– А вот этого не нужно. Даже Роберт не смог сдержаться. А я всего лишь слабая женщина, – Лиза натянуто улыбнулась. Но Кристину было сложно обмануть. Она-то знала, что эта слабая женщина стоила десяти мужчин.
– Извини, – выдавила Кристина, отступая обратно к окну.
– Не нужно извиняться, – покачала головой Лиза. – Ты работай. Я пойду спать. Устала сегодня.
– Спокойной ночи.
– Нет уж. С добрым утром, – Лиза засмеялась резким неестественным смехом. Крис горько улыбнулась, зная, что таким образом "слабая женщина" прячет боль. Слишком сильная, слишком любящая ее, чтобы показать, как ей тяжело. Она достойна и любви, уважения и восхищения. Кто-нибудь однажды сделает Лизу счастливой и разделит ее одиночество, но это будет не она. Крис ощутила глубокую печаль, словно теряла сейчас что-то очень важное.
– С добрым утром, – прошептала она.
***
– Почитай еще. Мне нравится, как звучит твой голос. – Кира нырнула под сильную мужскую руку и крепче прижалась к горячему мускулистому телу. Легкий шлепок по обнаженным ягодицам разрезал предрассветную сумрачную тишину спальни.
– Распутница, – промурлыкал мужской голос.
– Ну, пожалуйста, – умоляюще прошептала Кира, лаская губами плечо мужчины. Перевернувшись на бок, он посмотрел на нее сквозь длинные черные ресницы. В полумраке его синие глаза загадочно мерцали. Пройдясь кончиками пальцев по плоскому животу женщины, он накрыл ладонью полную идеальной формы грудь.
– Ты уверена, что просишь именно то, что тебе сейчас необходимо? – лукаво спросил мужчина. Кира мягко стукнула его по руке и поцеловала в мускулистое крепкое плечо. Прижавшись копной разлохмаченных каштановых волос к его груди, она прислушалась к мерному биению сердца.
– Боже, как хорошо, – прошептала она. – Почитай.
– Шекспира? – пряча улыбку, спросил он.
– Да. Мой любимый момент. Из "Антония и Клеопатры", – кивнула женщина, закидывая длинную стройную ногу на сильное мужское бедро. Сейчас ей хотелось просто слушать, чувствовать его рядом. Ни на что другое сил не осталось. Кира зажмурилась от удовольствия, когда он начал читать строки ее любимых сонетов. Никто из ее любовников или любовниц не читал Кире стихи после секса.
– Ты странный, знаешь об этом? – соединив руки, они смотрели друг на друга, не моргая.
– Ты меня идеализируешь, а я этого совсем не заслужил, – горькая улыбка изогнула совершенные четко-очерченные губы.
– Я знаю, – мягко прошептала Кира, проводя пальчиком по его щеке. – Ты для меня особенный, Дэниэл.
– И чем же? – иронично спросил он, приподнимаясь на локте. Кудрявцева загадочно улыбнулась.
– Ты настоящий. Самовлюбленный, эгоистичный, бабник, все это про тебя, но ты никогда не врешь. Не притворяешься. Именно это в тебе и привлекает. Скажи, когда ты успеваешь учить стихи?
– А я их не учу. У меня память хорошая, – усмехнулся Дэниэл, пропуская золото ее волос сквозь пальцы.
– Но для того, чтобы запомнить, их нужно прочитать.
– Ты знаешь, сколько времени в сутки я провожу в пробках?
– Лицо Дьявола, тело Бога, и душа поэта, а сердце .... У тебя есть сердце, Дэниэл? – она положила руку ему на грудь.
– Да, наверное, – взгляд его стал тяжелым, отстраненным.
– Жаль, что оно не для меня, – пробормотала Кира, но он услышал и ласково привлек к себе, зарываясь лицом в ее локоны.
– Жаль, – шепнул он. – С тобой спокойно.
– Да, но этого мало, – горько сказала Кира. – И я ничего не могу сделать?
– Нет, – покачал головой Дэниэл. – Я бы и сам рад тебе помочь.
– Почему ты пришел ко мне сегодня?
– Почитать стихи.
– Я серьезно. – Обиженно сказала Кира, отстраняя его голову и глядя в смеющиеся красивые до боли глаза. Какой чистый небесный цвет, и какая черная глубина.
– Я тоже.
– Ты решил расстаться с Софи? – проницательно спросила Кира. Дэниэл вздохнул и откинулся на подушку, закинув руки за голову. Кира села возле него, скользя восхищенным взглядом по великолепному мужскому телу.
– С чего ты взяла?
– Просто ты всегда появляешься перед тем, как бросить очередную подружку, – усмехнулась Кира. – Тебе так легче решиться?
– Не знаю, – пожал плечами Дэниэл.
– Что она натворила?
– Ничего. Точнее, ничего нового. Я приехал вчера раньше, чем обычно, а она забавлялась со своим фотографом.
– С Пьером? – воскликнула Кира, расхохотавшись.
– С Петей, – поправил Дэниэл. – Мне плевать, что у нее любовники, но не в моей же постели.
– Ты выставил ее?
– Нет.
– Почему?
– Ну, она не раз заставала меня в подобной ситуации, – признался Дэниэл без тени смущения.
– Но не в ее квартире.
– У нее комната в общежитии.
– Какая разница?
– С ее соседкой, – сделав паузу, выдал Дэниэл. Кира замахнувшись, шлепнула его ладошкой по прессу. Он даже не поморщился, а вот она ушибла руку.
– Ну, ты засранец.
– Каюсь.
– И вовсе нет. Ты когда-нибудь успокоишься? – женщина, склонив голову, взглянула на него с осуждением.
