Всё шло как нельзя лучше. Кто же знал, что его решение последовать совету друга пять лет назад возымеет такой замечательный шлейф причинно-следственных связей. Ведь то, что он до сих пор жив это уже чудо! А ведь смерть маленькой Элии на склоне горы обернулась бы ужасающими последствиями для его рода. Томас был бы отравлен Алисандрой в погоне за наследством. Да и сама девушка так и не принесла бы никакой пользы, ему уж точно. Слишком много неразборчивых связей, дешевых противозачаточных средств, как следствие бесплодие. И даже то, что Зейн сохранил бы ей жизнь, не дало бы шанса на возрождение крови солем. Его дожитие было бы подобно растянувшейся агонии. Как бы там ни было, но ещё на заре этого мира он сделал шаг, который привёл его на крышу этого здания. Отдав свой свет, он навсегда стал частью этого мира. Покуда живы его дети жив и он.
Солнце зашло и звёзды рассыпались в своём вечном танце, шепча истории своих миров. Бесчисленные миры бесконечных историй.
Он уже хотел встать и уйти, когда одна мысль принятого решения вдруг расколола реальность новой предначертанной судьбы. Мысль, навеянная божеством, способная изменить мир.
«Так, может, мне немножко подсобить прямому использованию силы Рам Солли? Всего-то и нужно достать энергоёмкий артефакт и бросить его в разлом. Я наверняка не знаю, сработает ли это, но почему бы не попробовать? Пусть побегают, не мне же одной страдать!»
Голос давней знакомой, ворвавшийся в чей-то разум, что искал способ отомстить, привнести в этот мир хаос, а заодно и избавиться от едва выжившего божества!
— Да, серьёзно⁈ — не известно к кому обращаясь, закатил он глаза. — Аишет, опять твои делишки!
У божеств нынче свои правила игры и свои условия вмешательства.
— Ты тоже почувствовал? — раздался за спиной голос друга, благодаря которому ещё мгновение назад у него было светлое будущее.
— Она сделала шаг. Это её право… Ты ведь не просто так пришёл?
— Конечно, — усмехнулся Фет, блеснув ярко-оранжевым взглядом. — Твоим ребяткам надо помочь, иначе уже сегодня их пути разойдутся, потом прорыв, смерть Зейна, следом Элии и Томаса, грустная история намечается, — пробормотал он.
— И, что будем делать? — с какой-то особой надеждой на нечто запрещённое посмотрел на друга Маат.
Его сияющие неоном синие глаза выражали крайнюю степень беспокойства, но почему-то он был уверен, что его друг просто так без плана бы не пришёл. И был прав, когда Фет раскрыл ладонь и показал ему сияющий алый цветок.
Уже ночью они стояли посреди комнаты спящей Элии и внимательно осматривали пространство.
— Это точно поможет? И он действительно придёт поговорить с ней? — нахмурился Маат.
— На нитях судьбы я видел, как завтра ночью он придёт в её комнату, она не поверит ему, и эта связь разорвётся! Поэтому нам нужно немного помочь ребяткам…
— Ты уверен, что им плохо не станет? Всё же божественный страстоцвет немного дурманит даже нас? — обеспокоенно нахмурился Маат.
— Не волнуйся, на людей он действует не так, — улыбнулся Фет. — Ты мне ещё спасибо скажешь за… неважно, — многозначительно поиграв бровями, фыркнул Фет, и опустил призрачный цветок в горшок с фикусом, что стоял на подоконнике. — Всё, теперь точно помирятся!
— Но есть ещё проблема, — вздохнул Маат.
— Разлом?
— Разлом, — утвердительно кивнул бог. — Дверь моей клетки продолжает болтаться туда-сюда и без силы, что в её крови его не закрыть, — пожал он массивными плечами.
— Как жаль, что отец ввел эти дурацкие правила о невмешательстве, — покачал головой Фет. — Давно бы сами закрыли. Но, раз не можем сами, то можем немного и помочь? — изогнул он бровь, взглянув на приятеля так, что тот невольно ощутил всю степень грядущих неприятностей.
И ещё спустя несколько часов…
— Я такой маленький, — усмехнулся Маат, разглядывая своё отражение в зеркале.
Да, в сравнении с его истинным ростом нахождение в теле Эриона Рам Торт казалось очень странным. Он был похож на ребёнка!
— Для человека вовсе нет, — покачал головой Фет, стоя за спиной друга в своём истинном обличии и Эрион едва доходил ему до бедра.
— Я так давно не ходил среди людей, хотя, в человеческом теле вообще ни разу. Образы животных мне ближе. Я не похож на дурака? — вдруг резко обернулся Маат и смерил серьёзным взглядом друга.
— Нет, — уверил его Фет, даже не замечая того, что Маат перепутал все завязки на форме учеников башни, пояс и вовсе криво намотал, а вихрастые лохмы Рам Торта так и не почувствовали расчески этим утром.
— Это хорошо, — кивнул бог. — Как мне сойти за одного из них? И, точно знаешь, что этот ребёнок приятель Элии?
— Я? — изогнул бровь Фет. — Ты сам сказал, что он часто о ней думает!
— Ну, мало ли? Всё же это он думает, а не она о нём… Ладно, время поджимает. Куда теперь?
— Человеки едят утром, — важно кивнул Фет. — Надо идти туда, где дают еду, — уверенно заявил он.
