– Очень мило с ее стороны, – с сарказмом пробормотал Дейл.
– Оказалось, что ты тоже сюда едешь. Твои родные не сомневались в том, что, если ты узнаешь о моем присутствии, ты откажешься сюда ехать. Но я была в очень трудном положении. Поэтому Лили предложила мне прикинуться твоим шеф‑поваром. Поначалу это казалось безобидным. Ведь мы могли оба жить здесь.
Кейд встал с дивана и сверху взглянул на нее.
– Тебе заплатили за то, чтобы ты спала со мной.
– Нет! Мне не заплатили ни цента. – Она тоже встала с дивана, чтобы прямо взглянуть в его лицо. Ее возмутили эти слова. – Я очень сожалею, что мне пришлось лгать тебе, но спать с тобой не входило в мои планы. Просто так получилось.
– Честно сказать, я могу представить себе, какого сорта женщины участвуют в подобных шоу, чтобы найти свою любовь. Такие женщины не для меня.
Слова эти больно ранили, Харпер прикусила губу, едва сдержав слезы.
– Это неправда, Кейд.
– Ты мне все время лгала.
– Я собиралась сказать тебе правду, уверяю тебя.
– Не верю, – сказал он жестко. – И никогда не поверю этому. Ты делаешь из меня дурака, Харпер. Я чувствую себя идиотом. Но ты нашла ко мне дорогу через постель.
Вздрогнув, она отпрянула назад. Едва сдержалась, чтобы не дать ему пощечину. Он был намеренно жесток. Может быть, она и заслужила порицание, но никогда не думала, что Кейд может быть таким бессердечным.
Он с силой бросил стопку в камин, и звук разбившегося стекла гулко разнесся по комнате.
– Я уезжаю, – сказал Кейд. – А ты оставайся, если хочешь.
– Я тоже уеду, – прошептала она.
С этого момента ей придется бороться с папарацци, но это будет гораздо легче, чем убеждать Кейда в том, что она не хотела причинить ему боль.
Глава 7
– Пока ты со мной не поговоришь, я не уйду.
Лили стояла перед его рабочим столом в офисе «Тримэйн корпорейшн», упрямо вскинув голову. Сестру он совсем не хотел видеть. У него сегодня и так уже было много неприятностей.
Кейд откинулся на спинку кресла, уставившись на нее.
– Что у тебя на этот раз?
– Ты заработаешься до смерти, Кейд. Домой ты совсем не приходишь, и мама очень переживает за тебя.
– Со мной все в порядке. Я люблю работать.
– Но не столько же времени! Ты постоянно находишься в стрессе.
– Это не такой уж сильный стресс по сравнению с моим последним отпуском! – парировал он. – Вспомни, как вы с матерью меня подставили.
– Мы не подставляли тебя, брат. А если ты перестанешь жалеть себя, ты это поймешь. Сколько раз мне надо извиняться перед тобой?
– Лучше забудь об этом.
– Кейд, пожалуйста.
Он встал из‑за стола, глаза его гневно сверкнули.
– Нет, Лили. Не в этот раз. Ты смотрела вчерашние газеты? На первых полосах моя фотография рядом с фото шеф‑повара Дейла и Харпер или как там ее зовут. И заголовок о неудачном любовном треугольнике. Представляю, как Гейдж смеется надо мной. Обычно это он красуется на обложках желтых изданий. – Кейд посмотрел в окно. – Как ты думаешь, у меня подскачет от этого давление?
– Потерпи немного, через несколько недель все забудут об этом.
Он повернулся к сестре:
– Несколько недель – это слишком много.
Каждый раз, когда он думал о Харпер – он по‑прежнему мысленно называл ее Доун, – сердце его болезненно сжималось. Кейд не хотел вспоминать хорошее. Не хотел вспоминать ее красивое тело, жаркие объятия и ее сладострастные стоны, когда они занимались любовью. Он гнал от себя эти мысли и твердил себе, что она обманула его, заставив вернуться к жестокой реальности.
