его руках. Каждый житель королевства знал, что чем большей силой может повелевать аршваи рам, тем необычнее и ярче будет его внешность. Тем больше рун нужно нанести на тело, вот и кузен короля выглядел необычно даже для своих соотечественников.
— Что ж, первое упоминание, — пробормотал он, с трудом перестав разглядывать собеседника перед собой.
Тэрций положил на стол несколько листков пожелтевшего от времени пергамента с довольно потертыми изображениями и текстом, написанным ещё на древнем наречии. Лишь заклятиям сохранности удалось защитить текст от лап времени.
— Раса, созданная Маат, богом созидания, на откуп богине-матери темных начал Аишет. Как говорится в легенде Аишет возжелала Маат однажды увидев, как он создаёт растения нашего мира. Таинство создания новой жизни так ошеломило её темное сердце, что она начала вожделеть Маат. Бог знал, что если его свет будет осквернён прикосновением Аишет, то он больше не сможет создать ничего в этом мире. Он пытался избежать связи с богиней, но коварная женщина решила околдовать бога и смешать её тьму и его свет. Она не верила, что они несовместимы. Когда же Маат понял, что он околдован, то решил спасти хотя бы часть себя, разделив свой свет со своими созданиями, так произошла единственная раса, созданная Маат. Раса с кровью, в которой плескалась энергия звёзд — солем. Согласно легенде солем были первым и единственным созданием Маат. Они были неразрывно связаны со своим богом создателем, ведь он отдал им свой первозданный свет. Так и не получив ни любви, ни страсти от Маат Аишет разверзла бездну, чтобы поместить туда непокорного бога и так появился Кайонарский разлом. Легенда говорит, что для того, чтобы закрыть разлом и остановить тварей бездны, что повалили оттуда полным ходом в темные времена аршваи рам едва не исчезли с лица нашего мира, и тогда им на помощь пришли солем, чей первозданный свет помог закрыть разлом и вернуть миру тот вид, который мы знаем сейчас. Вот только Аишет удалось заточить Маат, а раса солем лишенная покровительства своего бога, постепенно растворилась на просторах мира, растеряв дарованный свет и смешав его с кровью простых смертных…М-да, а раз мертвы они, то и Маат уже не освободится и не воскреснет, — грустно вздохнул мужчина, смотря на золотой облик божества, прорисованный с особой тщательностью на пергаменте.
— Так или иначе, но Кайонарский разлом нестабилен вновь и твари бездны то и дело просачиваются в наш мир. Всё больше мелких прорывов по всей территории Рам Эш и за его пределами. И, несмотря на то, что хроникам Рам Эш более десяти тысяч лет — это не сказки и солем точно существовали среди нас. Рам Солли самый известный род Рам Эш, который по приданию носил кровь солем.
— Да, да, вот, — открыв новый тубус, архивариус раскатал по столу генеалогическое древо небывалых размеров, — я взял лишь последний срез, который у нас был. Как видно слишком многие из потомков умерли, так и не оставив потомства во время последней войны с Сиаль. Странно, но король того времени, ставил представителей рода Рам Солли на передовые позиции. Даже не решусь предполагать с чем это связано.
«Ещё бы», мрачно подумал Зейн.
За нелестные предположения о действиях короля хоть настоящего, хоть прошлого можно и поста лишиться. Хотя Зейн и сам знал, почему род Рам Солли был поставлен на грань выживания — слишком могущественная сила, которая могла стать противовесом правящей семье.
— А вот тут вообще пропали без вести в человеческих землях около трехсот лет назад… Хотя, — вскинул палец архивариус, — ничто не пропадает бесследно! Слава богам, у меня есть связи в империи Тарволь и обратились вы ко мне до этих удручающих событий, — имея ввиду начало войны, сокрушался Тэрций, — иначе не представляю, как смог бы задействовать свои связи, — вновь откручивая новый тубус, забормотал мужчина. — Смотрите, рами вэй, видите тут, — указал он на древо Рам Солли, — Ферторий Рам Солли пропал примерно в 1893 году, тогда как в хрониках Тарволь в 1895 году появляется упоминание о вхождении в род местного дворянина Фрэдррика Солли взявшего в жены Лортецию Раиль, так начинается новый род Солли поместного дворянства. Удивительнее всего то, что его признали самостоятельной ветвью, а это говорит не о последнем статусе этого человека, что косвенно может указывать на его происхождение из семьи одарённых.
— Кто-то из потомков есть сейчас в живых? — поинтересовался Зейн, осознавая, что шансы найти растворившуюся в веках кровь почти равнозначны нулю, хотя и он не деревенский простачок и уже нашёл способ пробуждения древней крови, стоит лишь найти хотя бы каплю.
— Ну, — замялся старик, — вроде как есть… Вот список тех, кто возможно является потомками Фрэдрика и Лортеции, но точно сказать кто из этих пятерых потомок не представляется возможным. Род обнищал и угас, так что вот ещё, что есть, — протянул он копию метрики. — Девочка бастард графа Изэр и он согласился её признать, что само по себе редкость, но только благодаря этому удалось её отследить.
