Сиги пронзительно лаял на огромную волчицу-мать, готовую растерзать меня в любой момент. Она придвинулась так близко, что я чувствовала, как одежда шевелится от ее жаркого дыхания.
Пушистая истеричка была настроена решительно.
– Мне нужно как-то их контролировать! – возразила я, видя, как на меня смотрит вся стая.
– Не боись, – послышался хрипловатый голос. – Убить не убьем, но красоту твою подпортим знатно! Чтобы впредь неповадно было!
– Мне нужно следить за каждым! А с цифрами это намного удобней! Пока я буду их пересчитывать без цифр, ваш ребенок может попасть в беду! И драгоценные секунды будут потеряны! Неужели вы этого не понимаете!!! – почти зарычала ей в ответ я.
Я стояла против целой родительской стаи. В голове вертелось: «Родительский комитет в овраге лося доедает!».
– А ничего, что ваш ссытся где попало? Или в вашем замке он тоже писяет, где найдет? – спросила я, вспоминая свою классную руководительницу. – А ваш жрет на прогулке все, что найдет. У меня пальцы по локоть в слюнях! А ваш раскакаться не может! Чем вы его кормили? Каким несвежим лосем? А ваш питает особую страсть к шторам! Причем не к обычным, а тех, которые описанным. А я бы вашего не лизала! Он в какашках валялся! Стыдно! Стыдно, родители! Почему я должна их воспитывать? Дома они что, у вас в какашках валяются?
Я набрала воздуха в грудь, стараясь не смотреть на оскаленную пасть.
– Своему р-р-ребенку ошейник надень! И таскай его на поводке! – рычали волки, обступая меня.
– Он у меня еще тот зверь, поэтому еще и в наморднике ходит! – прижала я к себе Сиги. По глазам было понятно, что сейчас на меня мысленно написали во все ПДН.
Волки свирепо дышали, а я воспользовалась заминкой, чтобы подвинуться в сторону двери.
– Ты хоть понимаешь, как это скажется на психике детей? – перегородили мне дорогу.
– Я понимаю, что грустное будущее извращенцев, которые без поводка и ошейника не размножаются, перевешивает тот факт, что они доживут до этого момента! – произнесла я.
Волчата «сниф-снифали», прячась между лапами родителей.
– Вы еще на ремонт скидываться будете! Они разнесли комнату Сигурда! – давила я, вспоминая лица родителей после собрания.
– Не надо валить вину на нас! Если не можешь управиться, то какая ты Луна Стаи! – рыкнула глава родительского комитета.
– Это не ты решаешь, Дор-р-рта! – послышался рык Сигурда.
Все тут же присмирели.
– Все целы? – спросил Сигурд, величественно проходя мимо застывшей в поклонах стаи.
– Мы уничтожали обор-р-ротней на лесопилках по твоему пр-р-риказу! Пока она таскала наших детей на поводках, в ошейниках, как жалких собачат! – рыкнула волчица, опустив морду.
– И измазала их кр-р-раской! – поддакнули остальные. – Мы тр-р-ребуем наказания для нее! Пар-р-ра шрамов ей не повр-р-редит! Будет напоминанием. Р-р-разреши ее спр-р-раведливо наказать!
Я смотрела на Сигурда, который хмурился и переводил взгляд с них на меня.
– Я сам накажу ее, – низким и хриплым голосом с оттяжкой в хрип произнес Сигурд, беря меня за руку и таща за собой. Глава 15
Горло перехватило от напряжения.
Пока мы шли по коридору, я представляла себе все варианты наказаний. Сначала мне представилось, как меня ставят в угол. Потом, глянув на Сигурда, я поняла, что стоять в углу буду не только я. Потом в голове промелькнуло, что меня оставят без ужина. Но у меня как бы и завтрака не было! Если меня лишат прогулок, я буду только рада. Там рядом такой лес, что в нем нужно гулять с топором наперевес.
Дверь в комнату распахнулась. Я немного удивилась. Это была другая комната. Намного роскошней, чем предыдущая. Хотя, в силу ряда объективных причин, любая комната в замке выглядела роскошней, чем та, в которой сидел пушистый детский сад.
Мы вошли, а я увидела, как Сигурд плотно закрывает двери. Я сглотнула, прижав к себе песеля.
– Ты подрываешь мой авторитет, – произнес Сигурд, сощурив глаза.
– А ты мои нервные устои, – ответила я, а мы стояли друг напротив друга. – Но я же не жалуюсь? Как я должна следить за детьми так, чтобы они не разбежались, не нажрались ничего, не стали добычей? Есть предложения?
И тут я поняла, что предложения как раз есть! Одно-единственное предложение. И на этот раз я была близка к согласию, как никогда.
– Дело не в детях, – прорычал Сигурд, а взгляд его стал ледяным. – А в том, что ты не признаешь меня своим альфой. И это подрывает мой авторитет.
Я удивилась.
– Ну хорошо, я признаю тебя своим альфом… Ну то есть альфой, – случайно оговорилась я, видя, как в этот момент сверкнули глаза оборотня.
Почему-то вспомнила фильм про средневековых пареньков, где над их головами трясли мечом, посвящая их в рыцари.
– Мне нужно чем-то помахать? – спросила я, осматриваясь. – Или… Давай я напишу расписку, что я, такая-то такая-то, признаю тебя своим альфой. Число, дата и подпись! Ты будешь всем ее показывать. Дескать, вот, признала.
Сигурд усмехнулся.