– Кейд, Харпер страшно раскаивается. Она сейчас живет с родителями и не работает. Старается находиться в тени. Эти несколько недель были для нее очень тяжелыми. Репортеры караулят ее у дома, а у нее нет охраны, чтобы оградиться от них.
Кейду неприятно было слышать это. Родители Харпер не должны были страдать. Они ни в чем не виноваты.
– Я пошлю к ней несколько охранников. Ради ее родителей.
– Только ради родителей?
– Да, Лили. Не надо вкладывать в это какой‑то другой смысл.
– Я уже предлагала ей, но Харпер не хочет слышать об этом. Она отказывается от помощи.
– Ну и ладно. – Но почему же сердце его дрогнуло? Почему он вдруг почувствовал себя предателем? – Что‑нибудь еще? – спросил он Лили. Ему хотелось, чтобы она поскорей ушла.
– Да, у мамы скоро день рождения, юбилей. Ей исполнится семьдесят лет.
– И что?
– Мне нужна твоя помощь.
Кейд покачал головой:
– Ты сама справишься.
– У нас будут гости, сто пятьдесят человек. Нет, брат, я не справлюсь.
– Тогда обратись в агентство по организации юбилеев и праздников.
– Нет, Кейд, мама не оценит это, ты знаешь. Нам надо организовать для нее нечто особенное.
– Ну хорошо, тогда поговорим об этом позже. Приходи ко мне в субботу.
– Прекрасно, в субботу! – Лили широко улыбнулась. Выйдя из кабинета, она запела веселую песенку. И чему она так радовалась?
Кейд вернулся к работе, но мысли его были далеко. Уставившись невидящим взглядом в компьютер, он думал о Харпер. Он влюбился в нее, а она одурачила его. Но Лили сказала, что она страдает, и от этого ему становилось только хуже.
– Киса моя, хорошая, – сказала Харпер, погладив белую шерстку ластившейся к ней кошки. Та в ответ довольно заурчала, будто просила погладить ее еще.
А что еще ей оставалось делать? Харпер сидела в доме своих родителей уже больше двух недель. К счастью, ее отец был запасливым, и у них было много еды. Родители были солидарны с ней, они тоже не выходили из дома. Харпер была очень благодарна им за то, что они старались ее поддержать, но они терпели большие неудобства.
Именно поэтому она поехала тогда в загородный дом Тримэйнов, чтобы не ставить своих родителей в такое положение.
Харпер не знала, вернется ли она к своей любимой работе, откроет ли свой ресторан, в котором будет шеф‑поваром. Сейчас она была известна лишь как коварная сердцеедка.
– Милая, я принесла тебе чай.
Мать считала чай панацеей от всех проблем и болезней. Харпер не могла сказать матери, что предпочитает кофе.
– Это клубничный гибискус.
– О, спасибо, мама.
Поставив чашки на столик, мать села на диван рядом с ней. Кошка не спрыгнула с коленей Харпер, и мать почесала ей шейку.
– Мы избаловали ее.
– Как и меня.
– О нет, дорогая, мы тебя не избаловали, мы просто тебя поддерживаем. Нам с отцом горько видеть тебя такой печальной.
– Я не печальная, мама. Просто у меня много незаконченных дел.
Мать положила теплую ладонь на ее руку.
– Я понимаю, сейчас ситуация кажется безнадежной, но это пройдет. Потерпи немного.
– Я так упорно работала, чтобы сделать себе имя. Моей будущей кулинарной книгой интересовались издатели, но сейчас я не в силах работать над ней. Я отправилась участвовать в телешоу, чтобы найти себе достойного жениха, а теперь никто не возьмет меня на работу, потому что вдруг я стала какой‑то злодейкой.
– Не для всех. Ты заглядывала в социальные сети?
– Социальные сети? Что ты о них знаешь, мама?
– Эй, твоя мать родилась не в каменном веке. Я знаю об этих сайтах и читала некоторые посты. Люди говорят, что ты следовала велениям своего разума и сердца.
– Правда?
– Да, правда. Так что не все против тебя. А тролли?.. Ну что ж, это не они тебя заперли здесь, ты сама заперла себя.
Харпер отхлебнула чая. У нее потрясающая мама, она помогла ей увидеть вещи с другой стороны.