— Хм, бастард… Это же хорошо? — взглянул он в глаза архивариусу. — Тем боле с девочкой какие могут быть проблемы? Будет делать всё, что скажут ещё и благодарна будет за оказанную честь…
Довольно улыбнувшись Зейн пожал плечами, думая о том, как доставить девчонку в земли Рам Эш учитывая то, какую подлянку им преподнес император Тарволь с этой никудышной войной. Можно подумать других проблем у них нет⁈
Моё очарование предстоящей учебой окрыляло. Я была не на шутку взволнованна, войдя в зал фамильной библиотеки, где у моего брата с сестрой обычно проходили занятия с выписанным из столицы империи Сартонии учителем господином Фирсом.
Эдвин Фирс некогда работал профессором в Имперском институте Тарволь, что считалось самым престижным заведением империи. Понятия не имею, как мачехе удалось сманить этого мужчину преподавать в Изэр, но в нашей дыре полноватый профессор средних лет был настоящей знаменитостью. И слуги и местные расшаркивались перед уважаемым человеком из столицы, будто он был графским родственником. Собственно, в замке его так и принимали. Обычно господин Фирс обедал вместе с нами за одним столом, и лишь последнюю неделю его не было видно, поскольку мужчина был в отъезде. Я была одной из почитательниц господина учителя и всегда с открытым ртом слушала всё, чтобы он не говорил. Сама мысль о том, что у этого человека училось в свое время всё высшее общество Тарволь, заставляло сердечко учащённо биться, поскольку теперь среди этих людей буду и я.
— Ты всерьёз пришла? — изогнув темную бровь, смерил меня взглядом Себастьян, стоило мне показаться на пороге библиотеки. — После всего, что сотворила? Зная свой статус и впрямь решила сесть учиться вместе с нами?
Сейчас в самом центре зала было установлено три письменных стола. Два перед столом учителя и один позади. Полагаю, чтобы я своим видом не смущала и не оскорбляла брата и сестру. Самого господина Фирса пока ещё не было, но вот Тэо и Себастьян уже заняли свои места.
— Не переживай братик, — усмехнулась Тэо, — у этой коровы мозгов не хватит с нами учиться, — её губы растянулись в злорадной улыбке. — Она даже писать не умеет, а всего на год младше меня, — захихикала сестра, а я молча потопала к оставленному для меня столу.
Всего пару дней назад ей было достаточно обозвать меня коровой или свиньёй и на моих глазах тут же выступали слёзы. Любое оскорбление болезненным шипом впивалось под кожу. Сейчас же…я всем богам молилась, чтобы свет не померк, и я просто не уработала сестрицу всем своим весом вколачивая в парту… Судя по моим снам, в теории кулаками я работала так, что отбивные могла на кухне руками делать. Не дай боги сотворить что-то подобное и тогда боюсь даже представить в каких муках и как скоро закончится моя жизнь.
Потому молча усевшись за стол, я решила не реагировать на любые слова и выпады в свою сторону. Если за няньку меня всего-то в камеру у пекли, то за этих двоих статья посерьёзней светит…
Статья?
Неважно. Наказание будет таким, что костей не соберу, вот, что главное.
И, казалось бы, самой себе всё доходчиво объяснила. Самое время было бы испугаться, но вместо этого какая-то часть меня будто бы хищно прищурилась и затаилась, точно виверна перед прыжком.
— Доброе утро, юные господа, — раздался от порога всегда жизнерадостный голос профессора.
Господин Фирс был улыбчивым и добродушным мужчиной, что в стенах громадины Изэр, казалось необычным. Будто бы у профессора, что ни день, то праздник и на фоне вечно серьёзного отца и недовольной мачехи, он выглядел действительно странно.
— Что ж, я рад, что теперь у меня не два благородных юных ученика, а три, — сказал профессор, ободряюще мне улыбнувшись. — Добро пожаловать, Элия, надеюсь, твой юный ум быстро наверстает то, что было упущено.
После этих слов начался урок. Первой была грамматика и мне действительно пришлось несладко. Прежде я никогда не держала в руках стилос и сперва даже растерялась, как этим писать, не говоря уже о том, что писать⁈ Но странным образом я довольно уверенно взяла в руки письменную принадлежность и про себя радостно назвала её «перьевой ручкой» и добавила, что это прям «буржуйский шик для нищих».
— Возможно, тебе сперва стоит попрактиковаться просто держать стилос и начать писать что-то вроде палочек и крючочков? — предложил профессор.
— Не ссы…с-страшно, — выдохнув, с облегчением улыбнулась, что не брякнула того, что собиралась, — я практиковалась с карандашом.
— Что ж, тогда пиши так, как получится, после занятий я дам тебе текст, который нужно будет ещё раз записать и выучить, если на уроке не справишься.
— Хорошо, — кивнула я, начиная переписывать то, что профессор писал на доске для нас. Сначала буквы тяжело давались. В принципе, ничего необычного, учитывая то, что читала я по слогам, но через какое-то время стилос привычно лег между пальцев и я стала писать гораздо увереннее. Правда, только пока дело касалось переписывания. Записывать на слух было сложновато. Кое-как справившись с уроком грамматики, пришла пора математики… И вот тут началось что-то по-настоящему неожиданное.