– Я не виноват, – Дэниэл обезоруживающе улыбнулся. – Они сами мне прохода не дают, а я не монах.
– Это точно. Она знает?
– Про подружку?
– Нет. Что ты ее бросаешь.
– Нет, не знает. У нее день рождения через неделю. Не хочу портить праздник, – отрицательно качнул головой Дэниэл.
– О, это что-то новенькое. Ты становишься сентиментальным, или это просыпается совесть?
– Секрет.
– Ты загадочный такой. – Кира вдруг расхохоталась и уселась на него верхом. Дэниэл, приподняв брови, с притворным возмущением посмотрел на любовницу.
– А как же стихи?
– Хватит, на сегодня. Пора переходит от слов к действию.
– Я думал, мы закончили.
– Нет, дорогой, не конец. Ты всегда возвращаешься, – прошептала Кира, наклоняясь и целуя его в губы.
Но не в этот раз, думал Дэниэл, выходя несколько часов спустя из ее квартиры. Кира, ласково улыбаясь, повисла на нем, потом звучно чмокнула в щеку, пожелала удачного дня. Она казалась счастливой и умиротворенной, чуть-чуть уставшей. Сегодня действительно была необычная, особенная ночь. Для них обоих. Она была последней. Дэниэл попытался вызвать в себе грусть. И у него это почти получилось. Кира удивительная женщина, понимающая, нежная, идеальная любовница. Она заслужила хотя бы немного печали.
***
– Я собираюсь уехать из России, – равнодушно бросил Дэниэл, рассеянно глядя куда-то поверх жуткого начеса своей тетки. Норман выглядел так, словно сказал совершенно обыденную фразу. Мэдисон оторопело уставилась на него, чуть не выронив бокал с мартини из ухоженных сверкающих бриллиантами пальцев. Парень за соседним столиком отвлекся от беседы со своей спутницей, и бросил на нее заинтересованный взгляд. Мэдисон одарила его широкой улыбкой и вернулась к Дэниэлу.
– И куда же? Надолго?
– Навсегда, – выдохнул Норман. – Мне тут скучно. Продам все и начну с нуля. В Нью-Йорке.
– Ты с ума сошел? – побледнев, Мэдисон смотрела на него во все глаза, напрочь забыв про молодого человека, который теперь не сводил с нее настойчивого взгляда.
– Нет, наоборот. – Он раздраженно глянул на нее. – А что тебя удивляет? Папа умер, его дело под присмотром. Я свою миссию выполнил. Что меня здесь держит? Согласись, что в Штатах больше возможностей.
– И чем ты займешься? Знаешь, сколько там таких мечтателей?
– Но у них нет миллионов, – снисходительно усмехнулся Норман. – Построю отель, буду его сдавать и жить припеваючи на аренду. Можно, еще и клуб, чтобы было, где отдохнуть.
– И бордель, – съязвила Мэдисон.
– Можно, – невозмутимо согласился Дэниэл.
– А, что будет с нами?
– С вами? – он с искренним удивлением посмотрел в синие глаза Медисон. – А что с вами? У Роберта есть работа. Вы живете в шикарной квартире.
– Я хочу поехать с тобой, – выдала Мэдисон. Дэниэл поперхнулся своим крепким напитком.
– Боюсь, что Робби не поймет, – покачал он головой. – Место жены рядом с мужем. – Глубокомысленно добавил Дэниэл.
– Ты смеешься надо мной? – нахмурилась Мэдисон. – Все еще обижаешься?
– Что я девица, чтобы обижаться? – сухо спросил Дэниэл.
– Роберт мог бы работать с тобой.
– Да, но у нас возникли определенные сложности в общении, – с издевкой бросил он, скривив губы. – Боюсь, что не получится.
– Из-за чего вы подрались?
– Не имеет значения. Ты же знаешь, что я не скажу. Зачем спрашиваешь?
– Ты хорошо подумал?
– Да.
– А я вот не уверена, – Мэдисон покачала головой. Она подозрительно смотрела в непроницаемое лицо племянника. Решительный, непоколебимый. Упрямец. Весь в отца.
– Будем считать, что я прозрел.
– Правда? – откинувшись, Мэдисон усмехнулась. – А, по-моему, ты убегаешь, – заявила она.
– Я не бегу, – коротко ответил Дэниэл, не показывая насколько сильно задели его ее слова. – Я разорюсь, если останусь.
– Значит, ты все решил? – безжизненным тоном осведомилась Мэдисон, хотя прекрасно знала ответ. – А как же я?
– Ты будешь навещать меня, если захочешь, – холодно ответил он.
– Конечно, захочу, – повысив голос, воскликнула она. – И когда ты планируешь удрать из страны?
– Я не удираю. Я уезжаю, – сдержанно поправил ее Норман. Синие глаза оставались безразличными и пустыми. – Бюрократические вопросы потребуют определенного времени. Часть денег я оставлю тебе, чтобы компенсировать моральный ущерб.
– Это необязательно.
– Не надо лукавить, милая моя.
– Ты же знаешь, что я люблю тебя.
– И деньги, – насмешливо добавил Дэниэл. Женщина обижено сверкнула глазами, но возражать не стала. Отчасти он был прав. Деньги ей не помешают.
***
– Ты сегодня совершенно меня не слушаешь. – Укоризненно заметил Роберт, вставая из кресла, стоявшего по другую сторону стола Кристины.
– Что, извини? – подняв глаза, она рассеянно посмотрела на него.
– Ничего. Ты где-то витаешь, а я собираюсь на обед. – Раздраженно ответил он. – Ты со мной?