– Спасибо, мама. Для меня это много значит.
Мать сжала ее руку.
– Девочка моя, пришло время выйти отсюда. И показать всем, что они не заставят тебя скрываться от мира.
В это время у Харпер зазвонил телефон.
– Это Лили.
– Поговорите, девочки, – сказала мать, вставая с дивана. – Передавай ей от меня привет.
– Хорошо, мама. – Выпрямив спину, Харпер взяла телефон. – Привет, Лили!
– Привет!
Ей было приятно слышать голос подруги. Они разговаривали каждый день, но никак не упоминали Кейда. Это была больная тема.
– Как поживаешь?
– Готовлюсь к юбилею нашей мамы. Для меня это очень трудная задача. Даже не представляю, как это все организовать.
– Это же твоя стихия, Лили! Ты как никто знаешь, как организовать пространство и украсить помещение. У тебя столько возможностей, но как это все сочетать, чтобы выглядело красиво? Наверное, в итоге все решает твоя страсть к творчеству.
– Да, пожалуй. Уж если мы заговорили о страсти… Как у тебя с этим делом?
– Никто не ломится в мою дверь в надежде заполучить мои кулинарные таланты. Я очень скучаю по работе.
– А эти ничтожества все еще караулят тебя?
– На самом деле обстановка сейчас улучшилась. Папарацци уже не дежурят круглосуточно перед моим домом. Я даже могу выйти на улицу, хотя все‑таки боюсь наткнуться на кого‑нибудь за углом.
– И все‑таки так жить нельзя.
– А как можно?
– Обещай выслушать меня до конца, а потом уже спорить со мной.
– Хорошо, Лил.
Харпер очень хотела вернуться к своей прежней жизни, заниматься любимым делом, быть уважаемым человеком. И свободно ходить по улице с высоко поднятой головой.
– Я уже сказала тебе, что занимаюсь организацией юбилея матери, но передо мной возникла сложная проблема, которую, возможно, ты поможешь мне решить.
– Я? Каким образом?
– Моя мама очень придирчиво относится к некоторым вещам, и ей очень важно, какие блюда будут на столе. Ее любимый повар вчера лег в больницу, и он уже ничем не может нам помочь. Мы оказались в трудном положении, и я надеюсь, что ты нас выручишь. Конечно, мы заплатим тебе, и у тебя будут помощники. Ведь ты хотела вернуться к работе, а это прекрасная возможность. Согласишься ли ты приготовить торжественный ужин?
– Кейд будет там?
– Конечно. Ведь это семидесятилетие его матери.
– Тогда я не берусь за это дело. Ничем не могу тебе помочь, прости.
– Постой, ты даже не подумала как следует.
– А мне и не надо думать. Я больше не хочу доставлять неприятностей твоей семье. Ведь мы с тобой знаем, что Кейд не захочет видеть меня на банкете.
Она услышала, как Лили вздохнула на другом конце трубки.
– А я знаю, что ты влюблена в него.
– И что?
– И почему же ты так легко отказываешься? Если ты его любишь, то борись за него. Он хороший парень, и ты помогла ему выбраться из глубокого горя. А это очень много значит, Харпер.
– Он ненавидит меня, Лили.
– Говорят, что от ненависти до любви один шаг.
– Это не более чем поговорка, и она ко мне не относится.
– Эта поговорка имеет под собой основания. Поэтому подумай, у тебя есть шанс – и на кухне, и вне ее. У нас две недели на подготовку. Надо накормить сто пятьдесят гостей. Ты обсудишь меню с моей матерью, поговоришь с помощниками. Мы поселим тебя в уютном гостевом домике. И ты сделаешь себе имя как превосходный шеф‑повар. Разве это не заманчиво звучит?
– Ну да, если бы…
– Что?
– Если бы Кейд согласился на это. Я не хочу внезапно обрушиваться на него.
– Я поговорю с ним, – сказала Лили.
– Нет, Лили, я сама с ним поговорю. Если только он возьмет трубку. Так или иначе, ведь это я сама устроила эту неразбериху, и мне самой надо разобраться в этом.
