– Нет, это правда.
– Ты не знаешь, что такое правда. Чувство вины, раскаяние, но не любовь. Ты ошибаешься, и снова причиняешь мне боль.
– Крис, – он потянул руку, пытаясь дотянуться до нее, но она быстро вскочила на ноги.
– А вот этого не надо. Не смей прикасаться ко мне, если не хочешь, чтобы меня стошнило у всех на глазах. Не думай, что твои слова что-то значат для меня. Ничего во мне не изменилось. Я не хочу тебя видеть. Ради всего святого, исчезни. Сделай так, чтобы мы больше не встречались. Я уже усвоила все твои уроки. А новых мне не нужно. Я справлюсь дальше сама.
– Прости, – сказал Дэниэл, глядя на нее напряженным взглядом. – Прости, что я ничего не могу изменить. За то, что мне нет прощения. За то, что я, вообще, живу.
Кристина не могла больше его слушать. Сердце ее рвалось на части. Боль слезами жгла глаза. Задыхаясь, она побежала к выходу. Прочь отсюда. Забыть. Не вспоминать.
– Эй, убегаешь? Без меня?
Кристина почти добралась до своей машины, когда услышала голос Роберта. О Господи, а этому-то что нужно? Еще одного излияния чувств она просто не переживет.
– Я что-то неважно себя чувствую, – обернувшись, сдержанно сказала Кристина, стараясь придать голосу беспечный тон. Роберт подходил все ближе, она инстинктивно попятилась назад, пока не уперлась в капот своей машины. Он выбежал за ней, даже не накинув пальто, но зато успел прихватить в гардеробе ее кожаный, отороченный мехом пиджак.
– Ты забыла куртку, – улыбаясь заявил Роберт. Кристина почувствовала исходящее от него мужское желание. Каблуки туфлей провались в тающий снег, и, споткнувшись, молодая женщина качнулась вперед, уткнувшись носом прямо в грудь Роберта.
– Ой, помада, – пробормотала она, дотрагиваясь до красного следа на рубашке, который оставили губы. Роберт мягко обхватил ее плечи, то ли пытаясь согреть, то ли удержать.
– Ничего страшного. У меня в машине всегда есть пара запасных рубашек, – хрипло прошептал он ей на ухо. Вечер был влажным и промозглым, и тепло, исходящее от сильного высокого тела Роберта расслабляло, усыпляло бдительность. Отвратительная сцена в клубе с бывшим мужем лишила ее остатков здравого смысла, и она схватилась за Роберта, как за последнюю спасительную соломинку. Она хотела, во что бы то ни стало, вытеснить из мыслей, памяти лицо другого мужчины, заглушить его голос. "Прости, что я, вообще, живу". Как он мог сказать такое? Никто, кроме него не виноват. Эгоист, самовлюбленное животное. Ублюдок.
– Что ты делаешь, Роберт? – осведомилась Кристина, почувствовав горячие ладони на своей груди. Наконец-то, он добрался до того, на что пялился весь вечер.
– Нельзя? – низкий шепот вернул ее к действительности. Она поняла, что на частной стоянке они одни, а намерения Роберта становятся все более красноречивыми. Он зарылся лицом в ее волосы, целуя их, потом его губы обожгли ее шею. Запах спиртного, исходящий от мужчины, резанул обонятельные рецепторы, но Кристина чувствовала себя такой слабой, что у нее не было сил оттолкнуть его, прекратить этот фарс, который ни к чему хорошему не приведет.
– Роб, – невнятно запротестовала она, когда бесстыжие мужские руки скользнули на ее ягодицы и, обхватив их, прижали к крепкому телу. Она и забыла, что это такое. Кристина испугалась этого полузабытого ощущения прижатой к ее телу интимной части мужского тела. Нет. Начинать ей нужно явно с чего-то гораздо более безобидного.