Передвигаться в теле этого человечка было очень непривычно. Смешные маленькие ножки, такие коротенькие и пухлые, никак не желали шевелиться с достаточной скоростью. Когда же Маат переступил порог столовой, он и вовсе растерялся. Но, решив не выделяться из толпы, встал в очередь, как и все закидывал на свой поднос еду, даже примерно не задумываясь, что это и как это есть. Он давно увидел Элию и Томаса. Его детки сидели за столом и то, какой свет источала сейчас Элия вселяло в его древнее сердце надежду.
Они обязательно справятся! Он очень постарается!
Рейвен хорошо помнил один момент из своего детства. Тогда он грезил короной, воображая, как станет королём и все аршваи рам преклонят колени перед ним. Каждый будет смотреть на него с тем же трепетом, восхищением и подобострастием, как смотрели на его отца. Глупые фантазии ребёнка казались чем-то сладостным, желанным. Однажды он имел неосторожность восхищенно позавидовать отцу…
— Если став королём будет хотя бы один день, когда ты не будешь мечтать сбросить этот венец, то считай, что это и есть ожившая мечта.
Что имел ввиду отец Рейв понял далеко не сразу. До этого дня был долгий путь, когда многое стало иметь совсем иное значение. Восхищённые улыбки превратились в льстивые оскалы, трепет во взглядах обратился страхом и заискиванием, а всё подобострастие оказалось обыкновенным притворством. К тому моменту за его плечами был вынужденный династический брак, смерть родителей, четкое понимание, что друзей у него нет и никогда не будет. Хотя нет, был один единственный человек, который не боялся, не льстил и не притворялся. Да и общался с Рейвом так, как и стоит общаться братьям. Его единственный настоящий друг.
И, сейчас, находясь в штабе по контролю над разломом, он понимал, что нет никого, кто справился бы с происходящим лучше Зейна — его друга, брата, последнего настоящего человека, что у него остался. И, ещё, он осознавал, что именно некогда столь желанный венец на его голове заставит отдать приказ отправляться в самое пекло. Вернётся ли Зейн живым? Скорее всего нет.
Они не знали, что произошло, но в этот раз разлом не пульсировал. Пространство будто разорвало, превратив в огромную дыру из которой полезло такое, что и вообразить страшно. Был поднят весь гарнизон, призваны все резервисты и выпускники Башни Семи Стихий, мобилизованы все рейши Арамии. Но хуже всего было то, что он как беспомощный идиот должен был оставаться в сторонке и быть готовым отдавать приказы, теряя всё больше и больше людей. Вот цена его венца.
Мы с Томасом продолжали таращиться на уминающего всё подряд Торта, когда пространство вокруг пронзил неприятный сигнал.
— Внимание, внимание, это не учебная тревога, — раздался низкий мужской голос, заставляя всех ребят, находящихся в столовой испуганно замереть. — Просьба студентам выпускного курса и преподавательскому составу собраться у входа в центральный корпус, — продолжало звучать безэмоционально. — Всем студентам вернуться в свои комнаты в общежитии до особого распоряжения.
Пока мы внимательно слушали объявление, аршваи рам сидевшие за преподавательскими столами тут же поднялись и поспешили на выход. Немного с опозданием их примеру последовали и ребята с выпускных курсов. Тем временем, объявление повторяли снова и снова.
— Что-то произошло, Элия! Моя мама…она сегодня пошла на завтрак в столовую при архиве… — растеряно пробормотал Том. — Я должен найти её!
— Я с тобой, — поднялась было я за парнем, но он остановил меня. — Нет, иди в комнату! Я справлюсь и тут недалеко.
Даже не дав мне ответить, Том поднялся и побежал на выход из здания.
— Шустрый какой, — проворчала я, и уже было подорвалась за ним, как моё запястье оказалось в медвежьем захвате Рам Торта.
Не сказать, чтобы я была слабой девочкой, но хватка у парня была стальная.
— Эй, отпусти… — возмутилась я, подняв глаза на парня, поведение которого было слишком странным, чтобы не навести на определённые мысли.
Неужели Эрион один из тех, кого завербовала Леяри перед тем, как сбежать?
Рука сама потянулась к сумке с кирпичом. Но, если отец Зейна в моих глазах предстал похитителем и злодеем, и я ни чуточки не сомневаясь, задействовала своё оружие, то Рам Торт по большей части был милейшим парнем! Я размякла. Он вроде как ничего плохого пока не сделал, а я ему возьми да пробей башку. Кто так делает⁉ Нет, надо сперва поговорить и убедить его отвалить по-хорошему!
— Нам нужно не туда, — прежде, чем я успела открыть рот, сказал Эрион.
Парень поднялся на ноги и поспешил на выход из столовой, утаскивая меня за собой.
— Время — это конкретный момент, который нельзя упустить! Только тогда оно есть. Если будешь сомневаться и пытаться избежать того, что уже неизбежно происходит, то время будет потеряно… Понимаешь?
Вдруг обернулся он ко мне лицом и прошил меня насквозь своим сияющим потусторонней синевой взглядом.
Что я могла понять?
Единственная мысль, которая почему-то крутилась у меня в голове, была до ужаса забавной, потому как у Торта похоже «крем потёк», образно выражаясь, конечно.