– Ну ладно, хорошо. Ты получишь работу, если Кейд согласится.
– Спасибо, Лили.
Повесив трубку, Харпер закрыла глаза. Если уж звонить ему, то звонить сейчас. Иначе она может струсить.
И тотчас же она написала ему сообщение: «Привет, Кейд. Это Харпер. Мне хотелось бы поговорить с тобой по телефону. Могу я тебе сейчас позвонить?»
Теперь мяч был на его стороне. Ей оставалось только ждать.
Кейд сидел в гостиной, уставившись в экран телевизора. В руках он держал стакан виски. Шоу «Последний шанс» было идиотской выдумкой, и он всегда поражался, какие же люди соглашаются участвовать в этом шоу. В числе участников были адвокаты, няни, биржевые брокеры и повара.
Он завороженно наблюдал за женщинами в их поисках любви – особенно одной. Красивая блондинка Харпер Доун, казалось, была всеобщей любимицей, и Кейд с трудом мог поверить в то, что с этой самой женщиной он жил в Брайт‑Лендинге. Трансформация была потрясающей, и ему показалось, что Доун ему померещилась. Харпер была совершенно другой женщиной. Она прекрасно ладила с шеф‑поваром Дейлом Мерфи. Оба любили готовить и изобретать новые блюда. Они казались хорошей парой.
Кейд поставил на перемотку сцены поцелуев, и даже хотел отключить видео, но Харпер стала рассказывать о том, каким она видит своего будущего мужа. Казалось, ее терзают сомнения. Просматривая эпизод за эпизодом, Кейд начал кое‑что подмечать в Дейле Мерфи. Он постоянно говорил Харпер об открытии совместного ресторана, но то и дело ставил под сомнение ее кулинарные способности и делал ей сомнительные комплименты.
И чем больше Кейд смотрел на него, тем больше убеждался в том, что перед ним – эгоистичный болван.
– Кейд, ты здесь? – В гостиную вошла его мать, Роза, и он немедленно выключил телевизор.
– Да, я здесь.
Сделав глоток виски, он взглянул на нее, застигнутый на месте.
– Чем занимаешься? – спросила она, усаживаясь рядом с ним.
– Просто коротаю время.
– Просматривая шоу «Последний шанс»?
– Это шоу смотрят все.
– Полагаю, ты смотришь на Харпер, пытаясь понять ее.
– Мама, скажи, пожалуйста, какого рода женщины принимают участие в этом шоу, чтобы найти свою любовь?
– Те женщины, которые готовы любить, я полагаю.
Он покачал головой:
– Я этого не понимаю, мама. Доун, то есть Харпер, совсем другой человек в этом шоу. Я ее не узнаю. Все время сравниваю ее с моей Бри. Она никогда бы мне не солгала.
Мать взяла его за руку.
– Кейд, Бри была идеальной женщиной. Второй такой не будет. Ты не должен сравнивать с ней других девушек. Люди совершают ошибки – особенно тогда, когда они загнаны в угол. Поэтому не стоит обвинять Харпер. Мы тоже с Лили виноваты. Будь беспристрастным. Не надо стрелять себе в ногу.
– Отец точно так бы сказал, – улыбнулся Кейд.
Мать сжала его руку и встала с дивана.
– Люблю тебя, Кейд.
На сердце у него потеплело.
– И я тебя люблю.
Кейд снова стал просматривать шоу и дошел до седьмого эпизода, когда на телефон пришло сообщение. Кейд взглянул на экран. Это была Харпер. У него перехватило дыхание. Он никак не ожидал, что она напишет, и даже не хотел читать сообщение, но любопытство пересилило. Харпер спрашивала, может ли ему позвонить. Он хотел отправить этот короткий сухой ответ, но передумал и написал: «Давай поговорим завтра, хорошо?»
Харпер ответила сразу же: «О’кей, спасибо!»
Сердце в груди отчаянно колотилось. Кейд не знал, чего он хочет, и от этого нервы его напряглись. Может быть, ему не надо было так быстро соглашаться? Действительно ли он хочет с ней поговорить?