– Нет, Роб. – Она слабо уперлась руками в его грудь. Роберт взглянул на нее мутным пьяным взглядом, и вдруг впился в ее губы жадным винно-водочным поцелуем, пытаясь протолкнуть свой язык между сжатых зубов. Крис, совсем растерявшись, снова попыталась запротестовать, и тут же пожалела об этом. Открыв рот, она впустила наглый настырный язык Роберта. По идее, ее сейчас должно было стошнить, но ничего не происходило. Девушка прислушалась к своим ощущениям, без особого энтузиазма отвечая на горячий поцелуй. Она не чувствовала себя возбужденной, но и противно не было. Только эксперименты она будет ставить не с Робертом, как бы он сейчас не был уверен в своем успехе. Тем временем мужчина прижимал ее к капоту все настойчивее и крепче, нетерпеливые пальцы уже задирали подол платья. Почувствовав ледяной ветер на своих почти обнаженных ногах, девушка поняла, что пора – это останавливать, иначе она не успеет и глазом моргнуть, как он снимет с себя штаны и прямо здесь на капоте все и произойдет.
– Роберт, прекрати, – громко вскрикнула она, уже сильнее отталкивая его, но он не понял. А потом совершил страшную ошибку, которая свела на нет все его усилия. Схватив ее запястья, Роб завел их ей за спину, крепко сжимая их одной рукой, а другой залез под платье. Девушка плотно сжала колени, чтобы помешать мужчине, но он был сильнее. Теперь стало по-настоящему страшно. Сама виновата, пронеслось в голове.
Неожиданно хватка Роберта ослабла, и он отпустил ее. Оглушенная и почти бездыханная, Кристина ничего не слышала и не понимала. Вырвавшись на свободу, она наполняла воздухом легкие, и неловко пыталась одернуть подол. Девушку сотрясала нервная дрожь, она страшно замерзла.
– Извините, что помешал. – полный сарказма и леденящего спокойствия голос Нормана напугал ее еще сильнее. Откуда он взялся, черт побери? Кристина наклонилась, чтобы поднять брошенный в грязный снег пиджак. С ужасом осознала, что их застукали в самой недвусмысленной позе. Боже, какое унижение.
– Мэдисон оборвала мой телефон. Она собралась сюда ехать, если ты в ближайшие минуты не позвонишь, – с холодным безразличием продолжил Норман.
– Вот, сука! – Выругался Роберт. – Как всегда, в самый неподходящий момент.
Внезапно Роберт повернулся к Кристине и виновато улыбнулся. Она смотрела на него, едва дыша от пережитого шока.
– Малыш, мне нужно ехать, – как ни в чем не бывало ласково проговорил он. – В другой раз нам не помешают, обещаю. Ты прелесть. – Роберт схватил ее руку и галантно прижал к губам. Девушка потеряла дар речи. Это что еще за шоу? И для кого оно? Она испуганно глянула в потемневшее лицо Дэниэла Нормана, который, тем не менее, спас ее своим появлением, вытащив из нелепой ситуации, в которую она попала в силу своей глупости и неопытности. Боже, что он сейчас подумает?
Но Дэниэл не думал, сгребая в кулак рубашку на груди своего дяди. Он резко рванул его на себя. Кристина узнала выражение слепой ярости на его лице и приготовилась падать в обморок, как в прошлый раз, когда он так же смотрел на Мэдисон. Тогда это помогло.
– Другого раза не будет. Усвоил? – неожиданно спокойно сказал Дэниэл, и Крис расслабилась. Никто никого убивать не будет. Просто мужской разговор. Господи, как глупо получилось.
– А тебе, Дэн, какое дело? – пытаясь освободиться от жесткой хватки племянника, насмешливо спросил Роберт. – Тебя ждут в другом месте.
– Роб, ты дурак или прикидываешься? Ты забыл, что эта женщина – моя бывшая жена.
– Да, бывшая. И это ключевое слово, – усмехнулся Роберт. – К тому же ты вроде раньше был не прочь поделиться?
Удар был внезапным. Кристина вскрикнула, закрывая руками рот. Роберт полетел в снег, из разбитой губы брызнула кровь, но держался он за нос.
– Придурок, ты мне нос сломал, – завопил он.