– Признание – это метка, – произнес он. – Ты не даешь поставить метку, следовательно, ты меня не признаешь.
Сейчас, уставшая и голодная, я смотрела на него, чувствуя, что второй такой день могу и не пережить.
– Может, лучше бумажка? А? – с надеждой спросила я.
Так, а я сегодня терлась или нет? А то вон какие шустрые! Чуть не съели? Или это после прогулки запах подвыветрился настолько, что волки страх потеряли?
– У людей так не делается, – заметила я, видя пристальный взгляд. – У людей сначала долгие ухаживания… Нужно узнать друг друга получше… И…
Сигурд тихо рыкнул, словно выругался. Я понимала, что он не любит меня. Просто я его собственность. Вот и все. К тому же я не оставляю мыслей о том, что сумею попасть домой и…
– Мне надоело все вот это! – рыкнул он, недовольно хмуря брови. – Так что сама напросилась!
Я почувствовала, как меня сжали тиски рук, как у меня перехватило дыхание. С рычанием Сигурд впился в мои губы, а я вдруг задумалась над тем, что пока медальон у меня, я могу быть спокойна. Та страсть, тот напор, который я чувствовала, та власть и сила, которые ощущала в поцелуе, волновали и тревожили.
“А почему бы и нет?” – осторожно подкралась неожиданная мысль, когда его губы оторвались от моих. Словно опьяненная поцелуем, я покачнулась, понимая, что еще немного и сдамся. “Не делай глупости!” – стучала молотком в голове мысль, когда я поддавалась сильным рукам, раздевающим меня так, что от моей одежды мало что осталось.
Надо бы остановиться, но я с трудом давала себе отчет под натиском грубой страсти.
– А можно не сейчас… Потом… – прошептала я, осторожно гладя его по груди ладошкой, слыша, как Сигурд рычит от гнева.
Он ударил по столу так, что я съежилась, а стол сломался пополам.
Внезапно Сигурд подошел ко мне и рванул к себе.
– Ты что делаешь? – прошептала я.
– Тру тебя, – яростно прорычал на ухо Сигурд, принюхиваясь. – Ты же предпочитаешь так?
Он тер меня об себя. В его глазах читалось: “Р-р-р, дожили!”. Так, главное, не забывать тереться! А то я что-то забывать начинаю, а это не есть хорошо!
– И Сиги! И Сиги потри! – потребовала я, когда терки закончились и Сигурд направился к двери.
Я схватила песеля, а Сигурд взял его и стал тереть об себя.
– Ой, а можно тщательней, – встряла я, боясь за своего маленького друга больше, чем за себя. – А то вдруг не везде пахнет… И его кто-то обидит?
В жизни Сиги еще не было такого, чтобы его об себя тер огромный мужик. Поэтому песель смотрел на меня такими глазами, словно мир разделился на до и после.
Мне вручили собаку, а я хотела снять шапочку, но шапочки не было. Я полезла в капюшон, но и там ее не оказалось. Я даже залезла рукой в комбинезон.
– Сигурд, – опомнилась я, бросаясь к нему. – У нас шапочка пропала!
– Какая? – рыкнул Сигурд, пока я глазами бегала по комнате.
– Красная, – сглотнула я, понимая, что в этом мире нет антибиотиков, которые лечат отиты. И ветеринаров тоже нет.
– Пропала шапочка Сиги, – выдохнула я. – Мы потеряли ее, кажется, на прогулке… А без нее мы не можем гулять. У нас уши мерзнут. А потом болят! Может, как-то ее поискать?
– Я еще шапку не искал в лесу! – рыкнул Сигурд, не понимая нашей драмы.
Идем проверенным путем.
– Ну пожалуйста, – прошептала я, скользнув к нему и припадая к широкой груди. Я нежно гладила ее и заглядывала ему в глаза. Грудь под моей ладонью свирепо вздымалась. – Очень нужно ее поискать…
– Да чтоб тебя! – зарычал Сигурд. А я обрадовалась.
Видимо, есть какая-то магия истинности. Может, дело как раз в ней? Надо бы узнать, только я не знаю, у кого бы спросить…
Сигурд вышел за дверь. А я припала к ней, слушая внимательно.
– Сальгард. Собирай стаю, – послышался голос.
– Что? Вызов? – опешил Сальгард.
– Нет, – мрачно произнес Сигурд. – Будем искать красную шапочку!
Глава 16
– Не переживай, Сиги! – шептала я в маленькое собачье ушко. – Найдется твоя шапочка.
Пока что мы сидели в комнате, ожидая результатов.
Внезапно дверь открылась, а на пороге выросла массивная фигура Сигурда.
– Иди, опиши свою красную шапочку! – рыкнул он.
Мы с Сиги встали и направились вслед за альфой. Когда мы вышли в зал, то на нас смотрела целая стая. В полумраке это выглядело как зрелище не для слабонервных. Больше сотни желтых глаз светились в темноте.
– Кхе-кхе, – прокашлялась я, поглядывая на волков. – Шапочка маленькая, красная, сверху вязаная, внутри прослойка из какого-то фетра…
Волки молчали и не шевелились.
– Там, справа, есть шильдик с номером телефона… Ну, то есть с циферками… Просто мы ее не первый раз теряем уже, – продолжала я воскрешать в памяти образ шапочки. – Две завязки.
Послышался чей-то глубокий вздох.
– Где конкретно потеряли? – спросил Сигурд. Злился он неимоверно. Казалось, он просто дрожит от едва сдерживаемой ярости.