Скрестив руки на груди, он снова уселся в кресло, решив досмотреть шоу «Последний шанс» до конца. Впереди, должно быть, его ждала бессонная ночь.
* * *
– Дорогая, я так рада снова видеть тебя на кухне! Ты придумала новое блюдо для своей кулинарной книги?
Харпер стояла возле плиты, взбивая в миске яичные белки.
– Я решила вернуться к работе. И даже придумала название для своей книги: «Здорово и весело вместе с Харпер».
– Чудесное название.
– Оно броское и легко запоминается, да? Я хочу посвятить эту книгу тебе и папе.
– Мы с отцом будем польщены, дорогая моя.
– Вы всегда в меня верите. И я хотела бы оправдать ваше доверие.
– Потерпи немного, пройдет время, и ты преодолеешь это суровое испытание. Ты талантлива, Харпер.
– Спасибо, мама. Люблю тебя.
– И я тебя люблю, сокровище мое.
Через час Харпер расхаживала взад‑вперед по своей спальне. Она была очень уютной. Кровать, застеленную покрывалом цвета лаванды, украшали подушки в форме сердец, на стенах висели картины. Это постарались ее родители. Когда бы Харпер ни приезжала сюда, ей всегда здесь было комфортно.
Она выглянула в окно. Пора было звонить Кейду. От этого звонка зависело ее будущее. Набрав его номер, она стала ждать. Один, два… пять гудков. Она уже хотела повесить трубку, как раздался голос Кейда.
– Привет.
– Привет, это я, – тихо сказала она.
– Кто это «я»? – уточнил он.
О боже, он не узнал ее!
– Это Харпер. Та женщина, которую ты знал, но под другим именем.
– Сомневаюсь в этом, но продолжай.
Досчитав до трех, Харпер выдохнула. По крайней мере, он взял трубку. И это обнадеживало. Но сердце ее бешено билось, а желудок нервно сжимался, когда она слышала его глубокий мужественный голос. Он напоминал ей о счастливых временах.
– Как ты поживаешь, Кейд?
– Прекрасно.
Он не спросил, как поживает она, а это о чем‑то да говорило.
– М‑м‑м… Рада слышать. Может быть, ты занят? Я позвоню тебе позже.
– Харпер. – Он произнес это имя с оттенком презрения. – Говори, что ты хочешь сказать.
– Ну хорошо, скажу. Ты знаешь о том, что я очень сожалею о случившемся. Я не прошу тебя встретиться со мной, но я прошу разрешить мне помочь твоей семье с банкетом. А еще прошу дать мне шанс вернуть себе добрую репутацию. Сейчас, из‑за этого скандала, я нигде не работаю. Я оставила свою работу ради участия в шоу «Последний шанс», а рестораны после этого вряд ли меня наймут. Короче говоря… Лили, твоя сестра, попросила меня приготовить торжественный ужин на юбилей твоей мамы. Но если ты против, – поспешно добавила Харпер, – я за это дело не возьмусь. Но я буду все время на кухне и обещаю не попадаться тебе на глаза.
– Так, давай уточним. Ты просишь моего разрешения приехать сюда в качестве шеф‑повара и организовать банкет для моей матери?
– Ну да, правильно.
Харпер услышала, как он вздохнул в трубку. Возникла долгая пауза.
– Не уверен, что это хорошая идея.
Слезы навернулись ей на глаза – и не потому, что она теряла работу, а потому, что Кейд ненавидел ее и не хотел иметь с ней никаких дел.
– Я… поняла. В таком случае мне больше нечего тебе…
– Я не уверен, что это хорошая идея, но да. Я не хочу стоять у тебя на пути, если ты желаешь работать.
– Значит, ты благословляешь меня?
– Вряд ли. Но маме нужен повар, а тебе нужна работа.
– Спасибо тебе, Кейд!
Кейд молчал, и Харпер решила закончить разговор, пока он не передумал.
– Пока, Кейд. – Положив телефон, она взмахнула руками и плюхнулась на кровать с блаженной улыбкой.
Она очень постарается и приготовит самые лучшие блюда для торжественного ужина Тримэйнов.
Даже если ей придется прятаться от Кейда.