– Езжай к своей жене. Она залижет, – презрительно бросил Дэниэл. – Только смотри не отравись. У нее слюна ядовитая.
– Пошел ты! – поднявшись, Роберт бросил на Дэниэла злой взгляд, и поплелся к своей машине. Крис в недоумении смотрела ему вслед.
– Значит, вот так ты справляешься сама? – яростно обратился к ней Дэниэл, после длительного изучения ее бледного лица с размазанной помадой и подтеками туши под глазами. – Что ты собиралась сделать, черт возьми? – он шагнул вперед, пригвоздив ее к месту презрительным сверкающим взглядом.
– Не твое дело, Дэниэл? – ослабевшим голосом проговорила Кристина. – Я, что не имею права на личную жизнь?
– С кем? С ним? Тебе наплевать, что он женат? Что он мой дядя? Или именно это тебя и заводит? Пошла по моим стопам? Это, что месть такая? Ты собралась пройтись по всем, с кем я близок? Выливаешь на меня свое презрение, строишь из себя обиженную жертву, а потом зажимаешься то со своим агентом, то с Робертом прямо в кабинете. Ты лицемерка, Кристина. Значит, меня нельзя простить. Я чудовище, ублюдок. Я сломал твою жизнь. Я ничего и не отрицаю. Так не становись такой же. Не ломай мою. Ты понимаешь, что Роберт начнет хвастать направо и налево, что спит с тобой?
– Я не сплю с ним, – с яростью крикнула Кристина, подняв руку, чтобы влепить ему пощечину, но так и не осмелилась. Дотронуться до него, даже так, было выше ее сил. Губы Дэниэла дрогнули в презрительной усмешке.
– Да, а это, что было? Еще минута, и я бы стал свидетелем….
– А, что это в новинку для тебя? – приподняв брови, Кристина вызывающе улыбнулась. Она заметила, как вспыхнули его глаза, а губы сжались в тонкую линию. Норман отшатнулся от нее, безвольно опустив руки. Кристина знала, что сказала правду, что он заслужил этой упрек, но что-то внутри нее сломалось. Предательские горячие слезы навернулись на глаза, когда она увидела, как он поворачивается, чтобы уйти. Не ломать его жизнь? Разве ей по зубам такой, как он? Что может она сделать этому непробиваемому толстокожему ублюдку?
– Дэниэл, – прошептала она хрипло. Вздрогнув, он обернулся.
– Не надо плакать. Все хорошо. Делай, что хочешь. Я не имею права вмешиваться. – безжизненно произнес Норман. «Что же ты натворил, Дэниэл? Что ты сделал с нашими жизнями?»
– Ты не оставил нам ни одного шанса. Понимаешь? – спросила она.
Он посмотрел на нее своими синими бездонными глазами, в которых затаились боль и сожаление. Дэниэл шагнул вперед. Отступать было не куда. Он протянул руку и, обхватив пальцами ее ледяную ладонь, прижал ее к своей груди. Вскрикнув, девушка попыталась высвободить руку, но он держал крепко. Дыхание остановилось, когда она почувствовала биение его сердца под своими пальцами.
– Нет, ты не убежишь, – жестко сказал он. – Ты дотронешься до меня. И ты поймешь, что у меня есть сердце, что оно бьется и болит, так же, как и у всех остальных людей. – Обхватив другой рукой ее лицо, он посмотрел в расширившиеся от страха стальные глаза, а потом наклонился и поцеловал. Закричав ему прямо в губы, Кристина, вырвалась. Скользя на обледеневшем асфальте, она отскочила в сторону, и скрылась за машиной. Желудок пронзили болезненные спазмы. Три бокала шампанского, коктейль и маленькое пирожное, все это исторглось из ее желудка в снег. Колени ее дрожали, она едва держалась на ногах, а ее все выворачивало наизнанку. "Это никогда не закончится", – пронеслось у нее. Слезы вперемешку с тушью стекали по бледному лицу. "Мамочка." – прошептала Кристина, обхватывая себя руками.