всего полчаса.
— Ну как я мог не прийти? — расплылся дядя в приторной улыбке. — Я же не обманщик.
— А что происходит? — несколько растерянно произнёс я, посмотрев на Разумовского. — Где бассейн? Обёртывания? Или что там в салонах делают.
— Помолчи! — зло рыкнул на меня дядя, сверкнув глазами.
— А кто этот милый мальчик? — мягко произнесла женщина, бросив на меня оценивающий взгляд. Она стала похожа на опытную кухарку, выбирающую продукты к обеду.
— Это сын моего младшего брата. Мой кровный родственник. Очень близкий, — выдал Разумовский, смахнув рукой бисеринки пота, выступившие на лбу. — Он ведь подойдёт?
— Вполне, — кивнула фея.
Дядя облегчённо выдохнул и быстро протараторил:
— Тогда я отдаю вам его жизнь в качестве платы за свои недоработки.
— Что происходит? — нахмурился я. И мне даже не пришлось разыгрывать испуг. Я реально немного струхнул. Хотя, вроде бы, всё шло по плану.
Разумовский же глумливо усмехнулся, положил руку мне на плечо и злорадно произнёс:
— Эх, племяш, ты даже не представляешь, как помог мне. Если бы не ты, то мне бы пришлось пожертвовать кем-то из своей семьи. Кстати, верни мои деньги, ублюдок.
— Хренушки, — отпрыгнул я от него, прижав пакет к груди.
— Ладно, я заберу их, когда тебя грохнут, — прошипел он, играя желваками, а потом обратился к женщине: — Начинайте.
Та кивнула феям, которые сидели на диване. Одна из них грациозно встала, вытащила из шкафа небольшой ножичек и направилась к Разумовскому.
Дядя сразу забеспокоился, впившись взглядом в фею с клинком:
— А чего ты ко мне идёшь? Мы же обо всём договорились.
— Договорились, — согласилась она. — Но нам надо убедиться, что это действительно твой близкий родственник. Так что давай сюда свою руку. Я вкушу твою кровь и кровь этого мальца.
— На, — он нехотя протянул ей раскрытую ладонь, а затем ожог мне злым взглядом и процедил: — Не вздумай сопротивляться, а то хуже будет.
— Но дядя… Почему? За что? — пролепетал я.
— Заткнись! Просто заткнись! — заорал Разумовский, переведя взор на фею. А та проколола ножом подушечку его указательного пальца и сексуально слизала выступившую каплю крови. Удовлетворённо кивнула головой и подошла ко мне. Я покосился на злое лицо дядя и робко протянул руку фее. Она с помощью ножа добыла каплю моей крови и слизала её языком.
В следующий миг лицо феи исказилось, точно она проглотила серную кислоту. И женщина с омерзением выпалила, часто-часто дыша, словно хотела сбить пламя, бушующее у неё во рту:
— Этот парень не его родственник! Он вообще не квартерон!
— Как? — опешил Разумовский, мгновенно побелев.
— Что, дядя? Обосратушки вышли? — ехидно заметил я, подмигнув «родственнику».
Глава 19
Дядя ещё больше побледнел. Хотя, казалось, что бледнее уже некуда. Рванул воротник рубашки, будто он душил его. И стал пятиться к двери, лихорадочно повторяя:
— Этого не может быть… этого не может быть…
— Дядя, куда же ты? — ласково спросил я, краем глаза внимательно наблюдая за феями.
Они оказались порядком растеряны. Но та, что восседала за столом, быстро пришла в себя и угрожающе прорычала:
— Владимир, ты хотел обмануть меня?
— Нет, я не знал! Он мой племянник! Да я за ним вместе с братом в роддом приезжал! — пролепетал Разумовский, покрывшись красными пятнами. Его рука в это время скользнула за спину и безуспешно дёргала дверную ручку. Замок оказался заперт.
Тут дядя понял, что деваться ему некуда и пошёл в атаку. Он грозно заорал на меня, брызжа слюной:
— Ты кто такой?! Где Матвей Разумовский?!
— Дык енто я, — усмехнулся я и демонстративно громко шмыгнул носом. Высокородные феи синхронно брезгливо скривились.
— Нет! Ты не мой племянник! — выкрикнул дядя, тяжело дыша. Вены на его висках набухли, а грудь тяжело вздымалась. Казалось, что его сейчас хватит удар.
— Кто вы такой? — это уже старшая фея обратилась ко мне. Её острый взгляд вонзился в меня точно скальпель. И я почувствовал предательскую струйку пота, заскользившую между лопаток. Обстановочка накалялась.
Я кашлянул, прочищая горло и холодно произнёс:
— Товарищи феи, нам лучше не ссориться.
— Ты знаешь о феях? — охренел Разумовский, выпучив глаза. — Это точно не мой племянник! Он никогда не был посвящённым, как и его отец!
— Грета, кто он? — посмотрела старшая Дейзи на ту фею, которая лакомилась моей кровью.
Она сморщилась и неуверенно произнесла, пытливо глядя на меня:
— Я не знаю, кто он. Мне удалось почувствовать в нём кровь вампира, оборотня, мантикоры, кажется, арахнида, человека, эльфа и кого-то ещё.