— Арашису, — кивнул мужчина. — Наш род происходит от первых аршваи рам, что основали Рам Эш. Знаешь, как переводится Арашису с древнего языка?
— Священная кровь, — прошептал мальчик.
Голос его становился всё слабее.
— Да, священная кровь данная богами! Это честь и гордость иметь принадлежность к такой мощи, что говорить о том, чтобы быть наследником! Ты моя плоть и кровь! — практически прорычал он.
Ребёнок смотрел на мужчину и толком не мог понять, что такое он говорит. Сознание ускользало.
«Плоть и кровь», шелестело у него в сознании, «вкусно, должно быть? Может, попробуем?»
— И, если у моего отца не хватило духу следовать заветам предков и подарить мне силу слияния двух сущностей, то я сделал этот подарок для тебя! — продолжал разоряться мужчина. — Если ты достоин быть моим приемником, то сможешь обуздать эту мощь! Я желаю видеть подле себя лишь достойного!
— Долго ещё, Ройс? — нежный женский голос принадлежавшей той, кого уже несколько лет было велено называть не иначе как «матушка», прервал эту отвратительную тираду отца, от которой у Зейна плыло всё перед глазами.
Всё, о чем он мог сейчас думать, так это какова кровь отца на вкус и эти ужасные, кровожадные мысли сводили его с ума.
— Мы опаздываем, дорогой, — как ни в чем ни бывало продолжала «матушка». — Закрывай дверь и идём, всё равно всё, что ты мог ты сделал, — в её голосе как всегда разливалась патока, но на самом деле эта сладость была обжигающе ледяной.
Оставшись в полной темноте, маленький Зейн прикрыл глаза и впервые в его голове не звучало никаких навязчивых, изматывающих жаждой насилия и крови мыслей.
«Знаешь», вдруг раздалось в его сознании, когда он начал проваливаться в болезненный сон, «твоя семейка ещё хуже моей… меня хотя бы просто убили и заточили дух в изнанке без возможности переродиться…Ладно, посмотрим, как у нас с тобой сложится, похоже, эту жизнь нам суждено прожить одну на двоих».
Казалось, что Зейн забыл то, что сказала ему тогда ещё чуждая кровожадная сущность, которая не спешила давать ему силу, а скорее вытягивала его. Но сейчас, когда их сознания слились и ощущения раздвоенности исчезло, он вдруг вспомнил тот день, когда его ненормальный чванливый отец изуродовал его. Хотя, сейчас, он и не чувствовал себя каким-то не таким, но прошло почти полвека, прежде, чем он наконец-то почувствовал себя единым! Полвека боли, жесточайшего контроля над собой и постоянной борьбы с собственными пороками. И сейчас, повязывая кожаные браслеты на запястьях спящей Элии, он ощущал щемящее чувство бесконечной нежности глядя на неё и это по-настоящему поражало.
Он знал почему смог наконец-то стать цельным. По одной единственной златокудрой и совершенно непредсказуемой причине. Все его отношения с женщинами всегда сводились к простому удовлетворению его мужских желаний. Любые попытки его отца навязать ему брак претерпевали крах по нескольким причинам. Во-первых, Зейн знал, что сущность внутри него не даст ему просто жениться по указке кого-то. «Его демоническое величество», как порой Зейн называл про себя подселенца, был уверен, что никто кроме Зейна перед ним ставить какие-либо условия и ограничения не в праве, тем более этот жалкий «выкидыш аеши», как называла сущность отца Зейна. Во-вторых, уже очень давно Зейн старался ограничить связи с отцом и поскольку его сила давала ему некоторую независимость, он вполне мог держаться обособлено. Но, сейчас… завязывая браслеты-ограничители на тонких запястьях девушки, Зейн представлял, как совсем скоро в его руках будут сперва помолвочные, а затем и брачные украшения, которые он с удовольствием наденет на эти нежные ручки…
— Ты закончил? — из грёз Зейна вырвал голос Оре, который слишком шумно, как показалось Зейну, открыл дверь в палату Элии.
— Ш, — тут же шикнул на него мужчина. — Чего надо? — нахмурился он.
Оре слегка растерялся от такого приёма, но виду не показал.
— Алисандра в допросной, надо что-то решать, — начал он, понимая, что такой её поступок непростителен, но прежде всего она необходимый королевству ресурс.
— Идём, — кивнул Зейн в сторону выхода, прежде всего не потому, что спешил принять решение, а потому что не хотел разбудить Элию.
Стоило им выйти в широкий белоснежный коридор подвалов Башни Семи Стихий, как Зейн продолжил.
— Леяри уже провела допрос? Я хочу видеть подробную стенограмму…
— Да, — кивнул Оре, — она как раз закончила. Судя по тому, что удалось выяснить, если вкратце, то Реймар Рам Орт, желая порадовать свою любовницу, подарил ей внушительную сумму денег на новый гардероб и восстановление волос…э…ну, ты в курсе, после того как Элия вывела их, короче они не растут…
— Да, — хмыкнул Зейн, испытывая странное чувство гордости за свою девочку, несмотря на то, что выходка была совершенно безрассудной.
— Так, вот, он решил таким образом приободрить Алисандру, а она в свою очередь воспользовалась полученной суммой совершенно иначе. И отважилась избавиться от возможных конкурентов на наследство Рам Солли, каковыми вполне могла стать Элия и Томас. Поскольку Элия ей ещё и знатно насолила, то Алисандра решила начать с неё и обратилась к наёмникам.
