– Надо поговорить, – злобно процедила, не обращая внимания ни на кого, кроме мажора, вмиг растерявшего всю свою жизнерадостность.
– О, Лазутина, – пропела Марина, останавливаясь в нескольких шагах от меня и оборачиваясь, – ты никак сцену ревности устроить решила? Так ты это зря, наш Никита мальчик свободный, слишком требовательных дам не любит. Скажи спасибо за то, что уделил внимание и уйди красиво.
Она смерила меня оценивающим взглядом, поправив сумочку изящной рукой с безупречным маникюром. Всегда такой хотела, но на работе категорически запрещено было…
– Да тут уже почти семейные разборки, Марин, – неестественно тонким голосом хохотнул Курт, – видишь, какие страсти кипят…
Голос Баринова наложился на мой в синхронном ответе.
– Сдерни отсюда, нетребовательная, пока ноги узлом не завязала!
– Отвали нахрен, Курт!
Одарив нас злобными взглядами и получив такие же взамен, пара удалилась, захлопнув за собой дверь.
Мы остались одни…
Баринов, натолкнувший мой до крайности яростный вид, не обещающий ничего хорошего, стал медленно отступать назад, не рискуя повернуться ко мне спиной и выпустить из поля зрения.
– Ты какого хрена сделал, сволочь? – выплюнула я, отбрасывая рюкзак в сторону не глядя.
– А что случилось то? – попытался он потянуть время, но весь его вид говорил о том, что он прекрасно меня понял.
– Ты трепло помойное, Баринов, – выплюнула я, наступая на парня, – поговорить было не с кем? Теплая моча в организме не держится? Ты же обещал, что все останется между нами!!!
Я сорвалась на крик, эхом пронесшийся по просторному помещению. На лице мажора появились виноватые ноты, но мне было плевать. Хотелось задушить поганца, чтобы забыть все, как бред сумасшедшего. Навсегда. Или хотя бы всласть попинать офигевшее вконец тело.
– Так, Лазутина, успокойся! Так было надо, – начал примирительно парень, но мой гневный рык оборвал его на полуслове.
– Успокоиться? Как ты предлагаешь мне успокоиться?! Да из-за тебя в меня только ленивый пальцем не тыкает! Кому это было надо? Тебе? Мне – точно нет! Мы же договорились, что моя репутация не пострадает!
Мы уже добрались до самого верха и теперь парень неуклюже, полубоком, пробирался в узком зазоре между партой и лавкой. А я с терпением затаившегося хищника ждала, чтобы он оступился, так как приблизиться к себе Баринов предусмотрительно не позволял.
– Так она и не пострадала! – возразил он возмущенно, – только лучше стала!
– Лучше? – взвизгнула я совсем уж истерично, – да я столько лет убила, чтобы ко мне никто не подходил!! Вела себя, как законченная стерва, отпугивая окружающих, и ради чего? Чтобы ты одним днем все разрушил!? Да тебя убить мало!!!
– А зачем, Ян? Зачем ты все это делала? – с нажимом повторил он вопрос, сверля меня серьезным взглядом. И я тут же опомнилась, что наговорила явно лишнего.
– Да какая разница, Баринов? Тебя спросить забыла! Так, либо ты идешь и все немедленно удаляешь, либо я в этом больше не участвую!
– Да как ты себе это представляешь? Там больше тысячи экземпляров! Еще и интернет… – опешил парень, выходя в следующий проход и начиная спускаться вниз, стараясь не упасть. Идти вперед спиной по уходящим вниз ступенькам дело изначально опасное… Но я оказалась страшнее.
– Да как хочешь! – взвилась я, делая рывок вперед, но безуспешно, – выпроси, выкупи, отбери, сожги! Плевать! Но чтобы этой информации больше нигде не было!
– Да я столько сил в это вгрохал! – откровенно возмутился Баринов, – ты хоть представляешь, как сложно было провернуть все меньше, чем за сутки? Найти, организовать, размножить…
– Я тебя сейчас сама размножу, – с угрозой рыкнула, оскалившись, – я тебя сейчас на полусотню примитивных организмов простым делением размножу… или ты предпочитаешь партеногенез?
– Партено… что? – недоуменно округлил глаза мажор, но потом спохватился, – а при чем тут я? Там же про курицу и яй…
– Да, да, – хищно прищурившись, кивнула я, подтверждая его догадку, – оторву и дам в зубы! Будешь высиживать!
– Варвар ты, Лазутина, – хмыкнул Баринов, – и извращенка, к тому же…
Но отшутиться ему не удалось. Кривой пол сделал то, чего я так долго ждала. Неровный шаг, попытка не упасть, и я делаю быстрый шаг вперед, пытаясь ногтями вцепиться в оголенную мужскую шею. До боли в мышцах желая заставить его пожалеть о том, что он натворил…
Мне почти удалось. Еще пара сантиметров, и от кровавых ссадин парня бы ничего не спасло. Но стремительное движение мужского тела, уходящего с траектории моего рывка, вкупе с выверенными движениями конечностей кардинально меняют расстановку сил…
– Отпусти меня! – я безуспешно трепыхалась, прижатая спиной к тренированному телу и надежно закрепленная мужскими руками в своеобразный кокон, – сейчас же!
– Ага, разбежался, – сдавленно выдохнул он мне на ухо, чудом успев убрать ногу из-под моего каблука, – сначала ты меня нормально выслушаешь.