— То есть, какая-то «недоощипанная» отщепенка смогла найти, заключить сделку, оплатить услуги далеко не худших наёмников? Ты мне это пытаешься сейчас преподнести, как рабочую версию? Спроси у Яса, что эта женщина с птичьими мозгами способна организовать, — нахмурившись, весьма сурово закончил Зейн. — Меня не устраивает эта версия. Реймара и его дружков на допрос с детальным чтением памяти, если Леяри не справляется, значит вызовите королевских дознавателей. Ты не хуже меня знаешь, что все представители рода Рам Солли на особом счету у королевства! Магические потоки Алисанды запечатать и в изолятор её на время следствия под охраной с особым доступом. Все посещения исключительно с моего дозволения.
— Хорошо, — кивнул Оре.
— Наёмникам можете хоть мозги сквозь сито протереть, но вытащить кто именно их нанял.
— Принято, — вновь активно закивал Оре, поспешив исполнить указания.
Глава 15
В следующий раз я проснулась уже в знакомом мне кабинете целителей, где отлёживался после пробуждения силы Томас. Как меня так незаметно переместили сюда было тем ещё вопросом? В воздухе привычно пахло какими-то лекарственными сборами. Сквозь приоткрытые шторы несмело пробивались солнечные лучи. Казалось бы, идеальное тихое утро…
Да, было бы, если бы не по-настоящему угрожающее рычание откуда-то с боку, от которого я собственно и проснулась. Перевернувшись на другой бок увидела опекуна, который лежал на соседней кровати и храпел. На минуту позволила себе умилительную улыбку, наслаждаясь видом его приплюснутых щек и дрожащих пухлых губ. Он рычал будто дикая свинья в поисках желудей, но я всё равно была так рада его видеть первые секунд тридцать.
— Да, что ж ты будешь делать, — прошипела я, взяв подушку в руки и со всего маха обрушив её на лицо профессора и тут же вернулась в лежачее положение сделав вид, что сплю.
Фирс что-то замурчал, завозился и перевернулся на другой бок, решив направить свой боевой рёв на другую сторону.
— Ну, гад, — шмякнула я его подушкой ещё раз.
— А? — выдохнул он, а я опять притворилась спящей. — Ох, — охнул Фирс и смачно зевнув, начал подниматься с кровати. — Какие неудобные постели тут, — пробормотал он. — Всю ночь глаз не сомкнул.
Решив, что поспать ещё уже не получится, потянулась и тоже открыла глаза.
— О, милая, проснулась, — навис надо мной опекун. — Как себя чувствуешь? Болит где?
Прислушавшись к себе поняла, что чувствую себя хорошо. Но не успела я ответить, как дверь в нашу палату отворилась и на пороге возникла молодая целительница. Леяри, как всегда выглядела, как едва распустившийся цветок. Свежая, аккуратно причесанная, легкий макияж, изящный летящий силуэт платья свело-зелёного цвета делал её образ каким-то весенним.
— Доброе утро, — сладко пропела она. — Как мои самые драгоценные пациенты? — спросила врачиха и не дожидаясь ответа опустилась на постель взяв меня за руку.
Что больше всего меня покоробило в этот момент, так это то, что женщина, несмотря на своё показное дружелюбие, не уделила Фирсу даже короткого взгляда. Так-то он тоже пострадал. Уже не первый раз я замечала, что женщина вызывает во мне странные двоякие эмоции. Вроде бы такая милая, нежная, красивая, а что-то не вяжется и всё тут. Хотя, может быть, из-за жизни в доме графа Изэр я не слишком-то приучена к добрым людям? Ну, как-то не встречалось на моём пути таких вот милых людей без подвоха. Вот, Фирс, например, очень милый и добрый, а как нажрётся… то есть, выпьет, так всё очарование мигом слетает и несёт его во все тяжкие! Хотя порой он и на трезвую может так зажечь, что мало не покажется.
— О, всё в порядке, рами вэй Рам Руи, — залепетал Фирс, — вашими стараниями я полностью на ногах, осталось дождаться, когда вы сможете отпустить Элию.
— Отрадно слышать, тоцци Фирс, но вам стоит привыкать называть вашу подопечную согласно статусу — рами вэй Рам Солли, — всё с такой же милой улыбкой указала Леяри, а у меня невольно кулаки сжались от её сладких тонов в голосе. — Рам Солли древний род, гораздо древнее многих, и такое обращение от простого тоцци будет непозволительно…
— Вот, что, — вырвав руку из хватки целительницы, я откинула одеяло и начала подниматься на ноги. — Мы уж сами как-нибудь разберёмся, как нам друг к другу обращаться, многоуважаемая рами вэй Рам Руи, вы мне давайте лучше по теме скажите, могу я покинуть вашу славную здравницу?
— Разумеется, дорогая, — от этого «дорогая» захотелось срочно помыться, таким истошно приторным оно было. — Браслеты-ограничители на тебе, состояние полностью удовлетворительное, а вот этикетом пренебрегать не стоит, — всё ещё улыбаясь, сказала она. — Особенно в Рам Эш. Без должных манер даже принадлежность к древнему роду не поможет устроить достойный брак или карьеру. Если глава рода будущего супруга посчитает тебя неподходящей кандидатурой, то никакая родословная не поможет…