– Не дождешься! – я яростно брыкалась, с отчаянием понимая, что выбьюсь из сил значительно раньше, чем парень.
– Уверена?
Еще несколько раз дернувшись, решила пойти на хитрость.
– Хорошо, – покладисто кивнула, переставая сопротивляться. Пытаясь отдышаться и собраться с силами для последнего рывка.
– Успокоилась? – с сомнением спросил Баринов, не спеша, впрочем, ослаблять объятия.
– Насколько это возможно, – утвердительно кивнула я. И, почувствовав, как стало чуть свободнее, рванулась в сторону.
Не прокатило. С тихим смешком меня вновь стиснули в поистине стальной хватке. Я глухо застонала, едва сдерживаясь от банальной истерики. Мне в очередной раз наплевали в душу, а я даже не могу отомстить! Как же это несправедливо…
Но мажору было не до моих терзаний и обид. Чуть выпрямившись и удобнее перехватив руки, он шумно выдохнул, настраиваясь на разговор.
Глава 19
Яна
– Что ты знаешь о своем Волкове? – прозвучал неожиданный вопрос. Я даже про свое возмущение забыла, сбитая с толку.
– Он не мой, – попыталась уклониться, но мажор только нетерпеливо мотнул головой.
– Без разницы. Так что?
Я немного помолчала, собирая крохи информации, беспорядочно раскиданной в недрах памяти. И с удивлением поняла, что знаю не так уж и много. Да, парень мне нравился, и я не раз мечтала перед сном о том, что могло бы быть, если бы мы стали ближе. Но никогда не собирала о нем информацию и не следила специально за его жизнью. Так, рассказы однокурсников, слухи и пара публикаций в студенческой газете.
Запоздалая мысль застигла врасплох. А что, если мне нравится только образ Волкова в собственной голове?
И зачем я только это затеяла?
Но отступать было не в моих правилах.
– Роман Волков, студент пятого курса лечебного факультета, отличник, капитан сборной университета по футболу. Два года является бессменным руководителем студенческого кружка по хирургии. В прошлом году занял второе место в общегородском конкурсе «Надежда нации». Победитель олимпиады…
– Стоп, стоп, стоп! – перебил меня Баринов, машинально чуть крепче сжав, – меня не интересуют его заслуги перед Отечеством. Мне его не рекламировать.
– Тогда что ты от меня хочешь услышать? – снова начала раздражаться я.
– Что ты знаешь о том, какие девушки ему нравятся?
Вопрос парня повис в воздухе, а я судорожно икнула.
– Сдурел, что ли, совсем? Откуда я знаю, каких баб он предпочитает? – попыталась высвободиться в очередной раз, но мажор лишь переступил с ноги на ногу, – ты обещал все объяснить, а вместо этого несешь какой-то бред!
– Не дергайся, – рыкнули мне в ухо, и я замерла, – а то привяжу к стулу и вставлю кляп!
Прозвучало настолько грозно, что проверять его слова на правдивость не хотелось. Я с трудом, но обуздала эмоции, чуть расслабившись в объятиях парня. Чтобы тут же напрячься вновь, осознав, в какой недвусмысленной позе мы стоим.
Теперь я кожей ощущала, как к моей спине, ягодицам и бедрам прижимается крепкое горячее тело. И одежда, что нас разделяла, казалась сейчас слишком несущественной преградой, чтобы успокоить разыгравшееся воображение. Странно, но когда Баринов сидел позади меня на байке, периодически придвигаясь вплотную, меня это совсем не волновало. Почему же в этот раз все было по-другому?
Наверное, потому, что сейчас он сжимал меня осознанно. Не из желания найти опору и удержаться, а потому что хотел удержать. И его руки, одна из которых лежала под левой грудью, чуть приподнимая ее, а вторая – сразу над правой, едва задевая ее, теперь обжигали, вызывая множество разнокалиберных мурашек. Я чувствовала его дыхание, шевелившее волосы на виске, и порой касавшееся нежной кожи шеи. Слишком близко. Слишком запрещено… В груди поднималось что-то непонятное и тревожное, отчего желание разорвать эту душившую меня хватку стало практически запредельным.
– Отпусти меня.., – выдохнула я глухо, больше не делая попыток вырваться, – пожалуйста.
Удивительно, но парень на этот раз не промолвил ни слова. Спокойно и уверенно, будто так и было задумано, он разжал руки, давая мне необходимую свободу. Только сделал шаг в сторону, увеличивая расстояние между нами.
И я смогла сделать долгожданный вдох, расправляя грудную клетку и возвращая ясность мыслям и покой душе. Но почему-то сразу стало зябко, словно температура вокруг упала на пару градусов. Даже пришлось обхватить себя руками за плечи, сохраняя остатки тепла. Баринов пристально следил за моими движениями, пока я силилась вспомнить, о чем мы говорили до этого. Вроде, он задал какой-то вопрос…
– Так к чему все твои вопросы? – обтекаемо спросила, когда пауза совсем уж неприлично затянулась.
– Лазутина, ты меня удивляешь, – усмехнулся Баринов, отходя еще на пару шагов и садясь на одну из первых парт, – как ты собралась охмурять парня, если не знаешь, какие девушки его привлекают?
– Я не собираюсь его охмурять, – попыталась было я возразить, но мне снова не дали.